ГЛАВА ТРЕТЬЯ

20:03

Это я во всем виновата. Если бы я не была настолько глупа, чтобы подумать, будто Купер Марриатти действительно хочет со мной встречаться, тогда бы не попала в эту передрягу. Но в тот день, когда он появился у меня на работе, он выглядел таким привлекательным и милым, что мне захотелось в это поверить. Что, собственно говоря, и произошло.

Я работаю на полставки в пейнтбольном клубе и горячие парни для меня не редкость. Даже наоборот, все наши клиенты — это горячие парни. Естественно, большинство из них меня не замечает, а у многих вообще проблемы с управлением гневом, именно поэтому они и играютс в пейнтбол.

Но Купер чем-то выделялся. Тем, как он склонился над стойкой и заговорил со мной. Тем, как задавал кучу вопросов о пейнтболе, даже когда стало очевидно, что он уже получил самую исчерпывающую информацию.

Естественно, я знала Купера, но, по правде говоря, никогда не обращала на него внимания. Он из того типа парней, по которым сходили с ума все девочки, кто скорее подошел бы к моей сестре Кейт. Я никогда не позволяла себе слишком сильно увлекаться такими парнями: ими следует восхищаться издалека, как картиной или знаменитостью.

После раунда в пейнтбол Купер вернулся в магазин и провел остаток дня со мной: разговаривал, смеялся, покупал мне газировку из автомата. А когда он поинтересовался, во сколько у меня заканчивается смена и хочется ли мне прогуляться, я согласилась. После прогулки Купер пригласил меня на ужин, отвез домой и даже проводил до порога. А на следующий день в школе ожидал у моего шкафчика.

И только через шесть недель туман в моей голове стал рассеиваться. Я решила обыскать его комнату, когда мы занимались у него дома. В том, что я начала сходить с ума, нет моей вины. Тут виноваты окружающие. В свое оправдание скажу, что никто в школе не мог понять, как такая простушка как я могла подцепить кого-то вроде Купера Марриатти. Это и превратило меня в параноика.

Купер пошел вниз за водой, а я должна была делать домашку по истории, но вместо этого решила попытаться взломать его электронную почту, и когда у меня ничего не получилось, то воспользовалась старым добрым методом — рысканьем по ящикам. Тогда-то я и наткнулась на это. На листок бумаги с заданием встречаться со мной для посвящения в «318». Оно содержало в себе определенные подпункты, выполнив которые, Купер получал баллы. Например, поцелуй со мной давал ему пять баллов. И когда Купер набрал бы определенное количество баллов, его приняли бы в «318».

Я рассердилась и закатила самый настоящий скандал. Купер попытался успокоить меня, но я ничего не хотела слушать. Я выскочила из его дома, убедив себя больше никогда не разговаривать с ним. И все равно таила надежду, что Купер хотя бы попытается мне позвонить. Он так и не позвонил, а это было три с половиной недели назад. До этого момента мы с ним совсем не разговаривали.

— Я такая дура, — всхлипываю я рядом с Клариссой и Мариссой.

Серьезно. Ради бога, я же член «Национального общества почета»², как такое со мной могло случиться? Не говоря уже о том, что давно пора усвоить, какая ж я растяпа. Хотя. Если подумать, то, кажется, фиолетовый блокнот был в моем шкафчике. Возможно, они взломали замок и ВЫКРАЛИ ЕГО.

— Нет, ты не дура, — пытается успокоить меня Марисса. — Ты просто жертва вопиющей и нелепой женоненавистнической иерархии, коей в современном обществе является старшая школа. Тебе следует вернуть власть.

— Хорошо, хотя я не совсем понимаю, что это значит, — растерянно говорит Кларисса. Она хмуро смотрит на Мариссу. — Не могла бы ты изъясняться попонятней? Потому что, если честно, это не…

Внезапно Марисса перебивает ее.

— Боже, — вскрикивает она, хватая меня за руку. — ГОСПОДИ. БОЖЕ. МОЙ.

— Что? — восклицаю я. — Ай, мне больно!

Я смахиваю слезы и выпрямляюсь в попытке освободиться от хватки Мариссы.

— Там Джеремайя, — вопит она. — ДЖЕРЕМАЙЯ ЗДЕСЬ, В КЛУБЕ!

— Ладно-ладно, — говорю я. Ой-ай-ой! Ее пальцы впиваются в мою руку и, эй, это как бы больно!

— Он с Джулией Конкорд! Что он забыл рядом с Джулией Конкорд?

— Думаю, тебе известен ответ на этот вопрос, — отвечает Кларисса, поскольку Джулия Конкорд вроде как… ну, образно говоря, не слишком разборчива в связях.

Как-то раз в прошлом году ее застукали за минетом какому-то парню во время собрания студентов перед игрой. Они даже особо и не прятались. Занимались этим прямо под трибунами в разгар собрания.

— Вот урод! — вопит Марисса, ударяя кулаком по столу.

— К слову о женоненавистнической иерархии, — говорит Кларисса. Она печатает что-то на телефоне, ее пальцы порхают над экраном. — Именно это я и пыталась вам сказать. Парни готовы на все, лишь бы заставить вас думать, будто вы вместе, а потом сбегают и спят с первой встречной на своем пути. Поэтому так важно не позволять им взять над собой верх.

Подруга улыбается, гордая собой.

Ладно, мы действительно отвлеклись. Тема сегодняшнего вечера: я, мой блокнот и Купер. Не Марисса и Джеремайя. Или Кларисса и ее точка зрения о поддразнивании парней с целью влюбить в себя.

