Изменить стиль страницы

Лора подошла к четвертому году с облегчением, потому что рисовала она как обезьяна, но неплохо управлялась с ножницами и швейной машинкой. К тому времени, она уже работала на временной должности у Джереми почти год и просто источала эндорфины на радиус десяти метров. В тот год она чувствовала себя звездой, и ей просто не хватало времени, чтобы смотреть на мальчиков, или ходить по клубам, или начать пить, как все. Если бы у нее было время на это, она, возможно, смогла бы предотвратить то, что случилось с парнем Дебби, Дарреном.

Стратегия Руби, чистого гения, заключалась в том, чтобы полностью не сшивать вещи и сделать шаблоны. Во−первых, она представляла обычную одежду для своей последней коллекции, включающую куртки и брюк, нарисована она была, как если бы она рисовала для художественной галереи. Лора задавалась вопросом, каким образом ее сестра собирается сделать коллекцию, и собиралась сказать Руби, что она сильно ошибается, если ждет, что ее сестра в последнюю минуту вскочит в последнюю минуту и спасет ее. Лора делала так все время их обучения, да так, что никто не подозревал, что Руби никогда не прикасалась к иголке с ниткой.

Но эта коллекция была уловкой. В последний день перед финалом Руби объявила, что ненавидит её, и представила серию свитеров с длинными рукавами и леггинсами, которые шестилетний ребенок мог сшить по выкройке Баттеррика9. У нее была интересная пряжа, которая давала ощущение полета моделям, поэтому вся коллекция была единогласно одобрена комитетом как гениальное дизайнерское решение.

Только Лора выдохнула от того, что ей не придется переработать и свой проект, и сестры, как выяснилось слабое место гениального плана Руби. Последние тридцать лет большинство свитеров шилось в Китае и Италии, поэтому комитет просто не знал о правилах их кроя, и чтобы не показывать свою некомпетентность, они закрыли глаза на все огрехи Руби. Но экзаменационная комиссия, которая за неделю просматривала коллекции, оказалась более опытной и на эти ошибки указала, заставив все переделывать. Итак, Руби арендовала машинку и поставила её в середине свое комнаты, не забыв притащить туда Лору.

Таким образом Руби успела раньше всех, и сидела в конференц−центре Джейкоба Джавитса в ночь перед шоу, а все остальные были в задней комнате, дошивали карманы и пуговицы. Ее свитера были аккуратно сложены в мешки и подготовлены к отъезду, и у неё было время выйти на улицу, чтобы покурить. И кого она там встретила? Невысокого утонченного парня Даррена, полностью раздраженного тем, что его девушка, тратит по шестнадцать часов в день, сгорбившись на швейной машине.

Свитера стали хитом. Платья−оригами Лоры были нелепы, и одна модель разворачивалась неправильно во время прохода, открывая публике необработанный подол. Никто не помнил, что было в коллекции Дебби, но все запомнили сцену, последовавшую за ней. Ее бойфренд сделал этот показ. Вся его белая футболка была в следах помады, тон которой подозрительно соответствовал тону помады Руби. Что и не спасло его от пьяного, грандиозного безумия в клубе «Виннебаго», с обещаниями смерти и кары господней в каком−то неопределенном моменте в будущем.

После окончания Дебби работала помощником дизайнера в «Express» в течение пятнадцати минут, прежде чем ее отправили в Коламбус, штат Огайо, чтобы она присоединиться к команде мерчендайзинга, а затем все потеряли ее, что было для Руби большой ошибкой. Лора за километр видела, что Дебби Хейворт хочет мести, и чем скорее она ее получит, тем лучше для всех.

— Она убирается, — ответила Лора. — В трейлере остались кое−какие вещи.

Дебби улыбнулась, обнажив зубы и сморщив нос.

Лоре казалось, что они переливают из пустого в порожнее.

— Все будет сделано в Нью−Йорке. У нас одни из лучших швей в городе. И мы указываем это на теге. Думаю, это привлечет клиента.

— Ты делала этот образец? — спросила Дебби.

— Да, это мое.

— Вот почему он выглядит идеально. Это хорошо, потому что он пойдет в розничную продажу…и что там? — Она впилась взглядом в левую девушку с блокнотом, перед которой была открыт буклет «Портняжного сэндвича».

Помощница, стоящая справа пощелкала калькулятором.

— Тысяча двести семьдесят.

— Сделал ли Руби какой−нибудь образец?

— Нет, — сказала Лора, открыв самую нежелательную подробность.

Дебби наклонилась вперед, словно хотела рассказать секрет.

— Помню ее на третьем году, на «Пошиве одежды».

— Класс миссис Даннегана. Она была суровой.

— Не для тебя, но для всех нас. И Руби…

— Общее столкновение личности. У меня было то же самое с Эберто Саффиной.

Корки прочистил горло.

— Давайте не будем сороками, дамы. Вы видели этот кожаный бомбер? Вы должны его потрогать. Меховой воротник искусственный, но вы это даже не заметете.

Дебби проигнорировала его.

