Никто не смел расстраивать Пайпер. Никто не смел угрожать ее ребенку.

Я верну Роуз ее маме, чего бы мне это ни стоило.

К счастью, мне не пришлось заклеивать костяшки пальцев скотчем. Через двадцать минут система безопасности прозвенела сигналом о приближении автомобиля. Пайпер спрыгнула с дивана, карабкаясь так чертовски быстро, что даже я не смог бы ее поймать.

Она выбежала на улицу и чуть не вырвала Джаспера из окна со стороны водителя.

Я знал ее типаж – и это был не тип Пайпер.

Он был неплохим мужчиной и знал это. Хрустящие воротнички и золотые украшения не скрывали его дешевого вкуса. У него были деньги. Не очень много, но больше, чем у большинства. Его «Мерседесу» было уже два года, а солнцезащитные очки он носил только ради имени дизайнера. Кожа Пайпер была чуть светлее, чем у него, но я все равно видел в нем больше, чем мне нравилось в Роуз.

Он улыбнулся Пайпер и прислонился к машине, раскинув руки, как будто ожидал, что она упадет ему на грудь.

Вместо этого Пайпер дала ему пощечину.

– Я же сказала, в пять часов!

Как бы ни было приятно дать волю маме-медведице, малышка плакала, раскрасневшаяся и несчастная в своем автомобильном кресле. Роуз нужно было, чтобы мать оставалась спокойной. Я оттащил ее назад, прежде чем она успела пожалеть о том, что сделала с Джаспером.

– Милая, я же сказал, что вечером привезу Роуз домой, – даже его улыбка была скользкой. Он достал трубку телефона. – Кроме того... посмотри, как ты мне звонила. Тебе не терпелось увидеть меня.

– Ты игнорировал мои звонки? – она вцепилась в руку, которую я держал у нее на талии, то ли пытаясь наказать Джаспера, то ли пытаясь добраться до ее плачущего ребенка. – А ты знаешь, как я волновалась? Клянусь Богом…

– Успокойся, милая. Папа обо всем позаботился.

Мое кровяное давление резко подскочило.

– Пусть Пайпер заберет ребенка и убирайся с моей территории.

Джаспер сдвинул темные очки на переносицу.

– Так вы и есть Коул Хоторн?

– Да.

Он хихикнул.

– Я думал, что ты будешь больше. Ты не выглядишь таким уж крутым без своих колодок или штрафного флага у твоих ног.

Я бы переломил его через колено.

Я не сделал этого, но представил этот звук.

Мой голос оставался ровным. Холодный, но сдержанный. Я еще не выплеснул своего дерьма. Не тогда, когда Пайпер нуждалась во мне.

– Пусть она заберет ребенка, – сказал я. – Открой дверь.

Прошла тяжелая минута. Джаспер попытался выдержать мой пристальный взгляд. Он не знал, какую ошибку совершает. Он не понимал, в какой опасности оказался. Я не шевелился, не вздрагивал, не моргал и не угрожал. Я стал твердым, как статуя, и таким же несокрушимым.

И он знал, что лучше не связываться со мной.

Его темные очки снова поднялись вверх. Он отвел взгляд.

– Она не переставала кричать весь день, – он отпер машину. Пайпер нырнула на заднее сиденье, чтобы добраться до Роуз. – На твоем месте я бы не был так счастлив видеть ее дома.

Малышка заплакала. Ее маленькие ручки протянулись вперед, и она издала душераздирающий, сокрушительный крик, призывая свою маму.

Это будет последний раз, когда ребенок издаст такой ужасный звук.

Пайпер держала Роуз на бедре, но убрала руку с подгузника. Наполненного.

– Джаспер, ты менял его?

– Она в этом не нуждалась.

– Весь день?

Он пожал плечами.

Абсолютная ярость омрачила ее черты.

– Она вся промокла и покрыта... – ее слова дрожали. Она моргнула, готовая расплакаться. – Я даже смотреть на тебя не могу, Джаспер.

Я мог, и мне не понравилось то, что я увидел. В подстаканнике лежал пакетик с белым порошком. Этот мудак, вероятно, был под кайфом.

Теперь все кончилось.

– Отнеси ребенка в дом, – сказал я.

Пайпер отскочила с Роуз. Но это ее не успокоило.

– Я справлюсь с этим, Коул.

Нет. Она была слишком расстроена, дрожала и держала ребенка на руках. Я снова приказал ей – мягко, чтобы не напугать ребенка.

– Отнеси ребенка в дом. Приведи ее в порядок.

Пайпер пришла в ярость, но промолчала. Она крепко прижала Роуз к себе и ворвалась в дом, захлопнув за собой дверь.

А потом остались только мы трое.

Джаспер, я и то, что осталось от моей совести.

