57

Через четыре дня после сокрушительной победы Коззано спикер Палаты представителей перенес удар, находясь на вечеринке в частном клубе в Вашингтоне, конкретно говоря – сидя на стульчаке в мужском туалете. По рекомендации избранного президента семья спикера отправила его в институт Радхакришнана.

Здание напротив резиденции Коззано в Тасколе опустело примерно два месяца назад, и сейчас Коззано купил его. Ки Огл и некоторые из ближайших сотрудников въехали в него и превратили в штаб-квартиру на период передачи власти. Если дом Коззано был таскольским Белым Домом, то напротив него теперь располагался тасколький Исполнительный офис президента.

Ки Огл обставил гостиную кожаной мебелью от «Лей-Зи-Бой» и провел в ней всю середину ноября, валяясь, по его собственному выражению, «как куль с говном» – он болел гриппом, смотрел телевизор и наслаждался ничегонеделанием в первый раз почти за целый год. Это был прекрасный год. Он не только уничтожил кандидатов-противников, он заодно истребил конкурентов по электоральному бизнесу. Даже внушающий всем ужас Иеремия Фрил оказался в тюрьме. А кроме того, Огл обожал Рождество.

После Дня Голосования Огл, как глава переходного комитета, объявил трехнедельный мораторий на любую публичную активность. Элеанор Ричмонд, в свою очередь, пребывала дома, в Александрии – сходила на пару матчей школьной команды «Т.С. Вильямс» (Хармон-младший успел стать звездным игроком) и бродила по магазинам с Клэрис, выбирая одежду на инаугурацию.

В начале декабря Огл выпустил пресс-релиз, содержащий список переходной команды Коззано. Огл, разумеется, утверждал, что сам тщательно подбирал ее, и, разумеется, врал, но кто бы этим не занимался, работа оказалась выполнена на отлично: все члены команды были профессиональными, опытными, лишенными партийных предпочтений работниками, первоклассными специалистами в самом хорошем смысле слова. Все отличались незапятнанной репутацией и воспринимались как воплощение этичности. Утверждалось, что эти люди в течение года находились за сценой, работая в поте лица на избрание Коззано и составляя прогнозы. Это также ни в малейшей степени не соответствовало истине, но звучало прекрасно, нельзя было не признать – по крайней мере, главные СМИ признали и пели хвалу команде Коззано. Остальным хватало постановочных фото семьи Коззано, кидающих лопатами снег в Тасколе.

Огл знал, что люди, чью совесть он целый год неистово насиловал, нуждались в отдыхе. Им следовало сосредоточиться на играх «НФЛ», мыльных операх и Рождестве. Им требовалось перезарядить аккумуляторы, поскольку после вступления Коззано в должность их ожидал тяжкий труд. Беглое ознакомление с указанными прогнозами не оставляло в этом никаких сомнений. Пустопорожнюю болтовню, в которой упражнялась предыдущая администрация, должна будет сменить спокойная, холодная решимость. Никто не знал, в чем заключается план, если не считать бесконечно повторяемых заклинаний о возвращении к ценностям и финансовых результатов этого возвращения: снижения дефицита и безоговорочной выплаты всех процентов по долгу.

Огл знал только, что его участие в операции завершится 20 января. Ему осталось провести два крупных мероприятия из тех, что нравились ему больше всего – публичные представления без выборов. Спектакли. 1 декабря он собрал свой штаб, чтобы запустить финальные приготовления к Особому Семейному Рождеству Коззано. Эти приготовления должны были продлиться до 21 декабря. Он будет подбрасывать средствам массовой информации имена, как наживку для голодной форели. Имена потенциальных членов кабинета, сотрудников администрации, судей. Идея заключалась отчасти в том, чтобы продемонстрировать, какие прекрасные люди будут работать на Коззано, отчасти – подогреть ожидания перед Особым Рождеством, и наконец, чтобы избежать утомительного и унизительного зрелища – мечущихся между аэропортом «Шампань-Урбана» и Тасколой желающих поуправлять страной.

Вместо них он собирался пустить по тому же маршруту влиятельных иностранцев. Они выглядят куда более впечатляюще, а бразильцы и саудовцы, изображающие снеговиков на лужайке, прекрасно смотрятся по телевизору. Огл без конца составлял расписание их визитов. Кроме того, он изыскал способы сыграть на росте рынков акций, вызванном победой Коззано, уверенностью, что долг не будет прошен и общей доброжелательностью, испускаемой Тасколы, как старомодной дровяной печью.

Начиная с двадцать первого он намеревался начать подбрасывать в эту печь новые дрова. Мэри Кэтрин устроилась на работу в Женской клинике Бригема в Бостоне, а папа снял для нее уютную квартиру в старом доме; хотя точный адрес не разглашался, зрителям передачи «Сегодня» устроили по ней тур, продемонстрировав камин, восточные ковры и старинную мебель.

