Глава 6. Развлечения

В течение нескольких последующих дней Рей не вызывал её, а Кирстин не приходила сама.

Случившееся на вечеринке не только задело, но и напугало её. И не столько из-за того, как повёл себя Рей — подспудно чего-то подобного Кирстин ожидала, иначе с чего бы мастерам обучать её открываться на камеру и демонстрировать себя?

Кирстин больше напугало то, что чувствовала в эти минуты она сама. За все прошедшие до похищения годы она не раз получала предложения от мужчин, но никто из них её не возбуждал. Теперь же её тело рвалось навстречу пожеланиям любовника — сначала Мастера, а теперь этого «хозяина».

Она думала, что Мастер, должно быть, смеялся над её податливостью, когда Кирстин, как дрессированная собачка, отдавалась ему и касалась его.

И самым худшим было то, что это странное состояние овладело ей и теперь. Как будто тело изменили — наркотиками или как-то ещё.

Кирстин думала об этом весь вечер после приёма, пока не уснула, а потом всю ночь просыпалась, и ей казалось в темноте, что она вот-вот снова услышит голос Мастера: «Надень маску, Кирстин. Я захожу». Возбуждение, страх и ненависть к себе мешались внутри, а наутро она проснулась разбитой и не хотела делать ничего из своих привычных уже дел. Она не понимала, зачем тратить весь день на разглядывание журналов мод и занятия спортом, когда единственный, кто видит результаты её трудов — Рей. И того Кирстин предпочла бы не видеть вообще.

 

Жанет, однако, поблажки ей не дала, и день прошёл точно так же, как и всегда, а на следующую ночь Кирстин снова не могла уснуть, и то же самое повторилось на третью ночь.

Когда в четверг Рей, вопреки обыкновению, сам зашёл к ней, Кирстин сидела на кровати, подтянув колени под себя и положив голову поверх скрещенных на них рук. Она была не одета — по крайней мере на ней не было привычного Рею изысканного платья, а только тренировочные штаны и свободная футболка, спускавшаяся поверх них.

Рей вошёл без стука, как и в прошлый раз, потому и теперь Кирстин не сразу поняла, что в комнате кто-то есть. Она неподвижно сидела, глядя перед собой, пока Рей не подошёл к ней бесшумно и не опустился на кровать сбоку и чуть позади от неё.

Взялся за прядь волос, упавших Кирстин на лицо, кончиками пальцев и осторожно заправил за ухо.

— О чём ты думаешь, когда сидишь так по многу часов? — спросил он.

Кирстин закрыла глаза. От этого вопроса ей стало совсем плохо, и по телу пробежала крупная дрожь, а к горлу подступил ком.

— Я думаю, — сказала она, сглотнув, — о том, как могло желание одного человека сломать мою жизнь пополам. О том, вернусь ли я когда-нибудь назад, в Эдинбург. И о том, как мне жить теперь, зная, что я просто вещь.

Рей опустил взгляд. Ему захотелось прижать Кирстин к себе, но он подумал, что так ещё сильнее напугает её.

— Не думай об этом, — сказал он, — эти мысли только измучают тебя ещё сильней. Ты вернёшься в Эдинбург когда-нибудь — но только со мной. Разве тебе плохо здесь?

— Да, — Кирстин уронила на скрещенные запястья лицо, прижалась к ним виском.

— Почему? Разве я не дал тебе всё, чего может желать человек?

— Ты не дал мне свободы.

— Потому что как только ты получишь её — сразу уйдёшь.

Кирстин молчала.

— Что такого в свободе, — спросил Рей тем временем, — что люди так помешаны на ней?

Кирстин нервно рассмеялась.

— Ты говоришь так, как будто сам не человек, а какой-нибудь Доктор Зло.

Она помолчала. Рей тоже не отвечал, и Кирстин продолжила:

— Дело не в самой свободе, Рей. Такая жизнь не имеет смысла. Я как будто… ходячий торшер. Ты мог бы с тем же успехом купить бенгальского тигра, просто чтобы он украшал твой дом. Но я же всё-таки человек.

— Мог бы, — согласился Рей. Он в самом деле подумывал о тигре пару лет назад, но перегорел, — но я захотел тебя.

Снова наступила тишина. Кирстин показалось вдруг, что нет смысла что-либо объяснять. Рядом с ней в самом деле сидел не человек — по крайней мере Реймонд явно не рассматривал как представителей одного рода себя и всех остальных людей.

— Есть что-нибудь, что я мог бы сделать для тебя? — спросил Рей.

Кирстин вскинулась и с сомнением посмотрела на него. Она понимала, что свободу просить бесполезно. Но было ещё множество вещей, которые она хотела бы поменять в своём существовании здесь.

Она опустила взгляд на собственные руки.

— Я занималась лепкой… пока всё это не началось.

Рей с удивлением посмотрел на неё. На скульптора, как представлял их себе Рей, Кирстин совсем не походила.

— Мне легче, когда я леплю, — продолжала та, — эмоции покидают моё тело и наполняют глину. Без нее я как… как слепая. С самого того дня, когда я оказалась в плену, пальцы зудят, требуют возможности коснуться глины… но ее нет.

— Я думал, что знаю о тебе всё.

Кирстин вскинулась, в удивлении глядя на него.

— Этого не было в резюме, которое предлагалось нам, — тут же уточнил Рей.

Кирстин криво улыбнулась. Пошевелила пальцами, будто разминая глину в руках.

