Глава 15

Коул

– Как поживает мамочка, Коул?

Тим Морган покойник. Его смех разнесся над раздевалкой.

Неужели невозможно смыть с себя пот и грязь в тишине? Некоторые мужчины не знали, когда им следует заткнуться. Другие ждали, что я сделаю это за них.

Тим застегнул костюм и полюбовался собой в зеркале. Он остановился только для того, чтобы подмигнуть своим атакующим линейным игрокам. Он говорил громко, чтобы услышала вся команда. Очень вежливо.

– Надеюсь, она хорошо относится к своему новому папочке, – сказал Тим. – Но, черт возьми! Я бы купил все подгузники и Лего в мире, если бы это означало, что я смогу трахнуть эту сладкую маленькую пизду.

В раздевалке воцарилась тишина. Удивительно. Команда ничего не знала обо мне, не говоря уже о моем вкусе в отношении женщин. Я намеревался оставить все, как есть.

Эта ерунда с управлением гневом никогда раньше не работала, но я должен был что-то предпринять. Считаю до десяти. Сосредотачиваюсь на своем дыхании. Шепчу успокаивающее слово, которое могло бы меня усмирить.

Пайпер. Роуз. Пайпер. Роуз.

Это не сработало. Только не тогда, когда Тим хихикал, представляя себе все те грязные вещи, которые он мог бы сделать с женщиной, которую никогда не должен был себе представлять.

Я старался говорить тихо.

– Закрой свой рот. Если я услышу, как ты несешь всякую чушь про Пайпер, то протащу тебя через эту чертову стену. Ты меня понял?

– Это был комплимент.

– Она не нуждается в твоем одобрении.

Тим завязал галстук. У него вошло в привычку выглядеть милым и респектабельным, на тот случай, если пресса вспомнит, каким говнюком он был. Этот мудак имел наглость повесить фотографию своей дочери в шкафчике, прямо рядом с трусами, которые он стащил у группы женщин, наблюдавших за тренировкой.

– Тебе лучше знать... – он пожал плечами. – Я рад, что ты нашел себе женщину. Надеюсь, она тебя раскрепостит.

Я застегнул джинсы и сунул ноги в туфли, прежде чем засунуть футбольный мяч ему в глотку.

– Она горячая штучка? – Дейон, наш центровой, получил слишком много ударов по голове и забыл о хороших манерах.

– Да, – ухмыльнулся Тим. – Пайпер Мэдисон. Дочь Пола Мэдисона.

– Вот дерьмо. Этот маленький кусочек темного шоколада? – прокричал Дейон. – Ты что-то задумал, Коул? Я не знал, что ты романтик.

Тим рассмеялся.

– Коул не покорит ни одну суку со своим таким очаровательным характером. Он платит ей за то, чтобы она оставалась рядом – она его агент.

Дейон усмехнулся.

– Господи, мой агент даже не отвечает на мои звонки, не говоря уже о моем члене.

– Ты упускаешь самое лучшее! – Тим пошевелил бровями. – У Пайпер уже есть ребенок, но на фотографии нет никакого папы ребенка. Понимаешь, что это значит?

– Что?

– Она не просто чертовски сексуальна, но еще и легка на подъем.

Я бросился на Тима прежде, чем команда успела меня остановить. Я подумывал о том, чтобы проломить ему череп о шкафчики, засунуть его через электрическую розетку в стену или сломать костяшки пальцев о его нос.

Но если я ударю Тима, моей карьере придет конец.

И прямо сейчас игра была единственной вещью, которая сдерживала мой гнев.

Он заскулил, но я был сильнее. Я швырнул его никчемную задницу в душевую комнату и втолкнул в кабинку.

Тим закричал, но ледяная вода, должно быть, сморщила ему яйца. Он не пошел за мной, а просто заскулил, как маленькая сучка, которой он и был.

– Это костюм за три тысячи долларов!

– В следующий раз, когда ты оскорбишь Пайпер Мэдисон, я буду держать тебя под водой, пока ты не утонешь.

Молчание не было хорошим знаком, но, по крайней мере, наш защитник был жив. Я закинул сумку на плечо и вышел из раздевалки, ударив кулаком по двери, чтобы заставить ее открыться.

Иногда боль помогала. Иногда это меня успокаивало.

Сегодня боль сделала все еще хуже.

Намного хуже.

Как же мне было жить с такой яростью? Ослепляющий, неконтролируемый, болезненный гнев сдавил мою грудь и разорвал вены. Это было больно. Это вывело меня из себя. Это меня измучило.

И это подвергало опасности всех, осмелившихся приблизиться ко мне.

Я покинул здание. Это, вероятно, заставит меня выйти из себя позже, но, по крайней мере, я не буду гневаться в безопасности своего собственного дома.

Я надеялся на это.

После обеда я спрятался в своем тренажерном зале. Большинство здравомыслящих и рациональных людей оставили бы меня в покое, позволили бы мне кипеть вокруг моих тренажеров и весов. Большинство нормальных женщин избегали бы меня до тех пор, пока я не был бы слишком измотан, чтобы заботиться о чем-либо, кроме как тащить свою задницу в постель.

Только не Пайпер.

У этой женщины не было железной воли, у нее были медные гребаные яйца.

И она была в бешенстве.

Ничего хорошего из этого не выйдет. Пайпер постучала пальцем по дисплею на своей руке. Малышка дремала. Один только Христос знал, что сейчас произойдет. Лучшие и худшие моменты моей жизни случались в тот момент, когда Роуз засыпала.

– Ты единственный известный мне мужчина, который злится после секса, – сказала она.

