Глава 8

Напитки помогают расслабиться и не париться насчет того, что мы выставляем себя идиотами. За час мы встретились с шестью людьми, которые тянули время до выступления. Мы направляемся вглубь заведения и начинаем просматривать каталог песен. Большой выбор популярных песен, есть даже корейский раздел. Наконец, я выбираю песню, с которой всегда начинаю — Мадонна «Like a Virgin». Под конец исполнения бросаю взгляд на дверь, и вижу входящего Лиама. Он улыбается от уха до уха. Полагаю, это ответ на недавний вопрос. Заканчиваю петь под свист и аплодисменты, и Лиам аплодирует громче всех. Когда Бэйли поднимается на сцену с песней Poe «Angry Johny», Лиам отводит меня от нашей компании для разговора.

— Как дела?

Он засовывает руки в задние карманы джинсов, что меня на секунду отвлекает. От этого движения футболка натягивается на его груди и прессе. Не могу не сравнить его тело с телом Грейсона. Он чертовски сексуальный, но профессор без труда его побеждает. Он придает сексуальности совсем иное толкование — просто греховно сексуальный.

— В порядке. Очевидно, не так, как у тебя, но в порядке, — наконец, говорю я.

— Об этом. Прости. Я совершил ошибку.

— Ох, серьезно… какую именно? Измену или то, что терся о свою подружку на моих глазах при каждом удобном случае?

— Хизер мне не подружка, и прости меня за все, — вздыхает он. — Я запаниковал.

— Что значит «запаниковал»?

— Это наш последний год. После выпуска, ожидалось, что мы поженимся. — Он бросает на меня взгляд. — Я струсил. Не знаю, готов ли я к этому.

Это действительно оправдание того, что он заставил меня пройти через ад?

— Кто вообще говорил про брак? Я никогда не заставляла тебя. Черт, я эту тему никогда не поднимала.

— Я это знаю. Просто кажется, что это следующий логический шаг. Я пытаюсь сказать, что совершил ужасную ошибку и сейчас это понимаю. Светиться с Хизер перед тобой — мой способ тебя разозлить в надежде, что так ты быстрее забудешь меня.

— Ну, ты преуспел по обоим пунктам.

Я вижу, как он морщится от моих слов.

— Когда я увидел, как тот парень тебя уносил с вечеринки нашего братства, я будто очнулся. Мне будто показали, как это будет, когда ты будешь с кем-то другим, и от этого стало чертовски больно…

— Лиам, что было чертовски больно, так это твое неуважение ко мне. Даже если ты встречаешься с другой, время, которое мы провели вместе, должно что-то значить. То, что ты сделал, было намеренно и обидно… Будто я стала для тебя врагом.

Он снова морщится из-за того, что я сравнила себя с его врагом.

— Мне так жаль. Я потрачу вечность, чтобы загладить свою вину, если ты позволишь. Я хочу вернуть тебя, Шивон.

Я в шоке. Я ожидала, что он попросит прощения, но совсем не этого. Мы через столько прошли вместе, и тогда он был любовью моей жизни, но я не могу вернуться назад. Сейчас я вижу, что могу жить одна. Я могу быть счастлива сама по себе. И судя по мужскому вниманию, которое я получаю, зачем мне отношения?

— Я не могу. Я ценю то, что ты говоришь мне правду, и прощаю тебя, но ты все-таки изменил мне. — Боже, это тяжело. Я даже не говорю ему о подслушанном разговоре Мелиссы и Хизер о том, как он смеялся над нашей сексуальной жизнью. Это уже не важно. — Я могу быть твоим другом, но никогда не смогу доверять тебе. Это мое последнее слово. Я говорила, что не буду похожей на нее. Я не буду похожа на мою мать. После ухода отца она позволяла бесчисленным мужчинам изменять и словесно унижать ее в надежде, что они останутся навсегда. Ты знал, как это на меня повлияло, и все равно изменил мне.

— Ты права. И снова, прости меня. Если ты можешь предложить лишь дружбу, я приму это. Знаю, что капитально облажался, но я не откажусь от нас. Сначала верну твое доверие, и, может быть, потом ты увидишь возможность чего-то большего.

