* * *

Когда они вышли из таверны, взвесь песка в воздухе после пыльной бури ещё полностью не осела. Вокруг и до горизонта видны были только чёрные пески, стремящиеся волнами вдаль. А ветер хоть и не стремился сбить с ног, но и не давал распрямившись им идти, бросая в лицо горсти мелкого песка. Малэ казалось, что время остановилось, а они идут и идут по чёрным пескам. И песок везде: внизу, в котором она вязла на каждом шагу, в воздухе мелкой пылью, что ей оседала во рту и глотке, и ей казалось, что её кожа скоро станет мелким песком, который сдует ветром, оставляя лишь оголённые нервы, которые реагируют на каждую песчинку. А её глаза начали слезиться в попытках разглядеть что-либо на фоне чёрного песка. Она один раз моргнула, ещё раз и подумала: «Нет, мне не показалось, там какие-то едва уловимые двигающиеся параллельно нам тени».

— Мару, что это там движется? — спросила Малэ и показала рукой в сторону теней. — Сначала я думала, что мне показалось, но это сопровождает нас не первый день. Он подошёл к ней и посмотрел в ту сторону, куда указывала она рукой, и сказал:

— Малэ, ты не возражаешь, если я на некоторое время тебя покину? Мы как раз недалеко от Сердца Д’-лис.

— А зачем, ты же сам рассказывал, как здесь опасно для меня, — удивилась она, и ей стало любопытно: — Ты сказал, Сердце Д’лиса, а что это такое?

— Тебе не кажется, что иногда ты задаёшь много вопросов? — сказал он, взял её лицо в руки и поцеловал кончик её носа. — Я, конечно, отвечу на те, на которые знаю точно ответ, но я не всезнающий, и часть вопросов останется без ответов. И снова её поцеловал.

— И всё-таки ответь мне, — Малэ вывернулась из его рук.

— Итак, отвечаю. Сердце Д’лиса — это центр домена Д’лис, разрушенного в процессе объединения моим отцом. Специализировались на изменении не только тела, но и ауры. Очень долго опротивлялись объединению, даже восстание подняли, — иронично ответил Элмару, — я удовлетворил твоё любопытство?

— А зачем ты хочешь оставить меня одну? — решила она узнать ответ на больше всего волнующий её вопрос.

— Во-первых, оставлять одну я тебя не хочу, я постараюсь как можно быстрей вернуться, соскучиться не успеешь. Во-вторых, выяснить, чего надо сопровождающим нас, очень нужно, — у него были свои подозрения, но озвучивать он их не стал, — и в-третьих, ты устала, ты всё-таки после укуса мозгососа полностью не восстановила силы. Малэ было запротестовала, но Элмару прервал её протесты лёгким поцелуем.

— Пошли, нам недолго осталось идти туда, — сказал он ей и взял её за руку. На горизонте показались какие-то развалины. В центре их возвышалась полуразрушенная башня.

— Нам нужна именно башня, больше тут негде остановиться на ночь, — сказал Элмару, и они начали пробираться через развалины. Когда они достигли башни, вошли внутрь через арку разрушенного входа. Затем, поднимаясь по винтовой лестнице, смотрели в каждую арку входа, наверное, в более лучшие времена там были двери. Когда же они увидели наименее разрушенную комнату, и расположились там. В комнате на полу и стенах виднелась кое-где занесённая песком белая плитка с растительным рисунком синего и кофейного цвета.

— Всё, я пошёл, — сказал он стоя, полуприкрыв глаза и пробормотав что-то, — отсюда никуда не выходи, на это помещение я защиту повесить смог, но только на него, больше особо не на что. И он вышел из комнаты. Малэ подбежала к окну и увидела, как он удаляется в пустыню. Его силуэт всё уменьшался и уменьшался, пока не превратился в неясное пятнышко на чёрном песке.

Элмару обернулся и увидел, что башню было едва видно на горизонте. Тогда он трансформировался в боевую форму демона. И принялся искать едва различимые на песке похожие на точки и тире следы пребывания их далёких спутников.