«Нет, вагина, меня не интересует твое мнение».

― Руки убрали!

Мое тело двигается вовсе не по-женски, вероятно, травмируя себя изнутри, но мне плевать. Чьи-то руки давят на меня сильнее, стараясь удержать на месте, и я рычу, подобно дикому зверю.

Нах*й мужиков, пошли они все.

Еще одна рука скользит по моей спине вниз к особо чувствительному месту. Я вздрагиваю и выгибаю спину, что довольно затруднительно в моем положении.

― Откуда все это взялось? ― задается вопросом День, и следом раздается несколько приглушенных шипящих звуков.

Дикари.

― Не ваше собачье дело, ― рычу я.

― Она что-то сказала сейчас?

― Не думаю.

Следующее, что я ощущаю, это как моя юбка спускается до щиколоток. Я пытаюсь вырваться, но все без толку. Животные.

Я не хочу этого делать. Не хочу, мать вашу, пережить это снова.

― Мы должны что-то сделать, это не красит ее.

― Не вижу в этом необходимости, ― возражает День, скользя пальцами по шраму на моей шее. ― Это еще больше собьет ее с толку, а мы просто потратим силы впустую.

Загадочные мерзавцы.

Руки не прекращают свои движения по мне, пока моя юбка снова не оказывается у меня на талии, а моя вагина не начинает пускать слюни. Я хочу наградить тупицу пощечиной за это. Звучат несколько вздохов, сопровождающихся ругательствами на неведомом языке. Именно сейчас я была бы готова сброситься с утеса снова.

Моя юбка возвращается на свое место без применения каких-либо насильственных действий по отношению ко мне. Неожиданно. Возможно, их отпугнул запах после моей недавней групповухи. Ха! Хоть какая-то польза от этого.

Я перекатываюсь на спину и внезапно оказываюсь нос к носу с Днем. По крайней мере, он не стал исследовать мой живот. Я предпочитаю скрывать тот шрам насколько это возможно.

― Кто это сделал с тобой?

Он практически рычит, что странно, так как, с большой вероятностью, он делал с женщинами вещи и похуже. Черт, не удивлюсь, если они даже сами просили об этом и стонали в порывах оргазма в процессе. Складывается впечатление, что он именно из таких.

― Кто?

Я игнорирую вопрос и демонстрирую своенравие, сложив руки на груди и закрыв глаза. Властный Божий выродок.

― Еб*ный пи*дец. Бесполезно.

Слышу, как он поднимается и отходит на несколько шагов в сторону.

― Почему бы тебе просто не заставить ее ответить? ― возмущается Сумерки.

Это настолько пробуждает мое любопытство, что я приоткрываю левый глаз.

День скрещивает руки на груди, от чего его накаченные бицепсы вздуваются.

― Я не добьюсь ничего от нее. Ночь?

Вот, правильно, позовите этого красавчика.

Как только я открываю второй глаз, Ночь нависает надо мной. Я бросаю на него злобный взгляд. Если я планирую пережить это, если хочу добиться, чтобы они отпустили меня, то должна держаться молодцом. Если они поймут, что со мной слишком много хлопот, то потеряют заинтересованность во мне и моей вагине как в домашних питомцах.

Ночь помогает мне принять сидячее положение и проводит рукой по моей спине. Мой корсет снова завязан, и мои груди приподнимаются вверх. Привет, дамочки.

― Как тебя зовут, питомец?

― Кристал, ― отвечаю я, мысленно молясь о том, чтобы не покраснеть от того, что называю четырем Богам выдуманное имя. ― И если ты еще раз назовешь меня питомцем, я оторву твои яйца и запихну их тебе в задницу.

Я никакой не еб*чий питомец.

― Она лжет, ― невозмутимо заявляет Рассвет.

Какого черта? Я бросаю на него самый жуткий из всевозможных взглядов, но он лишь улыбается мне в ответ. Подозреваю, что Рассвет может видеть, когда я лгу. И украдкой смотрю на День, который хмурится все сильнее. Если он не будет более сдержан, на его бессмертной физиономии появятся морщины.

Ночь хватает меня за подбородок, вынуждая снова смотреть на него.

― Имя? И на этот раз настоящее.

Я кусаю внутреннюю часть губы, стараясь придумать, как выкрутиться из этой ситуации, но решение не приходит.

― Делл.

Называю им сокращенный вариант своего имени, уповая на то, что они не станут подлавливать меня и здесь, и я сумею сохранить хоть каплю своего растоптанного достоинства.

Ночь бросает взгляд в сторону Рассвета, который кивает ему, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на мне. Теперь он не выглядит настолько угрожающе…

Я напоминаю себе, что он настоящий хищник, если легенды о нем правдивы. Не какая-нибудь игрушка для суки внутри меня, чтобы продолжать играть с ним.

― Делл, кто сотворил такое с тобой?

Он жестом указывает на мое тело в целом, так как, по всей видимости, он все выглядит удручающе.

Меня это не удивляет, и мне не нужно заглядывать под многочисленные складки юбки, чтобы увидеть шрамы, которые есть практически везде. Большинство из них свежие, несколько старых, но они заживают на мне быстрее, чем на других. Понятия не имею почему, но это всегда было моей проклятой сверхспособностью. Кроу быстро отметил эту особенность, поэтому клеймо «бей ее» можно было поставить мне прямо на лбу.