– А ты единственная женщина, которая смогла мне об этом сказать.

– После первой ночи, которую мы провели вместе... ты ушел, не сказав ни слова. Даже не попрощавшись перед тем, как уйти на игру.

– Я что-то сделал не так?

– А вчера, ни с того ни с сего, ты трахнул меня, бросил, а потом оскорбил.

– Я не из тех парней, которые после того, как их яйца опустошены, сострадают.

– О, но ты очень красноречив.

– Я никогда не давал тебе обещаний насчет сладких пустяков, верно, красавица?

Ошибка. Пайпер была пятифутовой петардой, и я только что поджег фитиль.

– Я не искала цветов или конфет, большое спасибо, – сказала она.

– Просто хотела получить удовольствие от самого большого члена, который только смогла найти?

– Нет, – Пайпер пристально посмотрела на меня. – Я хотела кончить на твой член. И я это сделала.

Я не хотел думать о том, что это значит.

– Тогда, если только ты не хочешь в третий раз приручить…

– Я здесь не для того, чтобы трахать тебя.

– И я не в настроении для компании.

Я устроился на скамейке и приготовился к подъему. Пайпер швырнула радионяню на полку с гирями рядом со мной. Отлично. Теперь мои уши напряглись, чтобы слушать. Было ли это помехой или ребенок плакал?

Просто помехи, но я не мог расслабиться.

– Ты делаешь мою жизнь чрезвычайно тяжелой, Коул.

– А что я такого сделал? Я даже не видел тебя сегодня.

– Ты подрался в раздевалке.

Я стряхнул пудру с рук, готовясь к подъему.

– Пришла сюда ругать меня? Если ты хочешь поиграть в мамочку, иди и позаботься о своем ребенке.

– Какой же ты все-таки осел, – кипятилась Пайпер. – Ты хочешь, чтобы я ушла? Просто скажи это. Поверь мне, Коул, ты не даешь мне особого повода торчать здесь, в твоем доме, или в качестве твоего агента.

– Разве я просил тебя уйти?

– Нет, но ты ведешь себя, как придурок. Как будто тебя ничего не волнует, даже твоя собственная карьера. Ты хоть представляешь, какие проблемы может вызвать у тебя драка с Тимом Морганом?

Я не был идиотом.

– Тим трепал своим языком.

– Он – лицо «Монархов». Это его команда будет защищать, а не тебя.

– Думаешь, я этого не знаю?

– Прекрати это чертово соревнование с ним. Измерь свой член каким-нибудь другим способом.

И позволить этому придурку опозорить ее? Намекнуть, что ее ребенок был чем угодно, но только не проклятым чудом улыбок и хихиканья?

Мне следовало бы вырубить его.

Я ничего не ответил. Пайпер потеряла терпение.

– Ты что, не понимаешь? «Монархам» нужна только причина, чтобы тебя уволить. Это не обязательно должно быть в конце сезона. Они могут позвонить мне прямо сейчас.

– Только не говори мне, что ты снова хочешь продажи.

– Только не говори мне, что ты собираешься рисковать всем, потому что Тим Морган – засранец, – Пайпер мерила шагами комнату, готовая взорваться. – У меня есть спонсорская сделка для тебя – обложка лиги 2017.

О. Блядь. С каких это пор она заключает такие сделки?

– Забудь об этом, – сказала она. – Все уже решено. О драке уже упоминалось в Twitter. Дай им время до семи часов, когда Эйнсли Рупорт поднимет эту историю, и твой рейтинг снизится.

– Тогда я потеряю спонсора. Ну и что с того?

– Это же сделка на миллион долларов!

– Неужели я выгляжу так, будто мне нужен еще один миллион долларов? – я сел, наслаждаясь тем, как Пайпер не смогла удержаться от взгляда на мой пресс. – Наверное, в этом доме есть комнаты, которые ты еще не видела, красавица. Почему бы тебе не пойти и не заблудиться?

Она кипела, но не была идиоткой. Она уставилась на меня сквозь мускулы и пот, пар, исходящий от меня, и мой хмурый взгляд должны были прогнать ее прочь.

– Ты ведь делаешь все, чтобы избежать внимания, не так ли? – спросила она. – Ты не хочешь заключать сделку. Ты не хочешь оставаться в тренировочном центре с командой. Ты ненавидишь общаться с людьми, и ты будешь разрушать каждую хорошую возможность только для того, чтобы оставаться в тени.

Я ничего не ответил.

– Знаешь, мне всегда казалось странным... почему ты каждый день приходишь домой так рано. На рассвете ты уходишь, но возвращаешься уже в середине дня.

Боже. У меня не было ни терпения, ни сил, чтобы справиться с этим.

Она заставила меня слушать.

– Команда тренируется по утрам и проводит встречи в начале дня, – сказала она. – Потом игроки обычно тренируются вместе в тренажерном зале. Но только не ты.

– Только не я, – согласился я.

– Возвращаешься домой, как только появляется возможность уехать.

Я указал на свою современную, тихую, отдельную комнату для тренировок.

– Зачем мне торчать там, когда у меня есть это здесь?

– Дело не в оборудовании, Коул.

Я стиснул зубы.

– Чего ты от меня хочешь? Я – одиночка. И ты это прекрасно знаешь.

– Но почему же?

– Почему, что?

– Почему ты одиночка?

Я ничего не ответил.

– Коул, посмотри на меня.

Голос Пайпер сорвался с ее губ, смесь гнева и разочарования. Ей следовало бы выскочить из тренажерного зала, проклиная меня за то, что я причинил ей боль. Вместо этого она повернулась ко мне лицом.