Двадцать второго состоится акт, подтверждающий физическую дееспособность Коззано: он станет гостем специального живого эфира в популярной передаче про столярное ремесло. Ведущий при трубке и подтяжках будет интервьюировать Коззано, покуда избранный президент чинит покосившийся комод.

На двадцать третье было назначено официальное представление новой книги Джеймса Коззано «Делатели королей. Инсайдерские истории об Огле, Зорне и Лефковиче и о том, как они создают президентов». Издатель планировал организовать по этому случаю прием в отеле «Хэй-Адамс» неподалеку от Белого Дома. Ожидалось присутствие множества богатых и влиятельных личностей. Как и большого количества телекамер. Восторженные рецензии уже были написаны.

Двадцать четвертого Коззано посетит мессу. И двадцать пятого страна почувствует себя хорошо. Очень хорошо.

Семь недель, последовавшие за выборами, стали для Мэри Кэтрин блаженством. Никаких больше поездок. Минимум интервью, выступлений и прочей чепухи. Максимум общения с отцом. Общение это, впрочем, большей частью было чисто деловым. По традиции, сложившейся за последние шесть месяцев, она затрачивала несколько часов в день на восстановительные упражнения, концентрируясь в основном на левой руке.

Свободного времени у нее было хоть отбавляй. Часть его оно проводила со школьными друзьями, а также в поездках за рождественскими покупками в Шампань или в Декейтор. Появилось у нее и новое хобби – электроника.

Книгой на эту тему она обзавелась несколько месяцев назад в Бостоне и читала ее в свободные минуты, постигая тайну символов, покрывающих схемы – резисторов, конденсаторов и индукторов. Она не льстила себя надеждой, что способна создавать собственные схемы, но уже вполне могла собрать устройство по существующей.

За неделю до Рождества она побывала в радиомагазине в Тасколе под названием «Эйс Хардвеа». Она выбрала комплект перчаток и кое-какие инструменты для отца, а потом заглянула в закуток, в котором все эти резисторы, конденсаторы и индукторы покоились в больших количествах в пузырчатых пакетах. Сверяя номера по смятому листу бумаги, она выбрала несколько нужных деталей и заплатила за них наличными.

Паяльник у отца, конечно, имелся; у него были все инструменты, известными индустриальному миру. Мэри Кэтрин дала всем понять, что собирается укрыться в отцовской мастерской, чтобы собрать секретный рождественский подарок, и что вторгаться туда не следует никому. Она заперла дверь, закрыла ставни и раскочегарила буржуйку, которой отец обыкновенно обогревал помещение. Когда стало достаточно тепло, чтобы пошевелить пальцами, она включила паяльник и принялась за работу, припаивая детальки из радиомагазина к плате: куску пластика с проделанными в нем дырочками. В итоге у нее получилось устройство, помещавшееся в черной пластиковой коробочке размером с блокнот. С одного ее конца наружу выглядывали переключатель и красная лампочка.

Даже сам избранный президент Коззано, казалось, расцвел в этот краткий период отдохновения. Если не считать ежедневных брифингов ЦРУ и тому подобных откровений, он, по большому счету, был на каникулах. Он дал понять, что не интересуется составом своего кабинета, полностью доверяя выбору советников, сумевших сделать его президентом. Футбольный сезон в Тасколе сменялся баскетбольным, и Коззано то и дело сбегал на футбольное поле или в спортзал, чтобы понаблюдать за соревнованиями школьных спортсменов.

В последние несколько месяцев кампании Коззано завел себе новое увлечение: скрэббл. Идея играть в скрэббл была именно его, но Мэри Кэтрин всемерно ее поддерживала, поскольку (как она объяснила отцовским служащим) игра являлась замечательной формой терапии. Будучи игрой в слова, она помогала упражнять те части мозга, которые отвечали за вербальные коммуникации. А благодаря тому, что устная речь в ней не использовалась, она позволяла обойти те центры речи, которые были в данный момент из кремния. Мэри Кэтрин настояла на том, чтобы Коззано играл левой рукой. Сперва Коззано обнаружил, что заставить свою левую руку складывать слова невероятно трудно: необходимые нервные связи оказались разорваны инсультом.

Мэри Кэтрин осыпала его насмешками, и не прогадала – он закусился и стал играть на победу. Он был упорен и через несколько месяцев начал добиваться успеха. Хотя бы раз в день он играл в скрэббл с Мэри Кэтрин. Он играл так часто, что даже агенты Секретной Службы и прочие контролирующие органы перестали обращать на это внимание.

Объявили имена членов кабинета Коззано. В большинстве своем это оказались люди молодые, в хорошей физической форме, уместно и политически корректно разбросанные по разным этническим и гендерным группам, но при этом поголовно выпускники лучших школ с отменными аттестатами. Они являли собой совершенство.