Часть 6

 

Опять пискнул зуммер вызова и капитан невольно остановился, чтобы как следует отчитать Федерякина. Достал уже.

Но вместо него в наушники ворвался слегка басовитый, задушевный, как у мурлыкающего кота, голос Семагина.

– Полковник Семагин на связи. Что за спешка, капитан?

От неожиданности капитан чертыхнулся и поспешил извиниться.

– Александр Сергеевич, я же просил Федерякина до утра подождать. Как ему такое могло в голову прийти: поднять вас среди ночи?

– Сержант тут не причём, – успокоил его полковник. – Я тебя слышу, а ты меня нет. Что-то со связью. Вот я и решил старого друга навестить. Ну, рассказывай, какие у тебя проблемы.

– Проблема серьёзная, Александр Сергеевич. Проход закрылся. И я не уверен, что этот фокус нам удастся повторить дважды. Вся надежда на вас.

– Прошёл такой слушок. Знаю. Только я-то чем тебе могу помочь? У меня таких специалистов нет.

– Можно пробить проход. Как под Шитцей. Десяти минут мне хватит.

– Эге, – безнадёжно усмехнулся полковник. – Ты же знаешь, капитан, мы сюда не воевать прилетели. Все мощности центра на освоение планеты брошены, а мне достаются крохи. Два реактивных снаряда в день. Вот максимум, на который я могу рассчитывать. А чтобы пробить тебе коридор на пять минут, мне таких восемьдесят надо. А на десять – вдвое больше. Тут всё подсчитано давно.

– Я столько не проживу, – горько усмехнулся капитан. – Меня мои парни сожрут. Запасов еды только на трое суток. Тут даже воды нет.

– Я всё понимаю, но в данной ситуации тебе только генерал сможет помочь. Всё что у меня было, я сегодня, точнее ещё вчера, на твою цитадель спустил.

– Я бы рад бы, да у меня прямой связи сейчас с ним нет. Может, замолвите за меня словечко? Александр Сергеевич!

– Хорошо. Я доложу генералу. Не буду у тебя отнимать напрасно время: удачи капитан. И не отчаивайся. Что-нибудь мы обязательно придумаем.

 

Войти в башню капитан решился не сразу. Он долго высматривал: нет ли где какого движения, но не заметив ничего подозрительного, решился. Выхватив токмаузер, он бросился к двери и застыл как вкопанный, распахнув её.

В центре зала стояла неведомая установка, переливаясь хромированными гранями своих элементов, а прямо перед ним крутилось пульсирующее световое кольцо. Оно опоясывало установку, создавая тот самый мерцающий свет, который и увидел капитан. Сотни пучков лазеров неистово били в него, словно подпитывая энергией, и кольцо вспыхивало ярче, начиная крутиться быстрее, понемногу поднимаясь с одного края.

Капитан понял, что прибыл вовремя: настройка системы только началась. Ему пришлось ещё минут двадцать ждать, когда кольцо примет устойчивое вертикальное положение и начнётся волшебное светопредставление.

 

Оно стало ослепительно белым и теперь уже было непонятно: крутится оно или нет. Сотни тоненьких голубых лучиков ударили из кольца, заполнив собой пространство и в центре постепенно возникло рельефное изображение.

Капитан удивленно расширил глаза, увидев знакомые очертания крепостной стены: такого ещё ему не приходилось видеть. Всё это было похоже на гигантский ткацкий станок, где вместо нитей служили световые лучи и это видение завораживало. Он машинально засунул токмаузер обратно в кобуру и, увлеченный этим необычайным действом, вообще забыл, где он находится.

 

Стена отображалась не полностью, а только в тех местах, где имелись повреждения. Увидев знакомый пролом, капитан не удержался и одобрительно причмокнул: настолько всё тщательно было скопировано. Уж эти-то очертания надолго врезались в его память.

На смену голубым лучам пришли красные. Они обрушились на стену так внезапно и стремительно, что капитан даже вздрогнул от неожиданности. Приглядевшись, он увидел, что стена растёт непонятным образом, возвращая себе прежний облик. Создавалось впечатление, что красные лучи каким-то образом превращались в материю.

«Надо бы проверить» – мелькнула мысль у капитана и он вызвал по рации Митурина.

– Ну, как там у вас? – сделав вид, что ничего не происходит, спросил он.

– Всё тихо, товарищ капитан, – заверил его Митурин. – Булыжник тоже на месте.

– Да, – удручённо вздохнул капитан, – Вы как кроты слепые. Ни черта не видите.

– Да спокойно всё здесь, товарищ капитан, – обиженно загундел Митурин. – Вы что, мне не верите?

– Да это я не вам, – отмахнулся капитан, понимая, что сболтнул лишнего. – День сегодня такой. Трудный. Вот я и срываюсь на всех. Значит, говоришь, всё спокойно?.. Ну хорошо. Будь на связи.