— Эй! Не могли бы мы, пожалуйста, сосредоточиться на мне? Мне нужны подробности о том, как вернуть власть. — Я слышу отчаяние в собственном голосе. — Пожалуйста, серьезно, я должна вернуть себе власть. ПОМОГИТЕ МНЕ ВЕРНУТЬ ВЛАСТЬ!

Пара девушек за соседним столиком косо смотрят на меня. Да и плевать. У есть проблемы посерьезнее, чем мысли о том, что думают обо те две курицы в обтягивающих топиках.

— Хорошо, СЛУШАЙ, — говорит Марисса. Она разворачивает мой стул, и я оказываюсь с ней лицом к лицу. — Вся эта секретность, конечно, замечательна, но если ты действительно ожидаешь от нас помощи, то должна рассказать нам, что в ЭТОМ. ГРЕБАНОМ. БЛОКНОТЕ.

Я глубоко вздыхаю и опускаю взгляд на руки.

— Там просто… список.

Я заставляю себя поднять глаза и одарить подруг своей самой ослепительной улыбкой в надежде, что этого будет достаточно.

— Список? — с интересом спрашивает Кларисса, выгибая идеально выщипанные брови. — Типа того, с кем из парней ты бы переспала, если бы не беспокоилась о том, что тебя нарекут шлюхой?

Марисса и я в изумлении смотрим на нее.

— Само собой разумеется, у меня такого нет. — Подруга внимательно изучает свой новый педикюр. — Просто люди могут составлять подобные списки. Просто так, на всякий случай.

— Нет, он не о парнях, с которыми я хочу переспать. Но это список, — снова я улыбаюсь.

— Ты это уже говорила, — раздраженно замечает Марисса.

— Да, мы поняли, что это, — добавляет Кларисса. — И все-таки, что за список?

— Это… список…, — мямлю я, — всего того, что боюсь сделать. Всего того, чего я хотела бы сделать, собираюсь сделать, сделаю, если …

— Если, что? — подбадривает Кларисса.

— Если б я ничего не боялась, — заканчиваю я с запинкой.

— Типа прыжка с парашютом? — спрашивает Кларисса. Она все еще рассматривает свой педикюр, затем наклоняется и проводит пальцем по лаку на ногтях. — И почему вы позволили мне купить лак в аптеке? Этот всегда трескается.

— Нет, — говорю я. — Тут дело не в физическом страхе, а, скорее, в эмоциональном.

— Типа как пойти в клуб и пригласить на танец самого горячего парня, — заключает Марисса, начиная понимать.

— А почему ты боишься? — интересуется Кларисса. Она хмурится в замешательстве и прячет ноги под стул. — Так ты это написала в блокноте? Боишься пригласить на танец парня?

Кларисса со скепсисом смотрит на меня, будто бы я только что заявила о боязни ходить в школу или типа того. И теперь, поразмыслив над этим, я думаю, что это не так уж и странно.

— Да не боюсь я приглашать парня на танец, — оправдываюсь я, хотя это вранье. Быть может, я не в ужасе от этой мысли, но мне точно страшно. Когда ты в ужасе, то думаешь, что скоро умрешь. А я ничего такого не испытываю. Вроде бы. Неужели я думаю, что умру, если приглашу парня на танец?! Я что? Сумасшедшая? Я недооценила масштаб проблемы? Боже. Да мне пора таблетки пить. Буду прямо как Брайан Эбботт, который уснул прямо посреди ланча в столовой и напускал слюни на стол, потому что был под ксанаксом! Хотя вряд ли ему этот ксанакс врач прописал, но тем не менее.

— Это естественно, — кивает Марисса, и я немного расслабляюсь, — нервничать из-за этого. — Она бросает взгляд на Клариссу. — Было бы любопытно посмотреть, как ты это сделаешь.

Кларисса пожимает плечами и вскакивает со стула. Она поправляет декольте и идет к парню, которого должна была пригласить я.

— Нееет! — чуть ли не кричу я, хватая ее за руку. — Ты не можешь пригласить его, это моя задача.

— Прекрасно, — говорит она, пожимая худенькими плечиками. — Найду кого-нибудь другого.

Я наблюдаю за тем, как Кларисса идет в другой конец клуба, приглашает какого-то парня и ведет его на танцпол. Да там же почти никого нет! Хотя тут стало оживленнее. Людей в клубе становится все больше и больше, девушки в мини-юбках и платьях, а парни — в футболках и джинсах. Почему это парням можно ходить в джинсах и футболках, а девушки вынуждены надевать каблуки и обтягивающие шмотки? И куда более важный вопрос: почему я позволила кому-то заставить себя напялить каблуки и откровенный наряд? Это так на меня не похоже.

Я вздыхаю и пытаюсь немного подтянуть декольте.

— Ух ты! — выдыхает Марисса, наблюдая, как Кларисса обнимает какого-то парня за шею. — Кажись, она не шутила, когда говорила, что ей не страшно.

— Полагаю, что нет, — мрачно говорю я. Хотя будь у меня была такая внешность, я тоже ничего не боялась бы.

— Вот подожди, когда парень, с которым она танцует, поймет, что ему ничего не светит, — добавляет Марисса. — Он будет в бешенстве.

Марисса продолжает бросать взгляды на Джеремайю, увлеченно болтающего с Джулией.

В кармане вибрирует мобильник, и я достаю его. Одно новое сообщение. Купер.

«ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ».

Время на исходе? Да что это вообще значит? Об ограничении во времени не было ни слова. Или он воображает, будто это один из эпизодов сериала «24 часа»³? У меня должна быть возможность распоряжаться собственным временем самостоятельно. Я бросаю взгляд в сторону Купера: он все еще там, спокойно потягивает напиток в компании своих тупоголовых дружков и смеется вместе с ними, не обращая на меня никакого внимания.