Гордость в ее голосе заставила его улыбнуться, но ему пришлось покачать головой на всю эту историю с сестрой-близнецом. В последний раз поцеловав его в шею, Мина прошептала:

— Увидимся немного позже, Пупсик.

Немного оказалось на самом деле около двух часов. Два часа последних приготовлений, использование его голоса омеги, чтобы успокоить некоторых женщин прайда, страдающих от похмелья, с которыми сложно сладить — самые непослушные дамы получили дежурство по кухне — два часа ожидания, хлопков по спине и непристойных шуток.

Казалось, прошла целая адская вечность, но, наконец, этот момент настал. Поле за окном преобразилось. В дальнем конце располагался импровизированный алтарь, за которым стоял священник, не принадлежащий к какой-либо человеческой церкви, но он являлся официальным лицом, когда дело касалось брачных дел оборотней — и имел разрешение государства согласно его свидетельству, распечатанному через интернет.

Прайд действительно собрался вместе за короткий промежуток времени. Стулья стояли рядами, их было больше сотни, они стояли двумя колоннами, обрамляя дорожку, на которой кто-то расстелил настоящий красный ковер.

За алтарем возвышалась арка, сплетенная из ветвей и украшенная цветами. Такие же цветы находились в садовых горшках, расставленных через каждые несколько рядов для красоты. Почти все уже пришли и расселись. Одетые в самое лучшее, они собрались вместе, даже если некоторые из них все еще держали обиду, потому что в их мире свадьба между оборотнями всегда являлась поводом для долгого шумного празднования.

Что касается Лео, то он ждал свою невесту. Одетый в смокинг, с фалдами, конечно, Лео стоял в самом конце прохода со своими лучшими друзьями, Ариком и Хейдером. Как будто он мог выбрать между ними.

Крошечный Томми, малыш почти четырех лет, ерзал на своем месте, подушка с кольцами опасно подпрыгивала. Кольца однако не сдвинулись с места, надежно приколотые к своим местам.

Гул голосов заглушал негромкую музыку, доносившуюся из динамиков, установленных по всей площади. И все же, несмотря на уровень шума, гул голосов затих, когда заиграла классическая мелодия, проигрываемая на бесчисленных церемониях — «Свадебный марш». По сигналу все внимание, особенно Лео, устремилось к дальнему концу поля.

Первыми шли цветочницы, хорошенькие маленькие девочки в летних платьицах, которые вприпрыжку бежали по проходу, бросая пригоршни лепестков и, в одном случае, корзину, когда она оказалась пуста.

Затем появились подружки невесты. Луна шла в своем платье и туфлях на каблуках, с неприкрытым вызовом в глазах, который ясно говорил «только попробуйте сделать замечание» о девчачьем наряде, который она вынуждена носить. Следом шли Реба и Зена, хихикая и приплясывая, наслаждаясь всеобщим вниманием.

На этот раз Лео не сбило с толку появление Тины, и он не был одурачен. Как он мог принять ее за свою Липучку? Хотя внешне близняшка Мины походила на нее, ей недоставало уверенной улыбки, и то, как она двигалась, с изящной грацией, совсем не походило на его смелую женщину. Какими непохожими они казались.

Пока Тина не споткнулась, не замахала руками и не свалила часть ряда, прежде чем смогла прийти в себя!

Да, они действительно сестры.

С тяжелым вздохом и розовыми щеками Тина умудрилась пройти остаток красной ковровой дорожки, держа в руках высокие каблуки — один из которых оказался сломанным.

Поскольку вся свадебная процессия прибыла более или менее благополучно, остался только один важный человек. Однако она шла не одна.

Несмотря на угрызения совести, которые Лео почувствовал из-за бочонка, который они распили прошлой ночью, Питер, казалось, был готов отдать свою дочь замуж. Готовность, однако, не означала, что он выглядел счастливым.

Швы на костюме его будущего тестя были натянуты, взятый напрокат смокинг сидел не лучшим образом, но Лео сомневался, что именно поэтому он выглядел таким недовольным. Лео решил, что у хмурого лица Питера две причины. Во-первых, он должен отдать свою маленькую девочку. Второе, вероятно, связано со смешками и повторением определенного слуха: «слышали, он проиграл пари в армрестлинге и должен носить галстук».

Для любопытных, Лео выиграл это пари, и поэтому его новый тесть носил на шее «проклятую богами петлю».

Впрочем, кому какое дело до этого обиженного неудачника, когда он держит руку самого прекрасного видения.

Длинные волосы Мины рассыпались по плечам золотыми волнами, концы их завивались в пышные локоны, щекоча ложбинку между грудей. На висках гребни цвета слоновой кости скользили вверх и вниз, открывая кремовую линию шеи.

Платье без бретелек делало ее похожей на богиню. Бюст, узкий и низкий, так хорошо демонстрировал ее фантастическую грудь, что Лео невольно зарычал. Ему не нравились одобрительные взгляды в толпе. Но в то же время он чувствовал некоторую гордость. Его невеста прекрасна, и было только справедливо ею восхищаться.

