Глава 7

Пайпер

– Тащи свою задницу в тренировочный центр – у нас проблема.

Голосовое сообщение от отца, как всегда, бодрило. К сожалению, вскоре он разозлится еще больше.

У меня не было няни.

Черт, у меня едва ли был ребенок. У моего маленького лучика солнца разболелся животик, превратив ее в демона. Она еще не ела, не хотела спать, и ее единственной целью в жизни было плюхнуться на пол и использовать свои кубики, чтобы оставить вмятины на моих стенах.

Что было хуже? Пропустить экстренное собрание в офисе «Монархов»… или присутствовать на собрании, неся на бедре капризного ребенка?

Ни один из вариантов не был приятным, но я должна была встретиться с ними в центре. Команда запланировала звонок с президентом Лиги Фрэнком Беннеттом, чтобы обсудить принимающего, которого Коул травмировал во время первой игры сезона. Если меня там не будет, это станет катастрофой для Коула.

Но наши отношения и так были катастрофическими. Я не имею права представлять интересы Коула, когда у меня нет защиты против него. Я не могла извиниться за свое поведение в джакузи. Я сама загнала себя в ловушку его рук, его поцелуя, его прикосновений…

И последний день я провела, пытаясь забыть о величайшем оргазме в моей жизни. Легче сказать, чем сделать.

Поэтому я вымыла Роуз и приготовилась взять ее с собой на работу. Во всяком случае, она позволила мне вплести два маленьких розовых бантика в ее пышные косички – и я положила еще три в ее сумку для подгузников на тот случай, когда она неизбежно попытается съесть ленты. Я накормила ее яблоком, переодела и усадила рядом с ней в коляску Мистера Банни Бампиботтома.

Она улыбнулась, когда мы вышли из квартиры. Мы проехали один квартал, прежде чем она заснула в своем автокресле. Как и в случае с любой тишиной и малышом, это была не очень хорошая тишина. Она спала, как ее мама – мертвая для мира, а затем, проснувшись, полностью отдохнувшая, предавалась его разрушению.

Через двадцать минут я припарковалась у здания. Роуз заворчала и потерла лицо пухлыми кулачками. Затем она замахнулась ими на меня, когда я осмелилась поднять ее с сиденья.

Дело сделано.

Я пела ей колыбельную и мчалась в офис команды. Поздно. Папа и руководство «Монархов» уже были в конференц-зале. Я показала свой пропуск охраннику и украла один из леденцов, которые он держал в тарелке у своего поста.

Джекпот. Спасибо Господу за переработанный сахар. Я подавила взволнованные визги Роуз предложенным леденцом на палочке.

– Мамамама, – она засуетилась, когда я не дала ей схватиться за палочку, но клубничный вкус успокоил ее. Она выдохнула клубнику и тут же обрызгала губы и подбородок липкой слюной. По крайней мере, розовый цвет соответствовал ее лицу.

Прежде чем войти, я постучала и приготовилась к вспышке гнева отца. К счастью, персонал «Монарха» уже был на совещании. Они только смотрели в замешательстве, когда мой малыш помахала им в знак приветствия.

Четыре тренера и генеральный менеджер «Монархов» сгрудились вокруг громкоговорителя в центре стола. Никто из них не выглядел счастливым. Они заметно сморщились и посерели, когда звонивший сплюнул, выругался и выгнал каждого из них.

Фрэнк Беннетт практически кричал в трубку.

— Он опасен! Он убьет кого-нибудь еще до конца сезона!

Обычно тренер Скотт не был лучиком солнца, но, по сравнению с президентом Беннеттом, он был постоянным членом «Уигглз». Он вел большую часть разговора, но Роуз выплюнула леденец и вступилась за Коула.

– Бррр мамамама Китти!

Папа нахмурился. Тренеры выглядели смущенными. Отлично.

– Извинись, – шикнула я на нее. – Должно быть, она фанатка «Айронфилдских Рэйветсов».

По крайней мере, Роуз хихикнула. Фрэнк все еще разглагольствовал по телефону, а моя малышка приготовилась выпустить на бис собственную болтовню. Я снова протянула ей леденец и посадила на бедро, молясь, чтобы она молчала.

– Президент Беннетт... – вмешался в разговор отец. – Могу вас заверить. Хоторн ударил по принимающему чисто. Он не пытался намеренно навредить игроку. Он даже не добрался до штрафной линии.

– Пирса Джарвиса не будет весь сезон, – сказал Фрэнк.

Тренер Скотт кивнул. Его подбородок поворачивался в разные стороны.

– Такие вещи случаются, когда ребята бегут на полной скорости во время игры.

Фрэнк не слышал. Телефон затрещал, когда он закричал.

– Почему все это происходит с Коулом Хоторном? Ответьте мне, и я не стану налагать на него штраф в двадцать пять тысяч долларов.

– Двадцать пять тысяч? – повторил тренер Скотт.

– И тебе повезет, если я не потребую отстранения! Я не позволю этому человеку рыскать по полю в поисках следующей жертвы каждую чертову неделю.

– Фрэнк, мы должны вести себя разумно, – сказал папа. – Эти люди... они летают на другом уровне. Игра уже не та, что тридцать лет назад. Черт, это даже не то, что было десять лет назад. Эти ребята больше и сильнее, чем когда-либо прежде. Не путай энтузиазм с…

– Садизмом?

Оскорбление обожгло меня.

– Коул не садист!

Вот черт.

Я не хотела говорить.

Папа жестом велел мне замолчать, но Роуз любила подражать ее маме. Она взвизгнула, указывая пухлым пальцем на мужчин вокруг стола.

– Уауауауауау.

Я шикнула на нее, но внимание все равно сосредоточилось на мне. Я прочистила горло.

– Он увлечен игрой. Он играет жестко. Он никому не причинит вреда.

Чтобы подчеркнуть мою мысль, Роуз схватила леденец и бросила его.

Моя общительная дочь собиралась разделить вкусное угощение с комнатой. Тренерскому штабу «Монархов» показалось, что моя малышка – не более чем воскресный хулиган, бросающий пиво на поле после неудачного матча.

Тренер Скотт с хмурым видом снял липкий леденец с рукава.

– Президент Беннетт, отстранение не требуется. Мы поговорим с Хоторном. Надеюсь... – он посмотрел на отца. – Эта проблема скоро разрешится сама собой.

Папа кивнул.

– Мы работаем над этим.

– Работай быстрее, – вздохнул тренер Скотт. – Команда не может допустить такой плохой рекламы.

– Команда? – усмехнулся Фрэнк Беннетт. – Мы защищаем Лигу, джентльмены... и леди... и... малышка. Эта ассоциация призвана способствовать формированию здорового образа. Такой монстр, как Хоторн, только и делает, что поощряет насилие и угрожает игрокам.

– Что может стать хорошим компромиссом? – спросил папа. – Если это случится снова…

– Это больше не повторится, – сказал Фрэнк, его голос дрожал от сдерживаемой ярости. – Если он причинит кому-то боль, если он даже посмотрит на другого игрока неправильно... он уйдет.

Мой желудок сжался. Роуз наблюдала за выражением моего лица, ее маленькая губка надулась.

– О-о-о, – сказала она.

Да уж. Большое О-О-О. Коул не поменяет стиль игры, и команда перестанет его защищать. Что нам теперь делать?

Папа жестом пригласил меня выйти вслед за ним, пока тренер Скотт заканчивал разговор. Я изобразила улыбку и позволила Роуз помахать на прощание остальным сотрудникам, прежде чем выскользнуть. Она протянула руки к отцу, но он не обнимал ее уже несколько недель. Она же не оставляла попыток.

Дверь за нами закрылась. Он не стал терять времени.

– Почему она здесь?

– Я не смогла найти няню после работы.

– Найди, – он стиснул зубы. Надутые губы Роуз окончательно сломили его. Он сжал ее маленькие пальчики, чтобы успокоить. – Тебе нужно повидаться с Хоторном. Сейчас.

– Сейчас?

– Уговори его согласиться на эту сделку.

– Но…

– Команда не собирается мириться с его чушью…

– Язык…

Он хмыкнул.

– Еще одно плохое попадание, еще одна ненужная грубая игра, что угодно, и он уволен. «Монархи» больше не хотят давления Лиги. Получи его согласие на обмен, пока мы его не потеряли.

– Он не хочет уходить, – сказала я.

– Неужели? Ты моя дочь, Пайпер, и я люблю тебя, но…

Что он сделает? Я уже начала сомневаться. Я бросилась прочь, стараясь не обращать внимания на его голос.

– Сделаешь это для меня? – спросил папа.

Нет. Я сделаю это не для него и не для себя. Моим единственным приоритетом является забота о Роуз.

Но сохранение работы и увольнение были одинаково ужасными перспективами. Мне нужны были деньги. Мой бюджет и так был на исходе, особенно когда миссис Поттер забирала большую часть моего месячного дохода. Но я могла бы это изменить. Если бы папа сделал меня настоящим агентом, я бы нанимала собственных клиентов и получала большую зарплату…

Но потом все начнется. Долгие часы работы. Поездки по пересеченной местности несколько раз в неделю. Я не буду видеть свою дочь, не буду высыпаться.

Никогда не буду ходить на свидания.

Хотя это никогда не было проблемой – пока я не оказалась в объятиях не того человека.

Мне не следовало возвращаться в дом Коула, особенно после того, что случилось в джакузи, и уж точно не с Роуз, лепечущей на заднем сиденье. Но он не отвечал на звонки, а мы должны были обсудить штраф.

Роуз нервничала, пока я шла с ней по тропинке. Она брыкалась и извивалась, пока я, наконец, не позволила ей доковылять до особняка. Она бросилась на крыльцо, и я поспешила за ней, взяв ее за руку, прежде чем она постучала бы в дверь.

– Ух ты! – она наступила на мрамор. По крайней мере, нелепо дорогие, но очаровательные Мэри Джейн и оборчатые носки все еще прикрывали ее ноги. – Мамамамама.

– Я понимаю, – сглотнула я. – Он не будет рад нас видеть?

И будет удивлен. Наверное, удивлен. Так было до тех пор, пока мы не заговорили о моем ребенке...

Мы были слишком заняты поцелуями, раздеванием, прикосновениями и...

Я постучала в дверь. Роуз тоже, шлепнув по дереву крошечной ручкой. Я сделала глубокий вдох.

И, конечно, ей нужно было сменить подгузник.

Как, черт возьми, я родила такого злого гения? Только Роуз могла превратить ужасную ситуацию из неуправляемой в полную катастрофу.

– О нас, действительно, сложится очень плохое первое впечатление, Роуз.

Я снимала сумку с подгузниками, когда дверь открылась.