Глава 1

Они появились, когда мы спали. Сначала действовали тихо, а потом ногой выломали дверь спальни, и громкий мужской голос прокричал:

— Полиция! Это полиция! У нас ордер на обыск!

Люди заполонили комнату, казалось, что их целая толпа. Половицы трещали, кровать тряслась, я ошеломленно привстала, но Илай уже вскочил. Отбросил простыни, схватил джинсы и ринулся к окну.

— Не двигаться! Оставайся на месте, держи руки на виду. Стоять!

Сильная рука схватила меня за плечо и рывком выдернула из постели. Я взлетела в воздух и ударилась о дальнюю стену. Все случилось в мгновение ока.

Бум!

«Не могу поверить, что это происходит», — пронеслось в голове перед тем, как я со стуком врезалась в стену. Всего три часа назад мы с Илаем отрывались на вечеринке. Ночь была наполнена музыкой в стиле техно, неоновыми огнями и потом от обилия танцев, секса и удовольствия. А теперь вот это. Захотелось выругаться. Я не идиотка. Происходящее оживило в памяти предупреждение брата о том, что мой парень торгует наркотиками.

Брэйден был в этом уверен. А я — в том, что он ошибается. Я рассмеялась над ним и ушла прочь, качая головой, но какая-то часть меня сомневалась. Деньги, которые находила в распиханных повсюду коробках и пакетах. Ящик, который он держал на замке и отказывался говорить, что в нем. Ночные визиты людей, которым не позволялось заходить в дом. После нескольких ссор я перестала задавать вопросы, потому что, по правде говоря, не хотела ничего знать.

Живя в Гранд-Вест, я могла себе это позволить. Наш городок небольшой, но зато тут расположены крупный университет и два технических колледжа. В начале учебного года население увеличивается в десятки раз, и из-за новеньких местные жители объединились в тесный кружок. Иногда к нам примыкали приезжие. Это неизбежно, особенно в барах и во время спортивных событий. Мы старались не связываться с ними, но я знала человека, который так поступал. Илай. На всех вечеринках, стоило нам только перешагнуть через порог, он сразу исчезал. Потому что поставлял наркоту студентам.

Я застонала.

«Идиот!»

Из мыслей меня выдернул толчок лицом в стену. Полицейский пинком расставил мне ноги, заломил руки за спину и защелкнул наручники. Я поморщилась, когда холодный металл врезался в запястья, но игнорируя боль, повернула голову к окну и увидела Илая, застывшего в оконной раме и готового прыгнуть. Ближайший к нему офицер крикнул:

— Илай Тернер, лечь на пол!

Тот остановился и повернулся лицом к комнате. Его кристально-зеленые глаза метнулись ко мне, грудь вздымалась. Оставленные мною часом ранее царапины растягивались с каждым вздохом.

Столько всего промелькнуло в наших взглядах.

Он лгал мне, а я позволяла ему это.

Все завертелось. Полицейские продолжали приказывать лечь на пол, направляя оружие на моего парня. А он смотрел на меня.

Он лгал мне.

«Все кончено», — проносилось в голове снова и снова.

А потом я заметила в нем какую-то перемену. В глазах промелькнуло сожаление, и стало понятно, что он собирается прыгнуть. Я дернулась в его сторону.

— Нет!

Коп прижал меня обратно к стене.

— Стоять!

Вдавил колено в бедро, удерживая меня на месте, и так сильно потянул за наручники, что те защемили запястья, но я ничего не чувствовала.

«Пожалуйста, Илай, не нужно», — умоляла взглядом.

Он понял мое невысказанное послание и, смиряясь, глубоко вздохнул. Илай решил сдаться. На меня снизошло облегчение. Да, я злилась на него, но прыжок только усугубил бы ситуацию. Мне до сих пор было не все равно.

Полицейские тоже почувствовали перемену и приблизились к нему. Оттащили от окна, толкнули на колени и надели наручники. Едва арестовав, его вывели из комнаты. Потом настала моя очередь. Женщина-офицер взяла меня за руку и повела из спальни в другую комнату. Выходя, я слышала, как в комнате Илая выворачивали на пол ящики, коробки и книги.

Меня тоже обыскали. Принесли мои вещи, и женщина-полицейский прощупала карманы джинсов, рубашку и лифчик, прежде чем бросить их ответственному за меня парню. Пришел черед шлепанцев. Проверили подошвы. Тайники искали где угодно. Ничего не найдя, вернули мне одежду и позволили переодеться.

Когда меня выводили, я видела, как полицейские обыскивали все вокруг: ванную, гостиную, даже лестничные перила. Полицейской, которая держала меня за руки, бросили мою сумку. Раскрытую, с вывернутыми передними карманами. Другой коп подошел с моим кошельком.

Перед тем как засунуть его в сумку и застегнуть ту, в нем хорошенько порылись.

— Это ее. Может понадобиться, — сказала моя провожатая коллеге. Затем встретилась со мной взглядом. — Мы взяли ваш телефон. В нем могут быть улики.

Когда меня снова потянули, я зашипела. Мой телефон, черт возьми.

Поискав глазами Илая, я увидела его в патрульной машине, припаркованной на улице. Он повернулся в мою сторону, но я отвела взгляд. Это его вина. Я слышала сплетни, но доверяла ему. Отвернулась от многих людей, потому что решила верить своему парню. Он никогда раньше не лгал мне, но и это оказалось одним большим обманом.

