— Я как раз собиралась сказать тебе...

— И когда же? — рычу я.

Она судорожно сглатывает:

— Точно не знаю.

— И когда же? Когда я раздвинул бы твои ножки и вошел членом в это тугое нетерпеливое влагалище?

Темпест впивается в меня пронзительным взглядом, и внезапно беспокойство сгорело в пламени похоти, полыхнувшем в её глазах от моих слов. Она всхлипывает и краснеет от возбуждения.

Ей нравятся мои грязные разговорчики.

— Или тогда, когда я скользнул бы языком от клитора к тугой попке, пока ты не стала бы умолять меня о большем?

Она стонет.

— Слишком грязно для тебя, принцесса? — рычу я, задирая её юбку до пояса. Скольжу рукой между ног, по переду её трусиков, наслаждаясь тем, как она неосознанно подается навстречу мне бедрами.

— О-о-х, — стонет Темпест.

Я отодвигаю её трусики в сторону, провожу пальцами по нежным скользким губкам.

— Я хочу тебя, — стонет она, задыхаясь, пока я не спеша поглаживаю лоно. — Пожалуйста, мистер Ноллс, я хочу, чтобы ты сделал это!

Пещерный неандерталец во мне не желает ничего более, чем наклонить её над этим столом и, словно одержимый, затрахать так, что она не сможет нормально ходить. Я сгораю от желания затащить её к себе на колени, насадить на член, толкаться вверх и вниз, пока её липкие соки не зальют мои яйца. Хочу наполнить её собой. Спустить каждую чертову каплю семени в нетронутое, плодородное молодое тело. Делать это снова и снова, пока сперма не потечет по бедрам моей девочки. Так что, когда Темпест будет идти по коридору, все поймут, кому она принадлежит.

Я хочу, чтобы она распухла от моей спермы. Чтобы чрево этой едва совершеннолетней искусительницы оказалось полностью заполнено, а её животик вырос от моего ребенка. От подобной грязной, безумной, но фантастической мысли, я расстегиваю пояс на брюках, а мой пульсирующий и подрагивающий член истекает спермой прямо в боксеры.

Тем не менее каким-то образом мужчина во мне, а не пещерный человек, обитавший в доисторические времена, захватывает мое сознание. И член.

— Я не могу, — с трудом говорю я, скрипнув зубами.

На лице Темпест отражается отчаяние.

— Ты можешь! — уговаривает она. — Пожалуйста, мистер Ноллс, я правда...

— Не буду, — с трудом выдыхаю я. — Только не так.

— Но я хочу, чтобы ты это сделал, — шепчет она.

— Не здесь, не сейчас, — заставляю я себя произнести, даже если все хочу сделать с точностью до наоборот. Даже если жажду сейчас раздвинуть её ноги, чтобы она обхватила меня ими, скрестила лодыжки на талии и умоляла о большем, пока моя яйца шлепались бы о её попку с каждым растягивающим толчком.

— Но, — рычу я, приподнимая её подбородок пальцем и встречаясь с ней взглядом. — Это не значит, что не сделаю... Это не значит, что ты не моя...

Темпест ахает, снова краснеет.

— Я возьму тебя, ангел, — шепчу я. — Но сделаю это не в гребаном офисе, когда моя чертова секретарша вот-вот вернется с обеда. — Покачав головой, я не спеша её целую. — Ты будешь лежать в постели, я не стану торопиться, буду обращаться с тобой как с гребаной королевой, коей ты и являешься, и заберу дар между твоих бедер.

Потому что я возьму не только её тело. Но и все остальное тоже. Мне нужна её невинность и сердце, и я получу и то, и другое.

— Королева, хм? — шепчет она, отстранившись со страстной улыбкой. — Я думала, что являюсь твоей плохой малышкой?

— Поверь мне, ангел, ты будешь и тем, и другим, — заверяю я и внезапно опускаю руку обратно к её трусикам. Моя малышка тут же широко распахивает глаза, с её губ срывается тихий стон.

— А теперь будь плохой девочкой, раздвинь ножки и покажи мне свое маленькое тугое влагалище. Возможно, я и не возьму тебя прямо сейчас, но попробую то, что принадлежит мне.