— Кого бы это могло интересовать? Это же не влияет на то, как я делаю минет.

— Вообще-то… — Рей вспомнил, как пальцы Кирстин касались его там, на Тодосе, и каждое прикосновение током пробегало по венам. Он поймал одну руку Кирстин в свою и поднёс к лицу, разглядывая её, — у тебя очень красивые пальцы. Я с самого начала думал о том, какими чуткими они должны быть.

Кирстин грустно улыбнулась, взгляд её был направлен немного в сторону от Рея.

— Это верно, — сказала она, — прикосновениями пальцев я могу запомнить предмет так, как другой запоминает глазами. Так, как запоминал бы его слепой.

Реймонду стало неуютно при мысли, что так, пальцами, Кирстин могла бы запомнить и его, но он промолчал.

— Я распоряжусь привезти тебе глину, — после долгой паузы сказал он, — и всё, что может потребоваться к ней, если ты выполнишь одну мою просьбу в ответ.

Кирстин выжидающе, пока ещё не веря до конца в свою удачу, посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, — продолжил Рей.

Взгляд Кирстин машинально опустился к его губам, которых и самой ей хотелось бы коснуться. Повторить тот недолгий момент наслаждения, который уже был у них с Реем один раз. Кирстин не понимала, как может хотеть поцеловать того, кто купил её, но, тем не менее, всё-таки хотела.

— Зачем тебе просить, — спросила она, — когда я выполню любой твой приказ?

Рей на мгновение стиснул зубы.

— Я хочу, чтобы ты сделала это сама, — произнёс он немного более резко, чем стоило.

Кирстин вскинула взгляд к его глазам.

— Ты думаешь, от того, что ты купишь мой поцелуй, он станет добровольным?

Рей снова скрипнул зубами. «Ты хочешь глину или нет?» — едва не сорвалось с его губ. Но затем он глубоко вдохнул.

— Хорошо, — решительно сказал он. — Ты получишь глину и так. Я бы всё равно сделал это для тебя, если бы знал, что она тебе нужна.

Злость тем не менее никак не унималась, и в голове промелькнула мысль, что надо бы оставить Кирстин одну и немного остыть, но разговор был слишком коротким, и прекращать его Рей не хотел.

Вместо того чтобы встать и уйти, он притянул Кирстин к себе и зарылся носом в её волосы. Тепло живого тела — тела Кирстин — в самом деле успокаивало его.

А Кирстин ненадолго заледенела. Она впервые ощущала Рея так близко от себя, и при этом не испытывала желания вырваться из его рук.

Подумав, она осторожно просунула руку Рею подмышку и слегка приобняла его за спину, придерживая рядом с собой.

Рей закрыл глаза. От этого лёгкого движения волна возбуждения поднялась у него в паху, но прерывать мгновение он не хотел. Так и сидел, вдыхая запах Кирстин и едва заметно поглаживая кончиками пальцев её висок. Только через несколько минут заставил себя отстраниться, заглянул в глаза Кирстин, в её расширившиеся зрачки, заполнившиеся туманом той же неги, что испытывал он сам.

— Хочешь посмотреть, чем занимаюсь я? — внезапная идея озарила его, и на лице отразилась улыбка.

Кирстин вовсе не была уверена, что хочет давать положительный ответ, но, во-первых, ей и самой стало вдруг любопытно, а во-вторых, Рей всё равно не стал ждать согласия.

— Я переоденусь, — сказал он, выпуская Кирстин из рук и поднимаясь с кровати, — попрошу Жанет подобрать и тебе что-нибудь подходящее, хотя вряд ли вы делали такие покупки… в крайнем случае возьмёшь моё. И жду тебя в холле через пятнадцать минут.

Рей вышел, а Кирстин осталась сидеть, ошалело глядя перед собой, пока в дверях не показалась Жанет со стопкой одежды в руках.

— Сегодня же вечером вам надо будет просмотреть кэжуал-каталоги «Ralf Lauren» и «Burberry», — пробормотала она на ходу, — ужасный недосмотр. Как мне в голову не пришло, что мистер Мерсер захочет отправиться с вами туда. Он распорядился, чтобы вы надели вот это — хотя у вас рост немного меньше, чем у него, но он сказал, что на первый раз пойдёт. Вы ещё не были в душе, мис?! — Жанет повысила голос. — Быстро туда! Уже прошло семь минут!

 

Рей ожидал её в холле в серой водолазке и чёрных узких джинсах. И то, и другое подчёркивало его худобу и едва заметно выделяло рельеф мышц, порождая невольное желание прощупать те места, где водолазка недостаточно прилегала к телу, чтобы узнать, что находится под ней. А в руках он держал две куртки.

Кирстин досталась чёрная водолазка, такие же джинсы, которые и правда были ей несколько длинны,  и белый шарф.

Заметив, что та появилась на лестнице, Рей шагнул к ней.

— Ну, наконец-то, — прокомментировал он, — я уже устал ждать.

Вручив девушке одну из курток, он взялся за концы шарфа, свисавшие Кирстин на грудь, и завязал их между собой.

— Там будет холодно, — сказал он.

— У тебя шарфа вообще нет, — возразила Кирстин, когда Рей уже тащил её к дверям.

— Я привык, — отрезал тот, застегивая на ходу свою куртку.

Покинув дом, они сели в открытый электрический трамвайчик, которого Кирстин не видела до сих пор, и тот, ведомый одним из охранников, повёз их по дорожке, усыпанной гравием, в глубину парка.