ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мы вернулись в гильдию уставшие, потрепанные и сломленные.

Поговорив с офицерами гильдии, мы побывали у целителей. Я была в порядке, но Аарон и Эзра получили несколько зелий, помогающих от синяков и боли. Кай лег на носилки, и ему подлатали треснувшие ребра.

Это было два часа назад, и я осталась одна за баром, утомленно сидела на стуле с открытым ноутбуком передо мной. Мой вариант меню для паба выглядел жалко, но я могла только смотреть на экран, мысли были в беспорядке.

Кай и Аарон были на втором этаже, спали. Элементария была самым утомительным классом магии, и я видела раньше, как быстро они уставали. Потратив столько магии за короткое время, они будут отдыхать большую часть дня.

Эзра не спал на втором этаже. Он пропал после проверки у целителей, и я не знала, куда он исчез.

Мне нужно было найти его. Убедиться, что он в порядке. Что он…

Меня мутило от страха. Когда я закрывала глаза, я видела это: красный свет на руках демона, искрящийся на его пальцах, летящий из его плоти, и холод исходил от его тела, замораживал лужи и оставлял иней на всех поверхностях.

И я видела алый свет у Эзры. Сияющий на его ладонях. Формирующий сложные чары вокруг его рук. Я ощущала холод от его кожи, слышала хруст льда под его ногами, ощущала зимний холод в воздухе.

Я не могла это игнорировать. Не могла отрицать. Не могла делать вид, что не заметила.

Холодная алая магия Эзры была такой же, как у демона.

Мое горло сжалось, и я прижала ладони к лицу. Тайны Эзры. Срывы Эзры. Сила Эзры. Сила, которую никому нельзя было видеть, о которой никому нельзя было знать. Сила, которая была неотличима от магии демона.

Теперь я знала, почему демон охотился на Эзру. Как он пережил первый бой с адским чудищем. Почему Аарон и Кай были уверены, что демон нападет снова. Но что это значило?

Кем был Эзра? Не простым аэромагом, это точно. Но и не контрактором. Он не вызывал демона из инфернуса, чтобы тот бился за него. Это было что-то другое. Что-то… запретное. Я смотрела слепо на меню, все внутри сжималось.

Розовая сумочка Гуччи упала на бар рядом со мной. Я отвела взгляд от ноутбука и увидела, как Сабрина садится на стул.

— Эй, — я попыталась звучать нормально, а не на грани панической атаки. — Фри с чили и сыром звучит аппетитно?

— Эм… нет.

Меня не удивил ее ответ, и я потянулась к клавиатуре, чтобы оставить себе пометку, а потом повернулась к прорицательнице.

— Постой, что ты тут делаешь? Не боевые мифики под домашним арестом, пока тревогу не снимут.

— Знаю, — она вяло улыбнулась. — Я сбежала.

Она выбралась из безопасного дома, чтобы попасть в зону, где орудовал демон? А потом она прошла в гильдию, где любой офицер мог заметить ее и понять, что она ослушалась приказа?

Я потрясенно посмотрела на нее и спросила:

— Ты в порядке?

Сабрина обычно выглядела как для фотосессии, была с идеальным макияжем и уложенным светлым каре, как из салона, но сегодня макияжа не было, и волосы просто висели вокруг лица.

— Мне нужно было тебя увидеть, — она сцепила ладони. — Я много гадала… пыталась предсказать, как помочь с поисками демона… но чтения не работают.

— Не работают? — растерянно повторила я.

Она потерла под глазом, нежная кожа была испорчена темными кругами.

— Расклады не имеют смысла. Карты не складываются в общее, а то и перечат друг другу, но… две карты появлялись в каждом раскладе.

Она вытащила из сумочки две черно-золотые карты. На одной беспечный путник замер с ногой, занесенной над обрывом, а на другой был жнец в черной мантии и с окровавленной косой.

— Шут и Смерть, — прошептала она.

Я нахмурилась, чтобы скрыть недовольство. Эти карты появлялись и раньше: карта Смерти появлялась перед почти смертельным сражением со злой волшебницей, а Шут показался перед тем, как моя новая жизнь в гильдии развалилась. Карты не вызывали счастливых воспоминаний.

— Думаю, — медленно сказала Сабрина, — колода показывает мне эти карты, потому что они связаны с тобой. Это послание.

— Не послание.

— В этом смысл карты — передавать послания. Мне нужно погадать тебе, Тори.

Я открыла рот, чтобы отказаться, но ее стресс и тревога были очевидными. То, что было с ее картами, было достаточно срочным, чтобы она рискнула собой и пришла ко мне.

Я выдохнула и повернулась на стуле к ней.

— Хорошо. Сделаем это.

Она улыбнулась с облегчением, вернула хоть немного своей привычной энергии, вытащила из сумочки сверток ткани. Она развернула его на столе, растянула шелковый шарф на баре, словно скатерть, отложила Смерть и Шута в сторону.

— Я очистила колоду перед тем, как пришла, — она быстро мешала карты. — И я оставлю эти две карты, — она кивнула на Смерть и Шута, — чтобы они не перекрывали чтение.

Она опустила перемешанную колоду лицевой стороной вниз на шелке, развернула ее широким веером.

— Выбери шесть карт. Не спеши, но и не затягивай.

Я нервно повела плечами, глядела на карты — их было больше, чем в стандартном наборе для игр. Как мне выбирать?

— Попробуй закрыть глаза, — посоветовала Сабрина. — Слушайся инстинкта.

