Ты понимаешь, да? Это должен быть твой выбор.

Они не переставая твердили, что я могу отказаться от участия в любой момент. Они говорили это, протаскивая астероиды через орбиту Марса. Говорили мне снова, выгрызая ходы в этих камнях, подобно стальным термитам, пробивая туннели и целые пещеры, заполняя их оранжереями, грузами и системами жизнеобеспечения, рассчитанными на сроки работы большие, чем жизненный цикл нашего Солнца. Они особенно упорно стали повторять это после фиаско на Лагранже-4, когда во время тестового запуска был потерян контроль над сингулярностью. Ни намека на отмену проекта – даже после того, как вся эта магия, которой они держали дыру под контролем, сожгла им половину палубы станции вместе с четвертью научной команды по разработке систем движения. Нет, после этой трагедии ООН лишь с особым усердием продолжила напоминать нам о возможности отказа от участия.

Это твой выбор. Никто не сделает его за тебя.

Я стала смеяться им в лицо, с тех пор как достаточно повзрослела, чтобы осознать всю иронию происходящего. Меня начали тренировать и модифицировать для этой миссии задолго до моего рождения. Они отбирали и готовили моих родителей так же тщательно как и меня. Даже за тридцать лет, до того как я была зачата, я уже была создана для звезд. Я была сконструирована стремиться к звездам. Я просто не могла представить, что можно жить как-то иначе.

Тем не менее. Мы же цивилизованное общество, правда? Мы не призываем людей на службу против их воли, даже если сама концепция «воли» уже полстолетия как не вызывает ничего кроме смеха. Они давали мне множество шансов отказаться сейчас, потому что позже этих шансов уже не будет. Потому что позже будет только пропасть времени для сожалений. Когда «Эриофора» стартует, пути назад уже не останется.

Это должен был быть мой выбор. Только так они смогут остаться с чистыми руками.

И все же, после всего этого – после восемнадцати лет индоктринации и бунтов, после почти двух десятилетий попыток пойти наперекор судьбе и попыток её принять, когда они приоткрыли эту обоюдную лазейку в очередной раз, мне кажется, они не ожидали услышать то, что услышали:

Ты абсолютно уверена?

«Дайте мне пару месяцев, – сказала я. – Я подумаю и свяжусь с вами».