Офицер довела меня до второй патрульной машины и затолкала на заднее сиденье, придержав мою голову, пока я садилась. Усевшись спереди, она тут же включила обогреватель. И тогда я поняла, насколько замерзла. Часы на приборной панели показывали четыре семнадцать утра, довольно холодного для моего тонкого наряда. Полицейская снова вышла, захлопнув дверь и оставив меня в одиночестве.

Я оцепенела.

От шока.

И от ярости.

В голове как на повторе проигрывался момент, когда копы ворвались в комнату.

Илай. Это он виноват. Хотя нет, я виновата. Следовало послушаться брата.

Нет. Все равно все сводилось к моему парню. Вина на нем. Ах, да. Поправочка. Бывшему парню.

«Дерьмо».

Я испытывала безумную усталость и возбуждение одновременно. Грудь вздымалась и опускалась в бешеном темпе. Кожа покрывалась мурашками, и хотелось завернуться в одеяло. Теперь я поняла, почему в детективах преступники выглядят как сумасшедшие — они наверняка чувствуют то же, что и я сейчас.

Офицер вернулась в машину.

— Вас зовут Бриэль Мастерсон?

Она держалась холодно и сдержанно. Да какая разница. Я тоже смотрела все эти фильмы и знала, что должна держать рот на замке. К тому же, несмотря на то, что злилась на Илая, к полицейским я теплых чувств не питала. Это глупо и по-детски, но я продолжала молчать, таким способом посылая всех к черту.

Она повернулась ко мне и показала документы.

— Не имеет значения, ответите вы или нет. Мы знаем кто вы.

«Как?»

Она изогнула бровь.

— У нас ваш телефон, Бриэль.

«Ох. Прекрасно».

Назовите меня глупой, но, стиснув зубы, я оставалась безразличной к ее словам.

— У вас есть предположения, почему вы с мистером Тернером были арестованы? — добавила офицер.

И снова молчание. Я могу быть упрямой, брат подтвердит. Не чувствуя за собой вины, я не переживала и не считала, что есть повод для волнений. Полицейская продолжала говорить, но я не слушала, поймав свое отражение в зеркале заднего вида. Меня удивила жестокая маска, застывшая на собственном лице. Оно будто окаменело, но под спокойной поверхностью кипела злость. Чертовски верно.

«Большое спасибо, Илай».

Поморщившись, заметила, что мои темные волосы в ужасном беспорядке. Сегодня я не принимала душ, и они стали сальными. Я попыталась пригладить их, чтобы выглядеть более презентабельно, но это было бессмысленно. Пряди жили собственной жизнью.

Офицер смотрела на меня, прищурившись. Я заметила это и отвернулась, вздернув подбородок. Послышался вздох. Краем глаза я увидела, что она опустила документы на пассажирское сидение.

— Послушайте, — начала полицейская, — я не знаю всей истории, но вижу, что у вас есть запись о привлечении к ответственности, будучи несовершеннолетней. Несколько драк. Говорится, что вы столкнулись с группой девушек. А в другой раз напали на своего босса в «Дэйри Квин».

Я фыркнула. Извращенец решил, что в меню входит грудь... моя грудь.

— Вас осмотрят и оштрафуют. У вас нет обвинений, связанных с наркотиками. И я не хотела бы, чтобы они появились. Если будете сотрудничать, то сможете покончить с этим... — Я посмотрела на нее. — Расскажите, что знаете о делах Илая по продаже наркотиков. — Она улыбнулась, ее взгляд оставался спокойным, а тон — дружелюбным.

Я закатила глаза. Мы росли в бедности. Мама работала в ночные смены, поэтому оставались только я и Брэйден. В шесть лет ушел отец, и нам пришлось научиться заботиться о себе самостоятельно. Сами ели, сами одевались, находили нужные вещи для школы. Мама пыталась что-то делать, но чаще вела себя как зомби. Я не глупа, но и офицер не собиралась меня обманывать.

— Чем больше расскажете, тем быстрее мы сможем помочь, — сообщила она.

Я откинулась на сиденье и сделала глубокий вдох. Этого не должно было произойти. Я решила выжидать. Выглянув в окно, задалась вопросом, насколько все затянется. Группа Брэйдена вечером играла в баре «У Роуди», а значит они, скорее всего, еще там. Даже если уже закончили, могли продолжать веселье в подвале. Где ребята репетировали, там же и отрывались. Когда меня освободят, надо попробовать позвонить туда. Потому что, знаете ли, если я не виновна, меня обязаны отпустить.

— Отлично. — Офицер подняла руки в знак капитуляции и отвернулась. — Я надеюсь, что вы готовы к дальнейшему. Вас допросят так же, как и любого другого преступника.

Разница в том, что я не преступница. Рано или поздно это станет понятно.

Когда мы вырулили на улицу, я закрыла глаза, чтобы подремать или хотя бы немного успокоиться. Сердце продолжало бешено биться. Добравшись до полицейского участка, я уже перестала чувствовать наручники, а вот усталость все больше давала о себе знать. А оказавшись в комнате для допросов и бросив взгляд на стол, мне захотелось просто лечь на него и уснуть. Но вместо этого я услышала: