Это ещё одна вещь, которую узнала Данте — видящие любили подкалывать друг друга, даже в разгаре апокалипсиса.

Они все, похоже, привыкли к ней и обращались как со своей, в отличие от большинства других людей — предположительно потому, что она говорила на языке компьютерных задротов лучше чем остальные.

Она даже начинала понимать суть хакерства органики.

Программа-переводчик между небинарным и бинарным кодом, которую она построила вместе с Викрамом, очень помогала. Она также начала лучше нащупывать огрехи, даже по словам Гаренше, того гиганта-видящего в Сан-Франциско, который до сих пор время от времени звонил, чтобы помочь им с машинами.

Вик сказал, что Гар был настоящим гуру органики.

Конечно, его тоже из-за этого подкалывали, дразнили из-за его «подружек-машин» и отпускали ещё более грубые шуточки (как подозревала Данте) на их родном языке.

В результате всего этого (а также потому, что она большую часть времени с ледышками, поскольку они казались не такими депрессивными по сравнению со здешними людьми, и даже с миленьким голубоглазым Джейденом), Данте уже знала немалую часть их мыльных опер.

Она также запоминала всё больше их матерных слов.

Одно ясно точно — вокруг Моста вертелись горячие мужчины.

Джейден также был известным, так что он представлял собой не только симпатичное личико. Не таким известным, как Меч, но Данте узнала его имя по музыкальным каналам — он был солистом музыкальной группы «Око Морриса». Сам Джейден был слегка известным предметом дамского обожания до того...

Ну, до того, как всё это началось.

Поскольку на каналах показывались только аватары, а не реальные лица, Данте до сих пор не знала, как выглядел Джейден.

К счастью, Джейден был не только секси-певцом, но и неплохо разбирался в компах. Видимо, в Калифорнии он работал в сфере разработки игр и программного обеспечения.

Они привлекли его к работе во время анализа навыков людей из Списка всего несколько недель назад — в основном он помогал с простым кодом, хотя ледышки говорили, что его квалификация позволяет делать больше. Блондинка с большими сиськами была практически бесполезна в работе с техникой, но она каждый день приходила сюда с ним. Похоже, её единственной целью было присматривать за Джейденом и следить, чтобы никто даже не дыхнул на него, не заработав от неё убийственный взгляд.

Данте услышала, как сидевший рядом Викрам издал очередной невольный смешок.

Он взглянул на неё, и его фиолетовые глаза блеснули.

— Боги тебя накажут, — сказал он ей. — Следи за своими мыслями, ибо они всё слышат.

— Ты, — сказала Данте, показывая на него. — Ты хотел сказать, что ты всё слышишь. И в любом случае, ты разве не должен заниматься программами для ботов безопасности?

Викрам лишь невинно улыбнулся и подмигнул.

— Я беспокоюсь о твоей душе, моя прекрасная кузина. Я готов повременить с работой, дабы уберечь тебя от искушения и разврата.

Данте закатила глаза, только после некоторого времени осознав, что переняла эту повадку от её новых приятелей-видящих.

— Ага, конечно, — хмыкнула она. — О моей душе.

Викрам широко улыбнулся, затем повернулся обратно к старомодному монитору. Ни на каком этапе их разговора он не снимал абсурдно огромные, шумоподавляющие наушники, которые выглядели так, будто он примотал к голове две булочки.

Викрам усмехнулся.

— Прекрати! — рявкнула Данте в привычной для них манере и резко показала на его монитор. — Я не могу и дальше тащить тебя, мой холоднокровный друг.

Он пренебрежительно отмахнулся от неё, но это тоже уже стало частью их ритуала.

Данте поднесла пальцы к своей гарнитуре. На фоне она держала сменяющиеся экраны — они мелькали медленнее, чем до цунами, но она всё равно делала несколько дел разом.

Наклонившись поближе к консоли (хотя его ноги покоились на столе), Викрам прибавил громкости для игравшей музыки — увертюра «1812 год» Чайковского, ещё одна шуточка для своих. Они взяли привычку включать эту композицию всякий раз, когда разыгрывался особенно хороший шторм — молнии, гром над головой, ураганный ветер бил в окна отеля и заставлял органические панели вибрировать.

Совсем как сейчас.

Как минимум это отвлекало их от того, что наверняка происходило в подвале, с насосами, полями и видящими, которые этим всем занимались.

Анале хмыкнула в знак согласия, одарив Данте улыбкой сжатых губ.

Она почти не помедлила, продолжая просматривать Барьерные транскрипции последнего прыжка команды Варлана; её пальцы умело двигались над клавишами, пока она помечала каждую идентифицирующую характеристику и сопоставляла её с aleimi-сеткой и физической реальностью.

Данте мало что знала о работе по Барьерному отслеживанию, но выглядело это довольно муторной работой.

Она повозилась с этим достаточно, чтобы у неё официально пробудился интерес. Деклан пообещал объяснить ей основы, как только у них появится свободное время.