 

Лучи, тем временем, восстановили повреждения и капитан с любопытством ожидал, что будет дальше.

Раз уж на этой картинке, рассуждал он, показан этап восстановления стен, то ему должны показать и уборку территории от завалов. Он, конечно, не надеялся, что придут роботы-уборщики с большими мётлами и огромными совками, но всё пошло совсем не так.

 

Красные лучи, вспыхнув в последний раз, исчезли, а на смену им пришли опять голубые, высветив контуры вдоль стен. Появился знакомый камушек и капитан вдруг увидел, что кто-то стоит возле стены. Страшная догадка поразила его мозг, обрушив сознание в бездонную неизбежность, и он вдруг понял: что сейчас произойдет.

– Чёрт, – простонал он и заорал так, словно пытался докричаться до стен цитадели: – Митурин! Уводи всех немедленно! Ты слышишь меня?! Немедленно! Иначе вы все умрете.

Капитан выхватил токмаузер и выстрелил в установку пытаясь хоть каким-то образом повлиять на события. Но было уже поздно. Красные лучи вонзились в площадку и человек рухнул на землю, поверженный огненной стрелой.

От отчаянья, капитан всадил в установку всю обойму, но всё было напрасно. Пули не долетали до неё, вспыхивая яркими точками в ажурной сетке лучей.

 

Однако, система поняла, что что-то пошло не так и она быстро свернула свою работу. Видения пропали, а кольцо померкло и растаяло в воздухе. Установка сложилась и ушла под землю, задвинув вход массивным выпуклым диском.

– Митурин, – от пережитого голос охрип и капитан отчаянно пытался прокашляться.

 – Митурин, – повторил он, томясь от дурного предчувствия.

– Здесь я, – раздалось прерывистое дыхание солдата. – Долго бежать ещё?

– Отбой, – устало вздохнул капитан. – Все на месте?

– Не знаю, товарищ капитан. Все врассыпную бросились. Кто куда. Сейчас, запрошу данные.

– Отставить. Я сам. Возвращайтесь в наше укрытие. Я скоро буду.

 

Мысли куда-то утекли и капитан судорожно пытался поймать обрывки воспоминаний, но ничего не получалось. Опустошённый мозг требовал лишь одного: напиться до чёртиков и забыться.

Опять явился демон в образе Федерякина и все попытки проигнорировать вызов, не увенчались успехом. Демон не отставал.

– Ну, что тебе опять, Федерякин? – надрывно спросил капитан, давая понять, что он ему смертельно надоел. Ругаться просто не было сил.

– У Артюкова сигнал пропал, товарищ капитан. Вы далеко. Вот я и подумал: может, ему помощь какая нужна.

– Я в курсе, сержант. Занимайтесь лучше своим делом. Проход мне нужен уже сегодня.

– Делаем всё что можем. Нам подключили ещё двух физиков, так что, думаю, дело пойдёт. Да, и вот ещё что. Чуть не забыл. Приезжали связисты и установили здесь дополнительное оборудование. Утром будьте на связи. С вами генерал будет говорить.

– Я всегда на связи, – буркнул капитан и отключился. – За что и страдаю.

 

Уже начинало светать и капитан без труда нашёл дом, в котором они укрылись от артобстрела.

Солдаты вскочили завидев капитана, но он молча махнул рукой давая понять, что суетиться не стоит.

– Ну, – спросил он Митурина, – как у нас дела?

– Артюков молчит, товарищ капитан, – смущенно ответил Митурин. – И метка его куда-то пропала. Он возле стены стоял, когда мы побежали, а потом пропал. Я думал: тоже убежал. Мы от кого вообще бежали, товарищ капитан?

– Карающей десницы господа, – вяло улыбнулся капитан. – Я и сам толком не знаю что видел: то ли пульт управления, то ли саму установку.

– Это где? – спросил Митурин, восторженным взглядом заглядывая капитану в глаза. – Где свет был? – и расстроено загундел, – Я же просил взять меня с собой.

– Ещё увидишь, – капитан обвёл усталым взглядом солдат и сказал: – Сейчас нам главное выбраться отсюда. А то, как мыши здесь передохнем с голода. Мне надо на стену посмотреть, а вы здесь пока побудьте.

Чем ближе капитан подходил к стене, тем муторней становилось на душе и короче шаг. Не то чтобы он боялся увидеть солдата с проломленным черепом или того похуже. Нет. Смертей он повидал немало: и за время полёта и здесь, на этой чужой пока планете. И принял как данность, от которой никуда не деться.

Парня жалко. Он вспомнил последний разговор и свою неудачную шутку про автомат. Сейчас он понял, почему Артюков оказался возле стены. В этом была и доля его вины.