— Не снимать, — распорядился Мастер.

Кирстин перестала ощупывать повязку, оставила руки лежать на щеках, и, спустив ноги на пол, дала себе несколько секунд, чтобы привыкнуть к прикосновению холодных плит — кафеля или чего-то наподобие.

Затем напряглась. Мастер не торопил её и новых приказов не отдавал, потому Кирстин получила несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и немного свыкнуться с новым положением.

Мгновенно рванув с лица повязку, она успела увидеть коренастую фигуру в маске, похожей на укороченный противогаз и полностью закрывавший лицо. Соскочила с койки и рванулась к прямоугольнику двери.

Кирстин сделала всего шаг — её шатало, голова закружилась — а через мгновение разряд электричества ударил в плечо и заставил её осесть на пол.

Кирстин рухнула как подкошеная, больно ударившись бедром, и тут же закричала — когда вдогонку первому полетел второй разряд.

Она видела над собой ноги Мастера и сжалась, опасаясь, что тот ударит, но Мастер лишь переступил через неё и сунул под нос длинный, похожий на искусственный фаллос шокер.

— Это всегда будет ждать тебя, если ты надумаешь со мной поиграть. Поговорим, когда выучишь первый урок.

Шокер уткнулся Кирстин в грудь, и она попыталась закричать, но третий удар током заставил её потерять сознание.

 

С тех пор прошло несколько дней — сколько именно, Кирстин не знала, потому что внутри её камеры ничего не изменялось.

В следующий раз она очнулась в темноте, но та уже не испугала её, потому что теперь Кирстин знала, что дело не в глазах.

Руки снова были зафиксированы над головой, а ноги — широко разведены.

 

Когда Мастер появился в следующий раз, то молча принялся гладить её. Прикосновения заставляли тело дрожать, и некоторые из них отзывались тянущим чувством внизу живота, но Кирстин всё равно было противно, и возбуждение быстро сходило на нет.

— Разве это не приятно, когда я ласкаю тебя? — спросил мастер, когда пришёл в третий раз и снова начал водить ладонью по её животу.

— Нет, — отрезала Кирстин, и она не врала: от прикосновений только сильнее хотелось сбежать.

А теперь он пришёл, когда в Кирстин был вставлен отвратительный жужжащий предмет, и от одной мысли о том, что незнакомый мужчина сейчас видит её распятую на кровати, с предметом, торчащим наружу из щели между ног, Кирстин захотелось плакать, как это было с ней в первые дни.

Рука Мастера коснулась её, и слёзы навернулись на глаза.

— Я убью тебя, — прошептала Кирстин, но ответом ей стал лишь лёгкий расслабленный смех.

— Это очень забавно звучит, когда ты вот так вот изгибаешься под моей рукой.

Кирстин не верила. Изгибаться она не могла. Тело словно судорогой свело, и она вжималась в койку изо всех сил, только чтобы отдалиться от руки хотя бы чуть-чуть.

А потом Мастер взялся за кончик вибратора и, слегка потянув на себя, вырвал из груди Кирстин непрошенный вздох. В следующую секунду он вогнал фаллоимитатор глубже и сильней, и вздох сменился вскриком.

— Нравится? — спросил Мастер.

— Нет, — слёзы прочертили дорожки по щекам, вытекли из-под повязки. Они бежали к губам и солёными каплями падали на язык.

— Тебе нравится, — повторил Мастер. — А если нет — тебе лучше научиться говорить, что это так, потому что иначе тебя придётся утопить.

Кирстин замолкла, опасаясь сказать что-то ещё — что-то, что разозлит Мастера сильней.

А тот продолжил задумчиво шевелить фаллосом внутри неё, иногда доставляя острое, незнакомое удовольствие — а иногда причиняя режущую боль.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Кирстин, силясь справиться.

— Потому что этим не захочет заниматься тот, кто за тебя заплатит.

— Ты думаешь, что такая, пользованая и растянутая я больше ему понравлюсь?

Ответом Кирстин стал негромкий, но неприятный смех.

— Тот приборчик, который сейчас в тебе, в диаметре не больше сантиметра — у основания ещё меньше. Вход останется девственным, чтобы твой хозяин чувствовал, что ты — только для него. Но никто не захочет слушать твои крики: «Ах! За что! Я не собираюсь целовать незнакомых мужчин!» — и потому я беру эту часть на себя.

У Кирстин по виску пробежал холодный пот, когда Мастер почти дословно повторил слова, которые она сама писала Охотнику когда-то давно.

— Ненавижу вас всех… — выдохнула она.

— Это не растрогает меня, — ответил Мастер, и по голосу его Кирстин чувствовала, что тому действительно всё равно, — главное, чтобы ты хотела, чтобы кто-то повертел членом внутри тебя. По крайней мере, сейчас.

— А потом?

— Когда ты смиришься с этой простой истиной, мы начнём второй этап.