– Так и есть.

– Того, кто заставляет меня чувствовать себя красавицей.

– Ты всегда должна чувствовать себя красавицей.

– И ты должен знать, что ты и есть тот человек, Коул.

Я сжал руки в кулаки, скрывая дрожь.

– Я понятия не имею, кто я такой.

– Тогда позволь мне показать тебе.

Ее пальцы обхватили мой член. Жар от ее рук обжег меня, благословение, которого я не заслуживал, но у меня не было сил оттолкнуть ее. Ее изящные пальцы сжались, сжимая мою бледную кожу на фоне ее прекрасной темной.

Я напрягся, когда она опустила губы. Ее язык скользнул по мне, мягкий и нежный. Как будто она просто хотела попробовать. Она ударила меня по головке и так наслаждалась моей дрожью, что сделала это снова. Я затвердел еще больше, кровь пульсировала и жгла меня изнутри.

Ее губы приоткрылись, и она медленно взяла меня в рот.

Неужели она пытается свести меня с ума? Неужели она хотела уничтожить меня? Или, может быть, это была шутка, потому что она знала, что я не могу пошевелить своими ноющими мышцами.

Я слишком поздно понял, что моя красавица не была садисткой. Она лизала, целовала и сосала с той невыносимой медлительностью, чтобы не насмехаться надо мной, но...

Чтобы сделать это нежно.

Мягкая и нежная. Милая и внимательная. Она сделала это, чтобы доставить мне удовольствие.

И я понятия не имел, как это прекрасно... получать удовольствие.

Я никогда не думал о своем члене как об инструменте наслаждения. Он был предназначен для использования. Зажат между губ, наказание между ног. Никто никогда не хотел меня. Им был нужен доминирующий, опасный мужчина, и я был им для них.

Но Пайпер…

Господи, она меня поразила. Усмирила меня. Она отдалась моим желаниям, наблюдая, как я шиплю сквозь стиснутые зубы и двигаю бедрами. Я подавил желание сжать ее волосы в кулаке. Я не мог испортить этот момент. Не тогда, когда я боялся, что оттолкну ее, и не тогда, когда я знал, что притяну ее ближе.

Ее язык скользил вниз, щелкая, когда она поднималась над стволом. Каждый изгиб ее рта вызывал у меня дрожь. Она пропустила головку между губ, чтобы вдохнуть, целуя меня по всей длине, пока я изумленно смотрел на нее.

– Тебе это нравится? – спросила она.

Какой ненужный вопрос.

– Ты не должна этого делать.

– Я расцениваю это как «да», – Пайпер улыбнулась. – Тебе можно наслаждаться этим, Коул.

О, она была наивна.

– Я стараюсь не слишком этим наслаждаться.

– Ты тоже можешь это делать, – ее губы скользнули по моей головке вперед, опускаясь вниз, чтобы взять больше в горло. Идеальная искусительница. – Я просто хотела тебе показать…

– Что?

Она лизнула, возвратившись обратно наверх.

– Что кто-то заботится о тебе.

Теперь это было уже слишком. Я напрягся, но не позволил себе кончить.

– Встань, – прошептал я. – Дай мне посмотреть на тебя.

Пайпер повиновалась, ни разу не отрывая от меня взгляда. Она стянула через голову кофточку, опустив на нее лифчик. Все медленно и обдуманно. Сексуальное откровение, только для меня. Она хотела, чтобы я увидел. Представил себе, что ждет меня. Хотел того, что она может дать.

И это сработало.

Я хотел всего – ее поцелуя, ее прикосновений, ее тела. Я мечтал обо всем, что она могла бы предложить помимо этой ночи.

Она встала. Ее бедра покачивались слева направо, и она сбросила джинсы и трусики.

– Красавица…

Ее прозвище было шепотом правды. Она поразила меня. Пышная и темная. Мягкая и женственная. Боже, она была миниатюрной. Я мог бы сломать ее пополам, если бы она не сломала меня первой.

Я попытался встать, но она не позволила. Пайпер толкнула меня в грудь, и я лег на кровать.

Это было что-то... новое.

Захватывающее.

Она ползла по мне, хихикая, как будто ей казалось нелепым, что она может дразнить меня страстными движениями своих плеч и бедер. Господи, если бы она только знала, с каким трудом мне приходилось бороться, чтобы не взорваться прямо здесь и сейчас.

Она расположила ноги по обе стороны от моей талии. Синяки беспокоили ее. Я затаил дыхание, и она прижала руку к расползающейся тьме на моих ребрах.

Ее голос ласкал меня так же нежно, как и ее руки.

– Ты уверен, что все в порядке?

– Не смей останавливаться сейчас.

– А если я сделаю тебе больно?

– А если ты меня исцелишь?

Я схватил ее за бедра, но не сжал, не заставил двигаться. Я помог ей удержаться на ногах. Время замедлилось, когда она погладила мой член, потянув только для того, чтобы расположиться над напрягшейся головкой. Она устроилась над членом.

Я выдержал ее взгляд.

Сначала меня поразила жара.

Потом – теснота.

А потом... она.

Вся она.

Так долго секс был чем-то агрессивным, предназначенным проникать, растягивать и пронзать. Я понятия не имел, что могу быть задушенным, беспомощным и...

Увлеченным.

