И это было больно!

Шлепок эхом разнесся по холлу, и я завизжала на его плече.

Он только что... отшлепал меня?

– О, у тебя большие неприятности! – я стала брыкаться. Это было бесполезно. Второй игривый взмах ударил меня сзади, и я издала разочарованный визг. – Не делайте этого, мистер Хоторн!

– Не делать чего? – нахмурился он. – Этого?

Третий удар. Я прикусила губу, прежде чем издать звук.

Достаточно, особенно после шлепка, превратившегося в нечеткое покалывание, которое распространяло серию дрожи, неконтролируемой мной. Я схватилась за его плечи, чтобы не упасть.

Боже. Он весь состоял из мускулов.

Я сглотнула.

– Отпусти меня сейчас же.

– Сейчас, Ваше Высочество.

Коул сбросил меня с плеча и приобнял. В итоге я прижалась к его груди.

Инстинкт подсказывал мне соединить руки на его шее, пощекотать пальцами его светлые волосы и молиться, чтобы мои три желания сбылись.

Первое желание: поцелуй.

Второе желание: поменьше одежды.

Третье желание: ночь страсти, такой грубой, жестокой и грязной, что я даже не могла бы попросить об этом джинна.

Но я давно научилась игнорировать эти чувства.

– Отпусти меня, – сказала я.

– Нет, пока ты не согласишься сделать то, что я скажу.

Черта с два. Я прицелилась в его грудь и атаковала. Все мускулы мира не могли защитить его сосок от скручивания.

– Господи!

Коул отпустил меня. Я приземлилась на ноги, но пригрозила ему большим и указательным пальцами, готовясь еще раз ущипнуть.

– Испытайте меня, мистер Хоторн.

Коул провел рукой по груди, массируя задетую гордость.

– Тебе повезло, что ты застала меня в хорошем настроении.

– Это хорошее настроение?

– Завтра я одеваюсь в форму и играю за «Монархов». Я планирую остаться там на весь сезон.

– Со мной это не сработает.

– Жестокая.

Коул повернулся к моим вещам и бросил мне сумочку. Моя координация рук и глаз ограничивалась нанесением подводки для глаз, и я отмахнулась от сумки, прежде чем она ударила меня.

Что, конечно, показалось Коулу смешным.

Так смешно, что он также бросил мне коробку с обедом. Я потянулась за ней, но она отскочила от моих пальцев и загремела у моих ног.

Коул боролся с моим креслом. К счастью, он не бросил его. Он схватился за ручки и скрутил пластик. Металл скрипнул, но Коул слишком торопился, чтобы как следует закрыть его маленькой защелкой сбоку.

Я закатила глаза.

– Отдай его мне…

– Я понял…

– Ты собираешься его сломать.

Коул хмыкнул, толкнув его ногой, когда я ударила по защелке. Стул сломался прежде, чем он успел убрать руку.

Сейчас, наверное, самое время уйти.

– Блядь! – Коул размахивал пальцами. Ругательства не прекращались. – Этот проклятый, мать твою…

Ой-ой. Я покалечила одного из крупнейших клиентов отца, менее чем за сутки до открытия сезона.

Полузащитнику не нужны были его руки. Правда?

– Я... принесу тебе льда, – сказала я.

Я нырнула в особняк, когда Коул пнул стул и запустил его в розарий.

– Я в порядке, – он стиснул зубы и последовал за мной внутрь. – Просто, блядь, иди, прежде чем подожжешь дом, или придушить меня во сне, или каков там твой гениальный план.

Я помчалась на кухню и стащила пакет со льдом из морозилки. Мне удалось завернуть его в полотенце, прежде чем Коул схватил меня за запястье, выбивая лед из моей руки.

– Что ты пытаешься со мной сделать? – его голос был низким, опасным. – Ты ... систематически выискиваешь мои слабости?

– Мне... мне очень жаль. Это был несчастный случай.

– Есть более легкие способы заставить меня сломаться.

Он не отпустил мою руку. Вместо этого он шагнул ко мне, и каждый его шаг был предупреждением, чтобы я попытала счастья в другой раз.

Я попятилась назад, у меня перехватило дыхание, когда я оказалась зажатой между полузащитником и стеной, без возможности прорваться.

Голос Коула превратился в шепот.

– Хочешь поставить меня на колени?

– Я... – я пожалела, что посмотрела в эти королевские глаза – прекрасные и торжественно голубые. – Я не планировала этого.

Но теперь это было все, о чем я могла думать.

Этот огромный, неповоротливый человек...

На коленях передо мной.

Но он был таким большим, что даже стоя на коленях, он мог смотреть мне в глаза. Я хотела бы, чтобы эта мысль не согревала мое тело, не сжимала меня в местах, которые не чувствовали жара в течение двух лет, с тех пор, как я забеременела.

Это было слишком опасно.

Если Коулу было больно, то он не показывал этого. Какая бы ярость ни была в нем, она превратилась во что-то новое, гораздо более угрожающее и...

Захватывающее.

Я уставилась на его лицо и твердую линию челюсти. Его выгнутые скулы и суровый лоб делали его таким суровым, таким животным. Его руки прижали меня к стене, по обе стороны от меня.

Его бицепсы напряглись, и я вздрогнула. Даже предплечья были мускулистыми. Густой, сжатый и приятный оттенок полученного загара, который подчеркивал шоколадный оттенок моей кожи.

