– Он с нами навсегда.

Затем Том отбыл и вернулся в свою контору на позднюю встречу с двумя членами столичного Совета рабочих. Закончив дела, он проигнорировал желание вернуться домой и проверить, как дела у Баззла. Вместо этого Том решил поужинать в своём клубе.

В легендарном клубе Дженнера всегда происходило что-нибудь интересное. Там царила атмосфера роскоши и умиротворения, обстановка была не слишком шумной, но и не слишком тихой. Каждая деталь, от дорогого спиртного, разлитого по хрустальным бокалам, до плюшевых честерфилдских кресел и диванов, подбиралась так, чтобы джентльмены чувствовали себя удовлетворёнными и исключительными. Чтобы получить членство, кандидату требовалось предоставить рекомендации от нынешних членов, финансовые отчёты о своём благосостоянии и данные по кредитам, а также встать в лист ожидания на неопределённое время. Вступление в ряды счастливчиков происходило только тогда, когда прежний член клуба умирал, и любой, кому удавалось занять его место, понимал, что лучше не придираться к непомерно огромному членскому взносу.

Прежде чем отправиться ужинать, Том зашёл в одно из помещений клуба выпить. Большинство мест было занято, как и всегда в вечернее время. Переходя из комнаты в комнату, Том встречал друзей и знакомых, которые жестами приглашали его присоединиться к ним. Он уже собирался подать знак работнику клуба, чтобы тот принёс ещё одно кресло, когда заметил какое-то волнение в нескольких столиках от себя. Трое мужчин вели тихую, но пылкую беседу, напряжение окутывало их, словно дым.

Том взглянул на небольшую группу мужчин и узнал среди них Габриэля, лорда Сент-Винсента. Его присутствие не вызывало удивления, поскольку клуб принадлежал его семье, а дедушкой по материнской линии являлся сам Айво Дженнер. В последние годы Сент-Винсент принял бразды правления клубом после отца. Судя по всему, он отлично справлялся с делами со своим обычным холодным и непринуждённым апломбом.

Однако в данный момент поведение Сент-Винсента вовсе не напоминало непринуждённое. Он отодвинул кресло, встал и бросил на стол газету, как будто она загорелась. Хотя Сент-Винсент явно пытался взять себя в руки, на его челюсти заходили желваки, когда он стиснул зубы.

– Милорд, – спокойно проговорил Том, подходя ближе. – Как поживаете?

Сент-Винсент повернулся к нему, мгновенно надев на лицо вежливую маску.

– Северин. Добрый вечер. – Он пожал Тому руку, а затем представил его двум своим собеседникам, которые поднялись на ноги. – Лорд Милнер, мистер Чедвик, позвольте представить вам мистера Северина, нового члена нашего клуба.

Они оба поклонились и выразили поздравления.

– Северин, – пробормотал Сент-Винсент, – в обычное время я бы пригласил вас выпить со мной бренди, но, боюсь, мне придётся немедленно уйти. Прошу прощения.

– Надеюсь, вы не получили плохих новостей?

Сент-Винсент выглядел рассеянным

– Получил. Одному богу известно, что я могу с ними поделать. Наверное, немного, – ответил он со слабой, мрачной улыбкой.

– Могу ли я помочь? – без колебаний предложил Том.

Сент-Винсент пристально посмотрел на Северина, и его светло-голубые глаза потеплели.

– Спасибо, Северин, – искренне поблагодарил он. – Я ещё не знаю, что может понадобиться. Но, если придётся, я свяжусь с вами позже.

– Если бы вы посвятили меня в детали, я бы уже мог что-нибудь предложить.

Сент-Винсент на мгновение задумался.

– Пойдёмте.

В ответ Том кивнул, глядя на него с нарастающим любопытством.

Вернувшись за газетой, Сент-Винсент тихо проговорил своим друзьям:

– Спасибо за информацию, джентльмены. Ваши напитки и ужин сегодня за счёт заведения.

Они пробормотали слова благодарности и улыбнулись.

Как только Сент-Винсент покинул комнату вместе с Томом, его приятное выражение лица тут же испарилось.

– Вы всё равно скоро узнаете, – сказал он. – Плохие новости связаны с сестрой моей жены. Леди Кассандрой.

Том резко втянул носом воздух.

– Что случилось? Она не ранена? – По мимолётному взгляду Сент-Винсента, он понял, что его реакция была слишком резкой.

– Не физически.

Сент-Винсент привёл их к просторному помещению, примыкающему к вестибюлю клуба. Комната с никелевыми прутьями и полками из красного дерева была завешана верхней одеждой и другой уличной атрибутикой.

К ним тут же подошёл гардеробщик.

– Милорд?

– Шляпу и пальто, Найл. – Когда работник клуба скрылся в недрах гардероба, Сент-Винсент тихо заговорил: – Леди Кассандру оклеветал отвергнутый поклонник. Слухи начали ходить ещё два или три дня назад. Мерзавец рассказал друзьям, что она бессердечная и неразборчивая в связях кокетка, причём сделал это в своём клубе в присутствии большого количества людей. Он утверждает, что она позволяла себе интимные вольности с ним, а затем жестоко отвергла, когда он попытался защитить её честь, предложив брак.

