И выражение моего лица убедило их в том, что это возможно.

А Трент бы заграбастал деньги и вытворял с ними Бог знает что, например, скупил бы себе разного рода дерьма, параллельно подделывая документы и выписки со счетов, убеждавшие всех в обратном, а несчастная пара продолжала бы верить, что мы занимаемся их состоянием.

Эта система работала, как часы, и мы с Трентом неплохо справлялись — вот, что тревожило меня все больше изо дня в день. Действительно ли я был таким в прошлом? Крал деньги у пожилых людей, не задумываясь ни на секунду? Я хотел спросить у Трента, но один лишь взгляд в его сторону убеждал меня, что разговор с этой скользкой тварью не доведет до добра. Он никогда не был озабочен теми вещами, что происходили вокруг, но у меня были свои подозрения и они не были хорошими. Я не был расположен к разговору, особенно с тех пор, когда он, казалось бы, переключил свое внимание с Эверли.

«Как там ее звали? Эверли?».

Его продирающий до костей вопрос до сих пор беспокоил меня, потому что я знал, что он сделает все, чтобы удержать меня рядом.

Даже причинит вред той, которую я люблю.

Дальше я очаровывал парочку, чтобы они запели по моим нотам, давая нам полный доступ к заработанным средствам, чтобы мы могли вволю порезвиться. Наскоро пробежавшись по возможным рискам инвестирования и всем благам в случае нашего успеха, мы успели хапнуть несколько миллионов долларов прежде, чем остыл кофе из Старбакса. Вот, как легко все выходило.

— Это закрывает мой долг, — сказал я, проводив наших новых клиентов за дверь.

— Нет, — ответил Трент, небрежно скрестив перед собой ноги.

— Нет? — переспросил я.

— Я нашел Смитов, — объяснил Трент с легкой улыбкой, откинувшись в кресле, сжимал чашку кофе, купленную на чужие деньги. — Это мои клиенты, мои комиссионные, мои деньги. Ты улыбался и отгонял их страхи, но это я нашел их. Так что нет, ты ни черта за них не получишь.

Я не смотрел на него, но мог почувствовать, как его презрительная усмешка обжигает мне спину. Он знал, что выбесил меня, и я не хотел доставлять ему радость увидеть это.

— Отлично, — ответил я, — тогда я найду кого-нибудь другого.

— Конечно, найдешь. И не одного. Один клиент не покроет пятьдесят миллионов.

Он подначивал меня, но я не стал утруждаться с поиском ответа. С тех пор, как я вернулся в дело, это стало его любимым развлечением — давить на кнопки, чтобы увидеть мою реакцию. Поэтому я сдерживался, но понимал, что взрыв — лишь дело времени. Отталкиваясь от стены, на которую опирался, я направился в свой офис. Это была подходящая дистанция от Трента, и сейчас мне нужно было все свободное пространство, какое только возможно.

Пятьдесят миллионов долларов.

Самодовольный хрен. Часть меня все еще не верила ему, но страх и ужас возвращались, стоило мне вспомнить ту ночь, когда я потерял все. Он не лгал.

Я так облажался. Облажался по-королевски.

И Трент ожидал от меня нереальный откат.

Мы только что получили два миллиона от Смитов. Даже если бы он учел их в уплату моего долга, я по-прежнему должен был бы расплачиваться за свою ошибку примерно вечность.

И понимал это.

Он получил назад своего партнера, и я работал задаром.

Он был в выигрыше с какой стороны ни посмотри.

Сейчас я ненавидел его больше, чем когда-либо еще, поэтому мне были нужны мои клиенты. Но любой мой ход он умудрялся повернуть в свою пользу в последний момент.

Мне нужно было свое дело. В стороне от его неусыпного жадного взора.

Но как это сделать?

Передвинув курсор мышки, я зашел в поиск: газеты, колонка сплетен, бизнес журналы. Черт, мне нужно, что угодно. Мне нужна зацепка. Просить людей доверить тебе свои деньги было деликатным делом, особенно, когда ты играешь по-крупному. А иначе мне было нельзя, если я планировал играть по правилам Трента. Ты не можешь просто подойти к миллиардеру и сказать: «Эй, я хотел бы нагреть тебя на крупную сумму… ты в деле?». За исключением тех немногих, кто заслуживал внимания, крупными богачами становились только при наличии мозгов. Чтобы заслужить их доверие, нужно было сыграть на компромиссах, и это требовало большого терпения. Учиться терпению мне было уже поздно, а остальное большинство выпадало из моей лиги. У меня по-прежнему оставались навыки обхаживания, которые так ценил Трент, но когда дело доходило до жонглирования крупными суммами и фактами, я был беспомощен. Это было в той части моей памяти, которая была утеряна, и я до сих пор лишь имитировал это знание.

Медленно тянулись часы, и я просматривал веб-страницы, пока неожиданно не наткнулся на кое-что интересное.

— Магнолия, — прошептал я.

Мой взгляд остановился на журнальной статье, в которой рассказывалась история успеха ее отца-миллиардера. На небольшой фотографии была вся семья, включая прекрасную длинноногую блондинку, с которой я встречался несколькими месяцами ранее, когда признал саму мысль о жизни с Эверли безнадежной и решил устраивать свою без нее.

— Бинго, — сказал я самому себе, четко представляя, что делать дальше.

Я взял телефон, чтобы сделать звонок, который наверняка толкнет меня еще дальше во тьму.

Пути назад нет.