От ее впечатляющей груди платье обтягивало тело, прежде чем расшириться. Тонкая белая ткань юбки колыхалась, когда она шла. Он заметил, что Мина в туфлях без каблуков. Предложение Ребы, чтобы у нее не застрял каблук. Ее платье почти не касалось земли. Идея Зены, чтобы Мина не споткнулась о подол.

Они приняли все возможные меры предосторожности, чтобы обеспечить ей как можно больше шансов не столкнуться с неприятностями.

Возможно, ей не хватает кошачьей грации других дам. Возможно, она спотыкалась раз или два и держалась прямо только благодаря плавным действиям отца, но, черт возьми, в его глазах она самое изящное, самое прекрасное создание, которое он когда-либо видел.

«И она — моя».

Ее глаза встретились с его, яркие, сияющие и полные безграничного счастья. Ее улыбка выражала ту же радость, и он не мог не ответить ей тем же.

Даже Питер не мог омрачить его счастья. Когда он передавал руку Мины, он наклонил голову и не очень тихим шепотом сказал:

— Сынок, если ты причинишь ей боль, я выпотрошу тебя. Медленно. Добро пожаловать в нашу семью.

Вот такое теплое сердечное напутствие. С другой стороны, оно хорошо сочеталось с тем, что сказала ему его обретенная свекровь, когда церемония закончилась и Мина ушла, хихикая с львицами и прося их всех называть ее теперь миссис.

— Лео, дорогой, ты кажешься мне славным мальчиком, поэтому не могу не предупредить, если ты причинишь боль моей дочери, само собой разумеется я заставлю тебя исчезнуть без следа.

Почему-то он спросил:

— Как?

И чопорная и правильная мать Мины улыбнулась ему улыбкой, которая заставила бы любого крупного мужчину задрожать, когда сказала:

— Ты слышал о моих призовых красных розах?

Но этот пугающий разговор случился после церемонии. Здесь и сейчас Лео держал руку Мины и смотрел ей в глаза, пока священник декламировал версию свадьбы оборотней. В ней содержалось большинство стандартных фраз.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить эту пару…

Лео, честно говоря, почти ничего не слышал, слишком поглощенный электрическим треском между ним и Миной. А еще сосредоточился на том, чтобы не потерять сознание. Он больше не будет издеваться над теми видео, где женихи падали с грохотом. Теперь он понимал, почему многие падали в обморок. Напряжение от нахождения перед таким количеством людей, принимая на себя такие серьезные обязательства, всего этого достаточно, чтобы заставить дрожать даже самого большого мужчину.

А потом все почти закончилось.

Священник, как это принято, должен был сказать: «если здесь есть кто-то, у кого есть причина, почему эти два существа не должны стать одним в глазах прайда, тогда говорите сейчас или замолчите навсегда».

Лео бросил взгляд на Дмитрия, который сидел сзади, но встал не он.

Прочистив горло, Питер вскочил на ноги. Он только успел произнести:

— Я… — прежде чем мама Мины буквально схватила его. Она ударила его по коленям, и он упал на траву. Даже если она и прошептала, в ошеломленной тишине все услышали ее:

— Заткнись! У моей прекрасной дочери будет правильная свадьба. В приличном платье! Не смей портить мне всё.

А потом мама Мины запечатлела на губах мужа поцелуй и помахала им рукой в знак того, чтобы они поторопились.

Они оба дали согласие на брак, и пришло время поцеловать его невесту.

Его жену.

Моя.

Не обращая внимания на аплодисменты, Лео наклонил голову. У него была только одна цель — ее мягкие губы, приоткрывшиеся под его губами.

Притянув жену, он прижал ее к себе и тщательно исследовал ее рот. Она изучала его в ответ, своим языком проникла внутрь и танцевал им вдоль его языка.

Кто-то похлопал его по плечу, и он зарычал.

Кто-то рядом прочистил горло, и она зарычала.

Послышались голоса. Люди смеялись, и становилось все более и более очевидно, что они не могут целоваться вечно. По крайней мере, не здесь. А еще они не могли немедленно сбежать. Проклятье.

Не успели их губы разомкнуться, как их обоих унесло волной добрых пожеланий. Лео страдал от ударов по спине со стороны мужчин и от сочувствия некоторых из них по поводу того, что его заковали в кандалы.

Бедняжку Мину окружила целая стайка ее подруг.

Их взгляды встретились поверх голов, но лишь на мгновение, прежде чем их внимание снова украли.

В то время как он терпел из последних сил, первой, в конце концов, не выдержала Мина.

Случилось ли это из-за того, что какая-то женщина дотронулась до него, повисла на его руке, восхищаясь красотой свадьбы, или из-за того, что Мина не могла справиться с разочарованием последних нескольких дней, не имело значения.

С рычанием «Убери свои руки от моего мужа!» Мина прорвалась сквозь толпу, задрав юбки. Она перепрыгнула последние несколько футов и взмыла в воздух, чтобы схватить львицу, которой оказалась кузина Лони.