Глава 8

НОВА

Он привез меня к водопаду.

Чем ближе мы подъезжали в вершине, где находилась парковка, тем громче становился шум падающего потока воды. Счастливые птичьи трели доносились с верхушек сосен.

― Зачем мы здесь? ― спросила я, как только он припарковался.

Парень снял солнечные очки и заглушил двигатель, открыв дверь машины.

― Я не хотел, чтобы нам помешали. Никто не забирается так высоко, большинство едут через туннель.

Отправив сообщение о своем местонахождении Эмери и Аннике, я вышла из автомобиля следом за ним.

― Исходишь из собственного опыта?

Меня бы это не удивило. Рэтт был слишком привлекательным. Похоже, у него отбоя от кисок не было.

Он ухмыльнулся, словно прочел мои мысли.

― У меня нет необходимости отвозить девушку в укромное место, чтобы трахнуть на заднем сидении машины. Я могу это сделать и на обочине дороги. Некоторые из них сами говорили мне об этом. И для протокола, ты единственная девушка, на которую я обратил внимание с тех пор, как приехал сюда.

Его слова понравились мне гораздо больше, чем хотелось бы, но будь я проклята, если дам ему знать об этом.

― Иди сюда, ― он хлопнул по капоту, указывая, куда мне присесть.

Оставив сумочку и телефон на переднем сиденье, я направилась к Рэтту. Не приложив никаких усилий, он поднял меня и усадил на теплый металл, а сам устроился рядом.

С такой высоты мы видели раскинувшееся под нами озеро, сверкающее словно стекло. Воздух казался более свежим и чистым. Место, несомненно, было живописным, однако ни коим образом не проливало свет на личность великолепного татуированного мужчины, который, в настоящее время, скользил своим взглядом по моим ногам вверх и вниз. Я была рада, что побрила их.

― Ты неравнодушна к бабочкам, ― констатация факта, а не вопрос.

Когда он сказал это, я невольно потянулась к кулону, который когда-то носила на шее, но теперь его уже не было.

Это стало причиной того, что на моей ступне красными чернилами была сделана дерзкая татуировка, нанесение которой стало чертовски болезненным, другая располагалась на бедре, а третья, большой чернильный крест, скрывалась на моей спине.

― Это просто татуировка.

Я пошевелила лодыжкой, чтобы создать эффект движущихся крыльев.

― Тату ― это не просто тату, к тому же в твоей машине висит амулет.

― Просто освежитель воздуха, ― я скрестила ноги и устроилась поудобнее. ― Когда ты видел мою машину изнутри?

Он придвинулся так, что мы сидели плечом к плечу, к тому же, его рука трижды задела мою.

― Когда она была припаркована на подъездной дорожке моего дома и возле ресторана.

― О. Это звучит лучше, чем если бы ты ответил, что следил за мной. Хотя уже знаешь, где я живу.

― А если бы я признался, что всегда слежу, ты бы действительно возражала?

Что? Сузив глаза, взглянула на него.

― Прикалываешься, да?

Рэтт соскользнул с капота и переместился так, что теперь стоял передо мной.

― Понимаю, что ты меня не знаешь, но нельзя отрицать, что тут что-то есть, ― он махнул указательным пальцем между нами. ― Итак, как на счет следующего. Я задам тебе два вопроса, на которые ответами будет лишь «да» или «нет», ты сделаешь то же самое.

Я задумалась. Совершенно не была уверена, что смогу почерпнуть из ответов «да» или «нет», а он так и не ответил на мой предыдущий вопрос.

Казалось, что мы полны решимости, словесно ходить вокруг да около, не рассказав, в итоге, ничего.

― Этот способ не сообщит мне твою фамилию.

― Салливан. Моя фамилия, ― уточнил он.

Рэтт Салливан.

― Моркав, ― ответила я, ― она украинская, по папиной линии.

― Анника сообщила мне, что произошло. Тебе не стоит чувствовать себя вынужденной рассказывать, если не хочешь. Но, если тебе нужно поговорить, я выслушаю.

Конечно, она это сделала. Гарантирую, что и разболтала, где я живу. Мне нечего было добавить к последней части его признания. Никогда добровольно не обсуждала своих родителей. Рана была слишком глубокой и чересчур свежей.

Когда он не стал произносить нечто дурацкое, как «очень сожалею о твоей потере», я выдохнула с облегчением. Число людей, принесших мне бессмысленные соболезнования, было запредельным. Хуже всего то, что они постоянно спрашивали, в порядке ли я.

Каким образом, бл*ть, я могла быть в порядке? Они знали, что мои родители мертвы, а также как и почему это произошло. Знали, что я осталась совсем одна. Поняв, что в двадцать два года, должна была повзрослеть и стать самостоятельной.

Я знала, что жизнь полна потерь, дерьмо случалось и не было иного выхода кроме, как, черт возьми, продолжать идти дальше, но у меня никогда не получится пережить утрату мамы и папы.

― Итак, два вопроса?

Заставив свой голос звучать бодрее, я нуждалась в быстрой смене темы. Немного изменив свое положение, я сдвинула ноги.

― Два, ― подтвердил он, подходя ближе.

Размышляя о том, какой была моя жизнь в последние несколько недель, а также о том, что еще предстояло впереди... Мне было необходимо, чтобы он ответил «да» на мой вопрос, пусть это была и ложь.