Том всегда знал, что ярость может сжечь дотла. Но это чувство было куда сильнее, он ощутил... невероятный холод.

Ему нужно было знать только одно.

– Кто?

– Роланд, лорд Ламберт.

Том подошёл к порогу гардероба.

– Дайте моё пальто, – резко бросил он служащему.

– Сию минуту, мистер Северин, – послышался приглушённый ответ.

– Куда вы собрались? – спросил Сент-Винсент, когда Том снова к нему повернулся.

– Я собираюсь найти Ламберта, – прорычал Том, – и засунуть ему в задницу его же слова. Потом я притащу его во двор Гилдхолла⁶ и не выпущу оттуда, пока он публично не опровергнет всю ложь о леди Кассандре.

Сент-Винсент глянул на него с натужным спокойствием.

– Последнее, что нужно Рэвенелам, это чтобы вы сгоряча натворили дел. Кроме того, вы ещё не знаете всей истории. Ситуация ухудшается.

Том побледнел.

– Боже милостивый, разве может быть ещё хуже? – В глазах общества репутация женщины - это всё. Всё. Если на чести Кассандры останется хоть малейшее пятнышко, её подвергнут остракизму, а позор падёт на всю семью. Шансы выйти замуж за мужчину её круга сократятся до нуля. Бывшие друзья не захотят иметь с ней ничего общего. Будущих детей станут презирать сверстники. Действия Ламберта были верхом жестокости: он прекрасно понимал, что его мелкая месть полностью разрушит жизнь Кассандры.

Сент-Винсент протянул Тому газету, которую держал под мышкой.

– Это вечерний выпуск "Лондон Кроникл", – коротко пояснил он. – Прочтите верхнюю колонку на странице светской хроники.

Том одарил его пристальным взглядом, прежде чем опустить глаза на статью, чей автор, как он с презрением отметил, пожелал остаться неизвестным.

"Настало время поразмышлять на тему хорошо известных представительниц лондонского общества: бессердечных кокеток. Многие подобные особы недавно вернулись в Лондон, дабы с головой погрузиться в развлечения сезона, но есть девица, которая оказалась самым печальным примером. 

Для вышеупомянутой леди, которую мы будем называть “леди К”, коллекционирование разбитых сердец, как и многих других любовных трофеев, является игрой. Она получила больше предложений руки и сердца, чем полагается благовоспитанной молодой девушке, хотя и не мудрено почему. Леди К играет с кавалерами, отточив до совершенства манящие взгляды, дразнящий шёпот и другие навыки, пробуждающие в мужчине пыл. У неё вошло в привычку заманивать джентльменов в укромные уголки, возбуждать их воображение украдкими поцелуями и распутным поведением, а потом обвинять бедолаг в том, что они воспользовались ситуацией. 

Леди К, конечно, будет всё отрицать и утверждать, что её маленькие эксперименты безвредны. Она встряхнет золотыми кудрями и пойдёт своей дорогой, выставляя всё больше мужчин дураками ради одной лишь прихоти. Теперь, когда её разоблачили, именно представители благовоспитанного общества, должны решить, какую цену она заплатит за свои бесстыдные выходки. Пусть их осуждение послужит предостережением другим молодым искусительницам. Играть с чувствами благородных молодых людей, унижая себя в придачу, является дурным и даже нечестивым поведением. 

Вкратце, пусть леди К послужит всем вам печальным примером". 

Том поразился той злобе, которой была пропитана статья. Что ни на есть настоящая злостная клевета. Он никогда не видел и не слышал о таком публичном нападении на невинную девушку. Если колонка олицетворяла возмездие лорда Ламберта за то, что его отвергли, то ответ получился настолько несоизмеримым, что можно было усомниться в здравомыслии мерзавца. Теперь, когда этот слух стал достоянием общественности, его подхватит женская половина высшего общества, которую никто не смог бы упрекнуть в проявлении милосердия к себе подобным.

Не пройдёт и недели, как Кассандра станет изгоем.

– Почему редактор согласился это опубликовать? – разъярённо спросил Том, возвращая газету Сент-Винсенту. – Это же мерзкая клевета.

– Без сомнения, он делает ставку на то, что семья Кассандры не захочет подвергать её судебным тяжбам. Кроме того, вполне возможно, что этот "аноним" имеет рычаги воздействия на него или владельца газеты.

– Я выясню, кто написал эту статью, – пообещал Том.

– Нет, – мгновенно ответил Сент-Винсент. – Не берите всё в свои руки. Я передам ваше предложение о помощи Рэвенелам. Уверен, что они оценят. Но решать, как действовать в сложившейся ситуации, должна семья.

Гардеробщик принёс пальто Сент-Винсенту и помог ему одеться. Том в задумчивости стоял рядом.

Он не мог сидеть сложа руки. Том чувствовал себя так, будто внутри него наружу вырвался зверь и не собирался возвращаться обратно в клетку, пока Том не заставит заплатить мир за то, что тот причинил боль Кассандре.

Когда он представлял себе, что она сейчас чувствует, как она, должно быть, напугана, разъярена и уязвлена... его охватывало непонятное и ужасное чувство. Он хотел заключить Кассандру в объятия. Хотел защитить её от всего проклятого уродливого мира.