— Не думаю. Детям тут не место, Лиллиана.

— Думаешь в мире людей им место? В тех домах, в которые их отдали?

— Значит, выбор между Адом и адом. — Он покачал головой. — Что если я потеряю самообладание, и демон вырвется или обезглавит кого-то у них на глазах?

Она бы сказала ему прекратить драматизировать, но, на самом деле, существовали приличные шансы, что такое может случиться.

— Тебе просто нужно научиться контролировать характер, — сказала она. — Они же знают, кто ты. Думаю, ты увидишь, что они всё понимают. И, в конце концов, ты легенда, и они будут могущественными ангелами. Так что, на мой взгляд, для них это потрясающая возможность.

Азагот глубоко вздохнул.

— Есть и другая светлая сторона, на которую указал Гадес — именно я, а не какой-то другой мудак, буду мучить их.

— Точно, — сказала она, пытаясь не усугублять. Азагот казался немного мрачным, и она не хотела ругаться. — Гадес мудр. — Надзиратель Чистилища — мудак, но не дурак. — О, и у меня новости. Кара беременна. Сказала Аресу сегодня утром.

На его лицо легла тень, и выражение стало таким же мрачным, как и настроение.

— Как он это воспринял? Расстроился?

— Расстроился? — повторила она скептически. Лиллиана не ожидала, что Азагот будет скакать от радости, но это? — Ты серьёзно? Он был в восторге. Почему ты считаешь, что он должен быть расстроен?

— Арес прежде терял детей. — Азагот вот так просто сбросил эту бомбу. Тогда она поняла его нежелание всецело впускать детей. Помимо чувства вины, Азагот переживал ещё и горе от потери детей. Мира, возможно, была последней, кто лишился жизни на службе Небесам, но до этого их были сотни.

Лиллиана хотела прямо сейчас отправиться домой и обнять его, но не могла. Ещё нет.

— Бедный Арес. Я не знала, — мягко сказала она.

— Это было давно. До того как он стал Войной.

Какая-то птица с криком пролетела над пляжем к особняку Ареса, где демон Рамрил играл в перетягивание каната со щенком цербера на лужайке в том самом месте, где Арес узнал, что станет отцом.

— Ну, ты будешь рад узнать, что он был так счастлив и ушёл с Карой рассказать всей семье.

— Значит, ты на острове одна?

— Азагот, я в порядке. Остров Ареса скрыт от всех глаз, и только несколько людей могут пройти через охрану. Кроме того, это место кишит Рамрилами и церберами.

— Ох, — сказал он, и в голосе слышался сарказм. — Если бы ты сказала, что остров полон демонов, я бы чувствовал себя лучше.

— Милый, ты ведёшь себя, как засранец, поэтому я отключаюсь. Люблю тебя.

Он открыл рот, чтобы возразить, но Лиллиана не дала ему такого шанса и отключилась. Затем сделала глубокий, успокаивающий вздох. Она хотела домой, но должна быть уверена, что Азагот контролирует эмоции. Её не могут опять обвинить в его боли.

Тёплый нос толкнулся в руку, и она едва не закричала. Затем замерла, когда Малефисента опять ткнулась носом, прежде чем отойти на несколько шагов и плюхнуться в песок, смотря на волны. Впервые цербер подошла так близко, да ещё и дотронулась до неё. Кара говорила, что они чувствительны к эмоциям тех, с кем связаны. Но они точно не связаны. Не то, чтобы Лиллиана знала, что представлял собой процесс связи.

— Ну, Мал, — пробубнила она. — Как думаешь, что Азагот скажет, если я заберу тебя с собой в Шеул-Гра? — Цербер повернулась к ней, высунув язык. — Да, он будет в бешенстве.

Но это ничто по сравнению с тем, что Азагот сделает, когда узнает, что слова о беременности Кары проверка. Потому что Лиллиана… ну, была и другая причина, почему она ушла от Азагота, пока тот справлялся со своим внутренним демоном.

Она тоже беременна.