Любовь и привычка

Любовь! Что только не делает она с человеком? Трусливого превращает во льва, тихоня становится бойким (а чаще — наоборот), умный на глазах глупеет.

С военным же строителем рядовым Мишкиным любовь сотворила худшее, что смогла — сделала его нарушителем воинской дисциплины. Стоило только Мишкину вспомнить огромные глаза Анечки, как он забывал про службу, про уставы и ночь-полночь на дворе, или ясный день, обойдя все препятствия, спешил он в город на свидание со своей «ягодкой». Ему хотелось лишний раз посмотреть на неё, читать ей стихи собственного сочинения…

Одним словом, Мишкин страстно любил Анечку. А Анечка? Анечка тоже любила. Сколько бы она ни говорила: «Петенька, не ходи! Ведь поймают тебя и… и… (тут Анечка всхлипывала)… посадят, и всё из-за меня!» — однако, ни одного свидания не пропустила, даже сердилась, если от Петеньки долго не было записочки, предупреждающей о месте встречи.

Шло время. Или у рядового Мишкина был трудолюбивый ангел-хранитель, или в нём пропадал талант чемпиона по бегу на длинную дистанцию, но так или иначе, а патрулю только раз удалось задержать его, да и то только потому, что, убегая, он выбил у проходящей мимо старушки полный кулёк яблок и пока собирал их, его схватили.

Мишкина на этот раз не было две недели, а точнее пятнадцать дней. Где он был и почему острижен наголо — Анечке при встрече не рассказал, сколько она его ни просила.

В одно ослепительное воскресное утро, когда август демонстрирует всю благодать недолгого забайкальского лета, рядовой Мишкин на гладил форменные брюки, надраил ботинки до хромового блеска, украсил голову новенькой фуражкой и устремился в город. В десять ноль-ноль уведомленная им Анечка должна ждать его около центральной почты.

Хотите верьте, хотите нет, а идти на свидание — огромное удовольствие. Мишкин шёл и напевал от счастья что-то романсоподобное. Ему представлялось, как он подойдёт к ней и скажет ласково: «Анечка!..»

…Анечка в праздничном голубом платье стояла возле почты, поглядывая на миниатюрные часики, и от нетерпения покусывала пунцовые губки. Петенька опаздывал уже на 1 минуту и 36 секунд.

«Что же это? Может, он совсем не придёт? А вдруг уже с другой гуляет где-нибудь по городу?!» Анечка шмыгнула носиком, но в это время из-за угла появился Мишкин. Подпрыгивая от нетерпения, он приближался к ней. Вся грусть Анечки моментально исчезла, и она качнулась навстречу ему, как вдруг…

То, что произошло дальше, никак не хотело укладываться в Анечкиной головке. Лицо Петеньки вдруг как-то странно скособочилось, он скривился, будто увидел не Анечку, а старую Бабу-Ягу, и, резко повернув на 180 градусов, устремился прочь.

— Петенька! — горько охнула Аня и, не видя ничего от слёз, побрела в другую сторону.

Она не хотела ни в чём разбираться, ничего понимать: ясно, что он её разлюбил и шёл не к ней!

Ах, Анечка, Анечка! Вместо того, чтобы плакать, оглянулась бы лучше и увидела двух солдат с повязками на рукавах, которые, выйдя из дверей почты, подозрительно смотрели на удаляющегося Мишкина и устремились за ним. Не оглянулась Анечка, а пошла куда глаза глядят.

А Мишкин на крыльях страха мчался от преследователей. Мелькали удивлённые или сочувственные лица прохожих, ветер свистел в ушах мелодию «Погоня» из кинофильма «Человек-амфибия», фуражка чудом держалась на голове. Патруль стал понемногу отставать.

Но, видимо, ангел-хранитель Мишкина был в самоволке, и судьба сыграла с ним злую шутку: повернув в переулок, он налетел на другой патруль и, естественно, был схвачен.

В комендатуре старший лейтенант махал увольнительной запиской, которую извлекли из кармана Мишкина и кричал:

— Побаловаться захотел?! Поиграть? Отдохни теперь суток десять, будешь знать, как шутить!

А Мишкин? Мишкин никак не мог понять, как это он забыл, что у него есть увольнительная, что он на законном основании спешил на свидание…

Привычка!