Я делаю серьезный вид, расправляю одежду, поднимаю подбородок и смотрю ему прямо в глаза.

― Каждый.

Это и есть правда.

Бесчисленные рубцы, которыми раскрашена кожа на моей спине, предназначались другим девушкам, за которых я когда-либо вступилась, а те в свою очередь ни разу не ответили мне тем же. Синяки ― от ударов, которые я получала от хозяина за то, что слишком долго или наоборот слишком мало была с клиентом, за то, что доставила ему лишку или недостаточно удовольствия. Их не было только на моем лице, потому что он предпочитал оставлять его нетронутыми.

Или, возможно, они имеют в виду следы от сегодняшнего надругательства надо мной? Так это просто неотъемлемая часть моего существования, жизни, к которой меня готовили с тех пор, как Кроу наткнулся на меня, гуляющей на улице в одиночку, когда мне было всего четыре.

Шрамы, которые реально имеют для меня хоть какое-то значение, не видны снаружи.

Они хмурятся, словно мой ответ их не устраивает. Мне плевать. Я не собираюсь ничего доказывать этим мужчинам, так как мне ни хрена от них не нужно. И, естественно, я не заинтересована в том, чтобы стать их домашним питомцем.

«Закатай свои половые губы, вагина. Твоего мнения никто не спрашивал».

Ночь стоит прямо передо мной и изучающе смотрит на меня, словно я представляю для него интерес, хотя на самом деле равноценна куску дерьма на его ботинке. Довольно занятного куска дерьма, судя по всему. Он глубоко вздыхает, глядя через мое плечо на Сумерки позади меня, прежде чем обернуться в сторону Рассвета и Дня.

― Я получу ее первым.

― Никто, мать вашу, не получит меня! Ебн*тые!

Я просто хочу сдохнуть, но они все меня игнорируют, как дерьмо на своих ботинках, каковым я и являюсь.

Сумерки рычит, подобно псу, а шипение Дня рассекает воздух.

Я вздрагиваю. Они устрашающие, абсолютные доминирующие уроды. Мне нужно держаться как можно дальше от таких и заключить свою дерзкую вагину в пояс верности, пока я нахожусь здесь, так как она любительница авантюр, а я бы не хотела, чтобы она тащила нас прямо на их беспардонные божественные члены.

― Так не пойдет, Кэл.

День передвигается так стремительно, что я почти не улавливаю его движений, прежде чем он оказывается лицом к лицу с Ночью, чье имя, по всей видимости, Кэл. Хм. Честно говоря, я бы никогда не подумала, что его так зовут. Скорее я бы предположила что-то вроде Лоренцо или Дарио. Возможно, даже Рафаэль. Нежданчик. Теперь у меня к нему какое-то двоякое отношение.

Кэл даже не шелохнулся, хотя День крупнее него.

― Не пытайся давить на меня, Сол. Ты не тот, кто ей сейчас нужен.

Сол? Вот уж точно не то имя, которое подходит Дню. Слишком мягко, как-то чересчур располагающе. Думаю, что продолжу называть его Днем, по крайней мере, так я смогу продолжать считать его придурком с садистскими наклонностями и проблемами самоконтроля. И о чем только думали их родители? Оу, точно… они же дети Солнца. Это все объясняет.

― А что ей нужно по-твоему, Кэл? ― День бросает вызов своему темному сопернику.

― Чтобы ее отпустили на все четыре стороны с пригоршней золота и с количеством еды, которой будет достаточно, чтобы накормить небольшую армию? ― вмешиваюсь я, хотя им, черт подери, плевать на мое мнение.

Если бы я пожелала всего этого, то потратила свои оставшиеся три желания? Я быстренько прикидываю в уме. Так точно. А потом они будут преследовать меня, пока я не «расплачусь» с ними, чтобы это не значило, но у меня больше не будет преимуществ. Черт!

― Отдых. Восстановление. Все то, в чем вы трое ― полный отстой. По крайней мере, со мной она сможет прийти в норму.

Ух ты, я чуть не рухнула в обморок. Что происходит? Кэл уже рассуждает не так и хреново…

― То есть ты утверждаешь, что не собираешься сделать частью своего гарема и трахать, пока она не потеряет сознание? ― спрашивает Сумерки, выгибая бровь.

Игнорируя свою вагину, которая пребывает в восторге от перспективы иметь собственную команду поддержки, я смотрю Кэлу в затылок, уповая на то, чтобы он не разочаровал меня.

Он пожимает плечами, делая это медленно, но довольно тяжело, так как его плечи слишком массивны, чтобы осуществить это с легкостью.

― Я не буду отрицать, что эта мысль приходила мне в голову. Она и вправду выглядит так, словно ей не помешало бы немного наслаждения…

Конечно, как предсказуемо. Кобель. А я возлагала на тебя такие надежды, Кэл.

Я перевожу взгляд на грудь Сумерек, который доминирует и безумно любит трахаться. Дерьмо, я реально не могу довериться ни одному из них. Я снова убеждаюсь в этом, раздраженная своими внутренними метаниями, которые одолевают меня. Вот если бы они все переругались. Хотя, тогда я бы застряла в этом странном, ярком и разноцветном мирке, в котором сейчас нахожусь.

― Как мне попасть домой?― спрашиваю я, хотя, как вы уже догадываетесь, меня снова все игнорируют.