― С тобой я в безопасности?

Он положил руки мне на колени, мягко массируя кожу.

Теперь, благодаря солнечному свету, проникавшему сквозь деревья, я видела вихри сверкающего оникса и всплески голубого оттенка, обрамляющие края радужки его серебряных глаз. Было ощущение, что он смотрит не на меня, а сквозь, прямо в мое пустое нутро.

Скорее всего, это была его версия соблазнения, а не что-то слишком серьезное. Или же так казалось. Рэтт притянул меня к себе ближе, раздвинул мои ноги и расположился между ними. Платье поднялось выше, оказавшись за рамками приличия, но я не потрудилась одернуть его.

― Спроси меня об этом еще раз.

Сглотнув, я облизала пересохшие губы.

― С тобой я в безопасности?

― Да, ― на сей раз, никаких промедлений. ― Ты чувствуешь себя в безопасности?

― Да, ― честно и быстро последовал мой ответ, что слегка волновало. Неважно, я не чувствовала, что он причинит мне боль.

Парень улыбнулся, очевидно, довольный моим ответом. Его большие пальцы продолжали вырисовывать невидимые узоры на моей коже, а я начала чувствовать тревожную тоску, которую не ощущала в течение долгого времени, а теперь все возвращалось.

― Мне нужно, чтобы ты задумалась над следующим вопросом. Если ты ответишь «нет», то все закончится прямо сейчас. Если же скажешь «да», я отвезу тебя домой.

― Лад… но.

― Ты хочешь меня.

Брови нахмурились, а я моргнула в замешательстве.

― Э... это? Подожди. Это не звучало, как вопрос.

― Мне нужно «да» или «нет».

― Ты серьезно?

Опять же, без промедлений.

― Да уж, серьезно.

Это все объясняло. Рэтт Салливан был безумцем. Я взглянула на татуировку на его руке, волк изображенный темными чернилами, которые так контрастировали с его загорелой кожей.

Я не была глупой. Прекрасно понимала, о чем он спрашивал на самом деле. Вспомнила то утро, когда Эмери сказала, что Рэтт станет моим летним романом. И это не звучало, словно конец света.

― Да?.. ― больше походило на вопрос, но и это стало для него достаточным подтверждением.

― Нова, ― произнес мое имя с нежностью, которая все же скрывала в себе его властность.

Подняв на него взгляд, я была застигнута врасплох, когда обрушил свой рот на мой, заскользив языком по моей нижней губе. Я не была искушенной в поцелуях, но последовала за ним, даруя тот доступ, который он так искал, и оказалась совершенно поражена.

Поцелуй был жестким и клеймящим. Я следовала заданному темпу, абсурдно полагая, что поступаю верно. Мои руки обвились вокруг его широких плеч, а тело прижалось еще ближе ко мне, его джинсы потирались о мою сердцевину.

Грудь напряглась, соски затвердели. Небольшой стон сорвался с моих губ, и он вдруг остановился, разрушив нашу связь.

― Только не так, ― заявил он.

Тихий голос звучал почти нормально, за исключением легкой хрипотцы. Я потянула платье обратно вниз, чтобы скрыть быстро растущее возбуждение, которое пылало у меня между ног.

― Я бы не стала... ― солгала, пытаясь выглядеть такой же спокойной и собранной, как он.

Стиснув зубы, парень произнес:

― Нова, ― он протянул руку и, сжав, поднял мой подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. ― Я знаю, что твоя киска гораздо более влажная, чем когда-либо. Мог бы трахнуть тебя прямо здесь и сейчас, а когда закончил бы, ты не смогла бы вспомнить своего имени, но в таком случае не сделал бы всего, что так хотел.

И как, по вашему, мне реагировать на это? Мое тело пылало в огне. Хорошая Нова, та, что была милой и непорочной, уже покраснела бы от стыда и велела бы держать рот на замке.

Настоящая я жаждала, чтобы он сделал все то, что только что описал, а затем повторил.

― Вижу, ты слишком задумалась об этом, ― Рэтт мягко засмеялся и предложил мне свою руку. ― Не волнуйся, мой член заполнит и трахнет каждое твое предназначенное для этого отверстие, но сначала я тебя покормлю.

― Понятия не имею, что на это ответить, ― призналась я, позволив ему помочь мне спуститься.

― Ты не должна ничего говорить. Просто поешь, а потом раздвинь ноги. И если после всего этого, ты сможешь разговаривать, значит я не оттрахал тебя так, как ты того заслуживаешь.

― Я запомню это, ― пробормотала, проскальзывая обратно в машину.

Когда мы поехали вниз по дороге, которая привела нас к вершине, я занялась своими делами, отвечая на сообщения Эм и Анники.

― Что бы ты сделал, если бы я сказала «нет»? ― задала ему вопрос.

Он протянул свою руку через центральную консоль автомобиля и взял меня за руку.

― Я не из тех, кто часто слышит подобное.

Мой разум лихорадочно перебирал все вытекающие варианты последствий скрывавшиеся за этими словами. Я была наблюдателем, мыслителем и только потом деятелем. Никогда слепо не бросалась во что бы то ни было с головой, что же касаемо его... нас... мое нынешнее поведение противоречило прежнему.