— Помнишь, как она заставила Руби носить свои штаны при всей группе? А она не могла даже пять минут в них сидеть, потому что промежность была зашита ужасно? И она сказала, в конце…

Лора вмешалась в разговор и конец фразы они сказали вместе:

— Тебе не нужны штаны, когда ты хочешь хорошо провести субботний вечер!

Они обе засмеялись. Помощницы усмехнулись настолько, насколько это было необходимо, и даже Корки выдавил подобие улыбки, когда Лора поймала его. Он пристально смотрел и постукивал по часам. Обычно, этот жест означает, что кто−то опаздывает, но для Лоры это было условным сигналом, что нужно переходить к другим вещам. Прием обмена новостями и сплетнями в выставочных залах был обычным делом. Он позволял сделать это место значимым и популярным. Но их пространство было настолько маленьким, что если бы пришла Руби, еще один человек, то подчеркнулась бы бедность бренда.

Дебби, однако, казалось, не в настроении спешить.

— Хотя признаю, ее пошив на экзаменационном показе был неплох, — сказала она, приподняв бровь и печально усмехнувшись. — Жакет? Я понятия не имела, что она сможет его сшить.

Лора прекрасно понимала, что её загоняют в ловушку, и хуже всего, что в ловушку, которая выставляет Руби в неприятном свете. Если бы она солгала, эта женщина, прекрасно знающая их прошлое, непременно бы уличила её в этом. А если бы Лора сказала правду, используя неверный тон, то она бы просто бросила Руби под поезд и полностью разрушила репутацию сестры. Она была не мастак врать.

— Я признаю, рукава вставила я, — сказала Лора.

Дебби поджала губы. Её глаза превратились в щелки.

— Послушай, кто я, по−твоему? — спросила Лора. — Бессердечная стерва? Ты знаешь, как она работает. Я имею в виду, она каким−то образом сделала двухсантиметровую складку на подоле. Два сантиметра! Большинство людей забывают пришить его, но не Руби! Руби мыслит глубже. Она помнила, что ошиблась, и сказала, что это дизайнерская деталь. И при таком расклад вещь может быть продана.

Дебби хлопнула рукой по столу, не в силах сдержаться от того, чтобы показать, как её все это веселит. Но Лора говорила все не забавы ради, а для того, чтобы показать, насколько её сестра умна и сообразительна.

Лора продолжила, с еще большей серьезностью, надеясь стереть ухмылку с лица бывшей одногруппницы.

— Серьезно, это не делает её дурой или гением. Просто прими это. Это была просто складка. Как я могла привести её на просмотр к Марку Джейкобсу, рассказывая, что она добавила двухсантиметровую складку к нижней части подкладки в качестве детали дизайна? Ты бы сделал то же самое.

— О, милая. Все знали, что это сделала ты. И не только втачанные рукава и подкладку, ок? В том числе и Марк. Доверься мне.

Лоре пришлось остановиться, прежде чем она бы проболталось Дебби о том, что на самом деле произошло. Она забрала у Руби куртку и переделала её с нуля, вернув через два часа. Пусть она потеряла баллы в тот день, зато не просыпалась ночью от сестринских слез.

— Давайте поговорим о линии. Покажи им бомбер из кожи, Корки. Ты здесь не для того, чтобы комнату украшать.

— Дай я посмотрю, — сказала Дебби, потянув за рукав. — Этот мех великолепен. Я не могу поверить, что это подделка. Вы знаете, мы больше не можем продавать настоящий мех. — Она повернулась к Лоре. — Вам нужен стенд для образцов вроде «премиального искусственного меха», или никто не поверит вам. Мне это нравиться. Давайте этот. Джесс, зафиксируй.

Помощница что−то яростно записала в блокнот. По мнению Лоры, все шло хорошо. Просто прекрасно. Пока ее телефон не зазвенел.

Смс от Руби: «Они привезли меня в участок. Приезжай за мной!»

Лора наклонила свой экран, так что никто не мог его увидеть, но когда она подняла глаза, Дебби улыбнулась, как кошка, над ранеными птицами. Лора улыбнулась в ответ, как худший лжец на все три штата.

Потребовалось еще полчаса, чтобы избавиться от Дебби, и еще десять минут, чтобы убедить Корки начать следующую встречу без нее, потому что она собиралась забрать волшебницу Руби, которая внезапно слишком травмировалась, чтобы добраться до 38−й улицы самостоятельно.

В зале она наткнулась на своего покровителя, Пьера Севьена. Он, казалось, направлялся к Джереми, что было странно, потому что Джереми был единственным дизайнером в Нью−Йорке, чья прибыль не зависела от Пьера.

— Какое шоу сегодня утром! — сказал он, начиная разговор с позитива, который в его устах имел сильный французский акцент, чем когда он начинал ругаться. — Только что из парка. Да, вы станете суперзвездами Седьмой улицы к концу недели.

— Если получим рецензию.

— Вы её получите. — Он помахал Рене, когда они подошли к кабинету Джереми. — Она была там. Она знает, что Сент−Джеймс поддерживает тебя. И я говорил с ней.

— Она видела Димфну Бэстил? Она выглядела как модель для каталога «Toys R Us»10. Я не знаю, о чем я думала, когда позволила «Mermaid» пригласить её.