Я закрыла глаза и вытянула руку. Ладонь замерла над столом, где должна быть колода, и я ждала, что меня поведет божественная воля. Ага, как же. Я была открыта для гадания так же, как к пониманию строения пирамид.

Я опустила руку наугад. Пальцы задели карту.

— Первая, — сказала Сабрина, она с шорохом убрала карту. — Выбери еще одну.

Я взмахнула рукой и опустила ее на другую карту. Мы повторили процесс еще четыре раза, а потом Сабрина попросила меня открыть глаза.

Шесть карт лицевой стороной вниз лежали кругом. Она собрала оставшуюся колоду и отложила ее, а потом посмотрела на шесть выбранных мной прямоугольников.

Она глубоко вдохнула и взяла себя в руки.

— Обычно ты выбираешь карты, думая о проблеме или вопросе, подсказку на который просишь, но желание карт доставить послание такое сильное, что, думаю, они сами скажут тебе, что тебе нужно знать.

Как бы я хотела фыркнуть и закатить глаза от мистического бреда, но эта магия была такой же настоящей, как огонь Аарона. Я уже видела доказательства.

— В этом раскладе мы начинаем с карты, представляющей твое нынешнее положение, — Сабрина перевернула верхнюю карту, и там была женщина в короне, держащая меч и весы. — Справедливость. Зловещее начало…

Почему я не удивилась тому, что мы начали с плохого?

— Что это значит?

— Тебе придется скоро принимать решение, и это необратимо изменит твое будущее. Выбор, который нельзя будет отменить.

Ох, кто же не любил такие решения?

Она коснулась следующей карты.

— Это причина конфликта.

Она перевернула карту и нахмурилась при виде рогатого существа. Обнаженные мужчина и женщина стояли по бокам с цепями на шеях, и их концы сжимало чудище.

Мой желудок улетел на пол. Под картинкой было название карты: «Дьявол».

Сабрина постучала по щеке.

— Хм, не это я ожидала. У тебя есть проблемы с зависимостью, Тори?

— Эм, нет.

— Новая одержимость? Необычное пристрастие? Искушение?

— Нет, нет и нет.

Она посмотрела на мое лицо, а потом на карту.

— Дьявол может представлять кого-то еще в твоей жизни? Кого-то, скованного зависимостью или принуждением?

Тяжесть давила на меня внутри. Я ничего не сказала.

— Посмотрим другую карту, — ее пальцы ловко перевернули следующую. Воздух шумно вылетел из нее. — Ох.

Даже если ее выдох не давал понять, иллюстрация карты не вдохновляла: сердце, пронзенное тремя мечами. Сколько я хотела поставить на то, что это мое сердце?

— Тройка Мечей, — прошептала Сабрина. — Разбитое сердце. Потеря.

Я прижала ладонь к пустому животу.

— Кто-то умрет?

— Продолжим, — она спешно перевернула следующую карту, и там был мужчина в робе, сжимающий палочку. — Чародей! Да, это хорошо. Это значит, что потеря, которая тебя ждет, под твоим контролем, ты в силах повлиять на исход.

Это подбадривало, но и ужасало.

— Так ты говоришь… что я могу предотвратить чью-то смерть?

Она кивнула и перевернула предпоследнюю карту.

— Ох, Семерка Мечей.

— Я помню эту карту с первого расклада. Это… предательство? Кто-то обманывает меня?

— Семерка Мечей — это вор, — она указала на рисунок мужчины, убегающего с охапкой украденного оружия. — В таком положении в раскладе она говорит о тебе, а не других. Ты — вор.

— Я не… — я замолкла, вспомнив об артефакте Дамы Пик. Я ее украла… и кристалл с чарами падения тоже.

— Вор хранит тайны и движется незаметно, — Сабрина смотрела на карту. — Вместе с Чародеем, воплощающим силу для исполнения целей, эта карта говорит, как достичь желаемого исхода.

— Кражей?

Она долго смотрела на меня.

— Качествами вора — осторожностью, хитростью, скрытностью и обманом.

Я была не очень-то хороша в первом, втором или… во всем этом. Мило. Я указала на последнюю карту.

— Это исход, да?

— Да, — она смотрела на Шута и Смерть, лежащих отдельно, как наказанные дети, а потом коснулась двумя пальцами последней карты в раскладе. Она замешкалась, посмотрела на Смерть еще раз, будто проверяя, что она еще там, и перевернула карту.

Рушащаяся башня, по которой ударила молния, горела, и я узнала картинку. Я помнила ее из первого расклада.

— Башня, — она недовольно вздохнула. — Зловещее предзнаменование. Хаос и буйство грядут… и скоро. Даже если ты преуспеешь, твоя жизнь безвозвратно изменится.

На рисунке карты мужчина и женщина выпрыгнули из горящей башни и летели в темную бездну. Мурашки побежали по моей коже, я судорожно вдохнула.

— Твои карты никогда не сообщают ничего хорошего.

Она кашлянула.

— Просто… Башня — это и карта искупления.

— О, ладно, — с сарказмом ответила я. — Это все сделало лучше.

Она посмотрела на карты, легонько коснулась пальцем Дьявола.

— Ты знаешь, кого представляет Дьявол?

Я разглядывала карты. Дьявол держал мужчину и женщину на цепях. Женщина вершила суд. Две жертвы падали из разбитой башни.

Сердце, пронзенное тремя мечами.