Она также мало что знала о Варлане — только то, что он какой-то супер-видящий с запредельными навыками, работающий на Меча. Меч назначил его и Чандрэ (ту индийскую цыпочку, которая выглядела как охотница за головами из какой-то видеоигры о разграблении гробниц) выслеживать и шпионить за китайским видящим Дитрини.

Пока что они не сумели получить много новой информации. Они смогли отследить его передвижения (это минимум, который хотел получить Меч), но больше ничего.

Судя по тому, что слышала Данте, этот парень Дитрини был совсем уж поехавшим чудиком.

Они преследовали его в канализациях, когда ударило цунами, так что многие видящие винили его в смерти своих товарищей, которые оказались там в ловушке. Многие довольно яро выступали за то, чтобы Чандрэ грохнула этого придурка, с помощью Варлана или без него.

К этому времени Данте уже знала, что вопреки их злости на Дитрини и вопреки распространённому мнению, пропагандировавшемуся в новостях, большинство видящих, работавших на Элли Тейлор и Меча, были довольно добросердечными. Они очень переживали за своих друзей, и им не нравилось, когда их люди страдали или погибали — хоть люди, хоть видящие. Если отбросить в сторону всю их крутизну террористов-видящих и беспрестанные подколки, шутки и пошлые намёки, то все они были кучкой добряков.

Данте уже отбросила попытки притворяться, будто ей на них насрать. По правде говоря, они начинали казаться более близкой семьёй, чем её люди.

Ну, за исключением её мамы.

И да, может быть, это всё — лишь один большой фокус с разумом. Она читала о том, что люди испытывали смятение и привязывались к своим похитителям. И да, они прошли через серьёзное дерьмо вместе, это нельзя отрицать, хотя прошло всего несколько месяцев.

Но Данте воспринимала это не так.

Она уже не думала, что они ментально давят на неё, хотя Дек и Вик признались, что кое-что делали с ней, когда она впервые прибыла в отель. Они утверждали, что сделали это в основном для того, чтобы не дать ей слишком перепугаться. Они также несколько раз делали это для того, чтобы заставить её поспать — так сказал Викрам.

Эти признания казались Данте более-менее правдивыми.

Глупо это или нет, но она им доверяла.

Она долгое время противилась этому, притворялась, будто не доверяет им, но когда дело принимало серьёзный оборот, она им доверяла. Она раз за разом видела, что их слова вовсе не расходятся с их действиями.

Более того, они рисковали своими жизнями ради неё. Не только когда вытаскивали её из той бомбёжки в лобби отеля или не пускали на затопленные нижние уровни. Они давали ей еду и только потом ели сами. Они как ястребы наблюдали за другими людьми и даже видящими-беженцами в её присутствии, следили, чтобы никто её даже пальцем не тронул.

Они ставили на место каждого, кто переступал границу, даже если кто-то просто неуважительно отнёсся к ней.

На самом деле, странно было думать, что раньше она боялась этих парней.

Большинство здешних видящих было кучкой милых котиков.

Она даже один раз совершенно случайно довела Викрама до слёз, когда сорвалась на него за критику её попытки пресечь слежку за её же взломом. Она слишком устала. Он слишком устал. Это произошло во время того ужасного периода, когда они все ещё доставали тела из затопленного подвала, и в их числе был какой-то видящий из Адипана по имени Санджей, который был другом Вика — они вместе ходили в школу для видящих в Азии или типа того.

Данте тогда гневно расхаживала туда-сюда, обзывала его «ледянокровкой» и обвиняла в том, что он проделывает с ней какие-то ментальные трюки, но вдруг обернулась и увидела, что по его лицу катятся слёзы.

После этого она почувствовала себя последним куском дерьма.

Она пошла с ним на похоронные обряды, пытаясь как-то загладить вину перед ним, хоть толком и не понимала, что происходит. Все видящие, похоже, были рады видеть её. Данте получила много объятий и поцелуев в щёку; это ошеломляло, даже если не брать в расчёт все напевы, барабаны, колокола, странные журчащие и завывающие горны и всё остальное.

Они нарисовали картины на стенах одной из нижних комнат. Каждая изображала одного из их погибших друзей — Санджея, Фарадора, Джалара, Крибола, Тана. Все они были из Адипана — это что-то вроде ниндзя-видящих, насколько поняла Данте.

Джокко тоже умер. Он был из числа Повстанцев, но они нарисовали его картину вместе с остальными.

Он пошёл в канализации с группой других видящих, следуя за Мечом, Джоном и сыном Меча, Мэйгаром. Он сначала помог своим видящим выбраться, подталкивал их вверх по лестнице, но он, Крибол и Тан оттуда уже не выбрались.

Джокко был Повстанцем в обеих войнах, по словам Рэдди и Милы, двух других бывших Повстанцев, которые после обнаружения его тела ушли в депрессию и запой.

Так что да, для них Джокко был своеобразным героем.