– Ты пытаешься запугать меня, – прошептала я. – Чтобы заставить меня уйти.

– Это работает?

– Я знаю, что многие люди боятся тебя. Я нет.

Коул ухмыльнулся.

– Я люблю наивность.

– Я всего лишь пытаюсь помочь тебе.

– А я пытаюсь забыть, какая у тебя идеально отшлепанная задница.

Я уставилась на его губы, на острые клыки, выглядывавшие из его улыбки. Мне не следовало представлять его укус, но такой человек, как Коул Хоторн, вероятно, не целовался.

Или целовался?

– Я должна идти, – сказала я.

– Тебе давно следовало уйти, красавица.

– Век живи, век учись.

– Тогда мне есть, чему тебя научить.

Он был таким горячим. Каждый дюйм его тела излучал невыносимый жар. Хуже того, моя кожа согрелась от его. Если бы я не была осторожна, я бы растаяла под его взглядом, находясь так близко от его прикосновения, с угрозой в его голосе…

– Отпусти меня, – я не была уверена, что хочу быть освобожденной. – Ты знаешь, что это неправильно…

– Когда я вообще вел себя правильно?

Я не успела среагировать, как Коул поцеловал меня.

Это была не сказочная фантазия с громкой музыкой и нежными размышлениями. Он пожирал меня, одержимый похотью и доминирующий во всех лучших, худших и самых захватывающих способах, которыми меня никогда не целовали. Я понятия не имела, что сделать, как удержать его, если бы захотела, чтобы он остановился.

Я инстинктивно приоткрыла губы и отдалась этому человеку. Этому зверю. Он раздавил мой рот яростным собственническим укусом. Моя спина ударилась о стену, но руки Коула держали меня в ловушке. Его огромные руки схватили меня за запястья, и через мгновение мои руки были над моей головой, моя грудь была представлена ему.

Это должно было меня напугать.

Вместо этого мой язык щелкнул по его, когда я повернулась в его руках.

Коул зарычал, глубоко и разочарованно. Он слишком сильно наклонился ко мне, выдавливая воздух из моего тела. Я выдохнула его имя, и он усмехнулся, когда мой стон прошел между нашими губами.

Жар прожигал нас насквозь, воспламеняя все, что я пыталась игнорировать внутри себя. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла себе чувствовать что-то помимо мимолетного любопытства к любому мужчине. Я ожила в одно мгновение.

Мне нужно было больше от него. Мужественности. Силы. Требовательности.

Он целовал меня так же отчаянно, как я его. Нежелательные, восхитительные ощущения шокировали мою кожу и пронзили до глубины души.

Я сгорела дотла – мое сердце, моя рациональность, даже последняя унция силы, которая удерживала меня на ногах.

Все нормальное внутри меня разорвалось от его поцелуя. Он держал меня, возвышающийся и пугающий зверь, человек, который мог бы поднять и сломать меня одним победным ударом.

И мое тело жаждало этого. Я жаждала, чтобы меня целовали и целовали. Желала быть обласканной, оттраханной, желанной и восхищенной силой человека, который хотел меня.

И это было причиной, по которой я должна была все остановить.

Я поборола свои инстинкты и собрала воедино кусочки моей воли. Я не могла поддаться этим моментам слабости, не тогда, когда я, наконец, спасла свою жизнь после того, что стало моей последней неосторожностью. Мои желания больше не имеют значения.

Я должна была защитить себя ради Роуз.

Я отстранилась. Коул освободил меня от своего поцелуя, но не от своей хватки. Я уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Я не узнала сексуальную хрипоту в моем голосе.

– Я должна идти…

Коул вздрогнул, уставившись на мои губы.

– Но ты еще не убедила меня согласиться, чтобы меня продали.

Мне повезет, если я вспомню название своего агентства после такого поцелуя, не говоря уже о том, что я должна была вспомнить наш разговор.

С другой стороны, ему было все равно, что я скажу. Коул хотел, чтобы я убедила его своим телом.

И Боже, это звучало, как лучший способ решить наши проблемы.

– Мистер Хоторн…

– Я думаю, что мы вышли за рамки формальностей, красавица.

Он был прав. Я не могла притворяться вежливой, когда мой разум тонул в его запахе.

Я встретила его взгляд – этот сказочный синий цвет потемнел и превратился в нечто, что я пыталась отрицать.

– Коул, мне нужно идти, – я освободила запястья. – Мы не должны…

Мое дыхание перешло от вожделенного приглашения к началу паники. Коул отошел, проведя рукой по волосам. Мне хотелось снова почувствовать эту мощную руку.

Что со мной случилось?

Я споткнулась о собственные ноги, когда выскользнула из кухни. Коул последовал за мной, теперь его взгляд стал более пугающим, когда я знала, какие мысли скрывались за ним.

– Просто... забудь, что это случилось, – мои губы все еще гудели от его поцелуя. – И... удачи тебе завтра. Прости, что чуть не отрезала тебе руку. Надеюсь, это не... не вызовет у тебя проблем в игре.

– Уже ничего не чувствую.

Я захлопнула за собой дверь с такой силой, что боялась, как бы стекла не разбились.

Я понятия не имела, когда у меня восстановится дыхание и как я смогу облегчить эту пульсирующую боль внутри меня, но, по крайней мере, я была в безопасности, далеко от Коула Хоторна и этих опасных губ.