Она окутала меня шелковым, совершенным теплом. Мне не нужна была ловушка. Я бы не сдвинулся с места. Никогда больше не сдвинулся с места. Ее бархатная киска доила меня с каждым болезненным сжатием. Сегодня вечером мое тело прошло через ад. Теперь я буду выздоравливать на небесах.

Она взяла каждый затвердевший дюйм. Я погрузился в нее, надежно и крепко. Мы дрожали вместе, каждая волна ошеломляла меня невероятным совершенством. Я даже не пошевелился. Ее теснота была достаточным подарком.

Но она дала мне больше. Она двинулась ко мне – маленькие, тихие толчки ее бедер о мои. Кровать покачнулась вместе с ней, и она зарылась ногами в одеяла, ища опоры. Храбрая маленькая девочка.

Ее миндалевидные глаза расширились, когда она опустилась на мой член. Она выдыхала слова, которые я не должен был слышать, но старался понять. При каждом движении ко мне ее груди вздрагивали, дразня меня твердыми сосками в нескольких дюймах от моих губ.

Я взял один в рот, когда она наклонилась вперед, но удержал его, когда ее бедра ударили в ответ. Она застонала, когда я потянул ее чувствительный маленький бутон, пока она объезжала меня. Я не кусал. Ей не было больно. Ничего не делал, только сосал, чтобы посмотреть, как она дрожит от удовольствия.

– Боже, Коул, – простонала Пайпер. – Ты даже не представляешь, как это хорошо…

Ничего подобного. Я точно знал, как чертовски хорошо это чувствовалось.

Я приподнялся, не обращая внимания на пронзительную боль в плечах. Пайпер была осторожна, когда целовала меня, избегая моего носа и щеки. Но мне было все равно. Я схватил ее сзади за шею и притянул ближе. Наши языки встретились, и она снова и снова всхлипывала, прижимаясь ко мне.

Ее всхлипы перешли в стоны, и она крепко обхватила мой член. Теперь я узнал этот звук. Я слышал его не так часто, как хотелось бы, но теперь все изменится.

Все изменится.

Эта женщина заслуживала хорошего траха каждую ночь перед сном.

Нет.

Не просто траха.

Поклонения. Обожания. Чего-то, что я сделал бы, чтобы доказать, что она была единственной причиной, по которой я мог видеть свет в окружавшей меня темноте.

Ее прикосновение вселило в меня надежду.

Ее поцелуй успокоил мою ярость.

И ее слова разрушили проклятие, которое удерживало меня в ярости, изоляции и страхе.

С ней я был кем-то большим, чем просто зверем. Наконец-то, я стал ее мужчиной.

Я прикасался к ней – нежно, бережно, лаская ее изгибы, не боясь причинить ей боль. Она ободряюще замурлыкала и наклонилась ко мне.

Она хотела большего. Я дам ей это. Мои подколенные сухожилия болели, но жар ее киски успокоил все во мне. Я приподнял бедра, погружая свой член глубже в нее. Быстрее. Сильнее. Но не свирепо. Не грубо. Не имея ничего, чтобы доказать или какой-либо причины, чтобы наказать ее или себя.

Пайпер вздрогнула, и ее стон превратился в мое имя. Я восхищенно наблюдал, как напряглось ее тело. Она приподнялась еще выше только для того, чтобы опуститься на мой член и взять меня так глубоко, как только могла.

Эта женщина уничтожит меня в свое удовольствие.

Ее груди подпрыгивали, голова откинулась назад, и я увидел каждую частичку ее тела.

Это был не секс, а нечто гораздо большее.

Это была страсть. Понимание. Мгновение без того, чтобы что-то скрывать или извиняться, или бояться завоевывать нашу жизнь. Это был момент чистого экстаза, уязвимости и честности.

И у меня никогда не было ничего подобного раньше. Никакой близости. Никакого доверия.

Как я мог так долго жить без этого?

Без нее?

Прилив жара сжал все во мне – ноги, пресс, яйца. Она выгнулась и назвала мое имя, ее тело дрожало, дрожало так сильно, почти ломалось.

И я вошел глубоко в нее.

Я зарылся по самое основание и затопил ее. И это только заставило ее кончить сильнее.

Я не дал ей откатиться в сторону. Я схватил ее, сел и напряг все мышцы спины, плеч и пресса, чтобы прижать ее к себе.

От ее поцелуя у меня перехватило дыхание, но я бы никогда больше не вздохнул, если бы это означало, что я могу наслаждаться ее покусанными губами вечно.

Она запустила руки в мои волосы и уставилась на меня, все еще содрогаясь, когда мой член опустошался в нее еще больше.

Я не знал, что сказать. Если бы я вообще мог говорить.

Я перевернул ее на спину и положил рядом с собой. Отрываясь от ее тела и теряя эту связь с ней, я испытывал больше боли, чем все мои травмы во время игры. Я должен был держать ее рядом.

Пайпер напряглась, перекатываясь, чтобы достать свою одежду и радионяню. Я не отпустил ее, но взял за руку, вместо того чтобы схватить за запястье.

– Останься, – сказал я хриплым голосом. – Спи здесь.

Она прикусила распухшую губу, глаза ее отяжелели от усталости.

– Ты уверен?

– Останься. Пожалуйста.

Она опустилась на кровать. Ее пальцы коснулись моей щеки, когда она поцеловала меня.

– Только скажи, Коул Хоторн, и я никогда не уйду.