Я рванулся к нему, схватив за лацканы его дурацкого пиджака, надетого поверх футболки. Я прижал его к машине, чтобы заглушить его крики. Он ударил по машине достаточно сильно, чтобы удержать свое внимание на мне, но не настолько сильно, чтобы причинить боль.

Как бы мне хотелось его сломать.

– Если ты еще раз выкинешь это дерьмо... – я крепко держал его. – Если ты когда-нибудь заставишь этого ребенка плакать... если ты когда-нибудь снова расстроишь Пайпер... мы не будем разговаривать, как цивилизованные люди.

Он действовал жестко, хотя его ноги не касались земли.

– Ты мне угрожаешь?

– Держу пари на свою гребаную задницу, что так оно и есть.

Джаспер попытался вырваться из моей хватки. У него не было сил, чтобы сделать это.

Я мог бы причинить ему боль. Расколоть его надвое голыми руками или разбить вдребезги об асфальт.

Но тогда мне придется убирать беспорядок, а не утешать женщину и ребенка.

– Отвали от меня на хрен, – Джаспер плюнул на меня.

Самая большая ошибка.

– Да кто ты такой, по-твоему? – завопил он. – Это мой ребенок. Я сделаю с ней все, что захочу, черт возьми.

Самая большая ошибка.

Я швырнул его на землю, не давая ему двинуться с места, приставив ногу к горлу.

– О, теперь ты хочешь поиграть в папочку?

Я вытер слюну со щеки, глядя на человека, которого мог бы убить одним ударом ботинка.

– Где ты был, черт возьми, когда Пайпер понадобились деньги, чтобы купить этому ребенку приличную кроватку? Где ты был, когда у нее не было сбережений, чтобы жить в своей квартире? Где же ты был, черт возьми, когда у этой маленькой девочки была ушная инфекция и ей нужна была ночная сказка и объятия, чтобы чувствовать себя лучше?

Джаспер потянулся к моей ноге. Он не собирался сдаваться.

– Я предложил Пайпер выйти за меня замуж. Это не моя вина, что она меня не хотела.

– Не могу себе представить, почему.

– Я ее обрюхатил, понятно? Какого черта ты от меня хочешь? Мы облажались.

У Роуз было много всего, но она не была результатом неудачного брака. Я наступил ему на горло. Он поперхнулся.

– Так ты хочешь этого ребенка или нет?

– А разве у меня есть выбор? Если я откажусь от опеки, этот ребенок будет стоить мне руки и ноги в месяц.

– И сколько же?

– Примерно восемьсот долларов!

Ребенок стоил гораздо больше, чем просто деньги. Если он этого не видит, значит, он ее не заслуживает.

– Я выпишу тебе чек на восемьсот долларов в месяц, черт возьми, я пришлю тебе десять тысяч, которые будут стоить алименты на год. А ты возьмешь его. Ты обналичишь его. Ты отправишь его Пайпер, – я понизил голос. – И ты ни черта ей не скажешь о том, откуда взялись деньги, понял?

Джаспер кивнул, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Хорошо. Что тебе надо?

– Ты. Вне поля зрения. Откажись от своих прав. С Роуз ты покончил.

– Да. Конечно. Что угодно.

Он даже не боролся за своего ребенка. Я пожалел, что вообще прикоснулся к такой грязи. Я оставил его лежать в пыли и встал.

– Убирайся с моей территории, пока я не решил, что был слишком сострадательным.

Он не терял времени даром. Джаспер подполз к своей машине, нырнул внутрь и запер дверцы. Он уехал на машине, оставив следы шин на моей девственно-белой подъездной дорожке.

Мудак.

Я все еще злился, все еще страдал от адреналина и всплеска тестостерона.

Я должен был ударить его. Мне хотелось ударить его.

Но я был рад, что мне не пришлось тратить время на то, чтобы смыть его кровь со своих рук.

Я вошел в дом и поднялся по лестнице. Ребенок больше не плакал. Гора с плеч. Но Пайпер не отнесла ее в детскую. Я прошествовал в западное крыло и распахнул дверь.

Пайпер обнималась со свежевымытой, измученной, улыбающейся малышкой на моей кровати.

И никогда еще ничто не выглядело так идеально.

Я не колебался ни секунды. Я забрался на матрас, обхватил Пайпер рукой и позволил малышке устроиться между нами. Меня даже не волновало, что Румпель присоединился к нам на подушках.

Пайпер положила голову мне на плечо. Я поцеловал ее в висок.

Роуз что-то пробормотала, с трудом поднимаясь на ноги. Она преодолела расстояние между нами, споткнулась об меня и пнула прямо между ног. Я хмыкнул, но она приземлилась мне на грудь и обняла меня.

Я видел звезды и был рад, что лежу, и ничто на земле не могло бы сдвинуть меня с места, если бы я не лежал рядом с Пайпер или Роуз.

Но даже я знал, что этот момент не может длиться вечно.