Я только собираюсь отговорить Лиама от ложной надежды, но его вызывают на сцену. Похоже, он записался, пока я была на сцене. В колонках раздается Chris Daughtry «It’s not over» (Примеч.: «Это не конец»), и он берет микрофон. Как удачно. Плохо, что он не понимает, но это действительно конец. Потребовалось некоторое время, пока уменьшилась боль, но я готова идти дальше. Мне больше не больно видеть его с Хизер или любой другой женщиной.

Мне нужно было его извинение, чтобы завершить эту главу наших отношений. Самым обидным было его безразличие к тому, что я чувствовала. Сейчас, когда он понял, в чем был не прав, мы можем двигаться дальше. Ему придется прийти к такому же осознанию, что наши отношения закончились. Надеюсь, как друг, я смогу помочь ему понять это.

Я хлопаю, когда он заканчивает петь, и грустно ему улыбаюсь. Не хочу поощрять его выбор песни. Он знает, как сильно я люблю музыку. Он пытался достучаться до меня через слова. Я не признаю его попытки. Вместо этого знакомлю с Бэйли и остальными участниками компании, с которыми сегодня познакомилась. Он приносит всем пива, и мы смеемся и шутим, пока остальные ребята выступают на сцене. Фоновое видео к тексту песни очень веселое: осел идет со скованными ногами, рыба откладывает икру. Видео совсем не подходит к песням, но это чертовски смешно. После того как все спели, Бэйли расплачивается, и мы собираемся уходить. С Лиамом мы прощаемся на позитивной ноте с обещанием, что будем общаться и увидимся на занятиях. Бэйли завозит меня домой и сообщает, что поедет спать к себе.

— Спасибо, что пошла со мной сегодня на поиски жилья, и за веселье вечером.

— Было здорово. Я отлично провела время, — говорю я.

— Ага, надо будет как-нибудь повторить.

Я соглашаюсь. Она забавная. Хоть и не встретила будущего мужа, но в ее сторону поворачивалось много голов сегодня.

— Конечно.

Я готовлюсь ко сну и думаю, позвонить ли Грейсону завтра. Он задолжал мне объяснение, так как заявлял, что не сошелся с Ванессой. Какого черта он проигнорировал мое сообщение? Закрываю глаза и укутываюсь в одеяло. Думаю, у меня уже есть ответ, хочу ли я позвонить ему или нет.

Я хотела выспаться, так как не спала до трех часов, но завывающий сигнал мобильного будит меня. Это мама, поэтому отвечаю:

— Привет, мам.

— Ну, привет и тебе, дорогая. Почему мне кажется, что ты все еще в кровати?

— Потому что так и есть. Сегодня выходной, — стону я.

— Гуляла допоздна? — спрашивает она.

Интересно, к чему этот разговор, но я продолжаю:

— Да, мы с подругой ходили вчера в караоке.

— Рада, что ты не сидишь дома и веселишься.

Я читаю между строк. Она рада, что я не сижу дома, страдая по Лиаму. Мне пришлось выслушать целый час лекции на тему: «Я же тебе говорила», когда я все-таки ей позвонила и рассказала о нашем расставании. Мама с самого начала считала нелепой мою идею поехать за ним в колледж. Она согласилась лишь тогда, когда я сообщила, что у университета хорошая программа по деловому администрированию.

— Ага. Так что случилось?

Мы с мамой часто разговариваем, но она никогда не звонит мне так рано. Даже с разницей во времени в два часа, все равно рано.

— Я подписалась на конференцию медсестер в феврале в Лос-Анджелесе, — говорит она. — Я пробуду там три дня и смогу навестить тебя.

— Мам, это потрясающе. Просто сообщи мне даты.

Конференция будет через несколько месяцев, в следующем семестре. Мы увидимся до этого во время каникул по случаю Дня Благодарения и в декабре на рождественских каникулах. Я не навещала маму дома почти год, поэтому с нетерпением жду каникул. Особенно тяжело, что у меня не получилось поехать домой с Джордан, но с деньгами пока туго.

— Обязательно, дорогая. Не буду тебя задерживать. Просто хотела сообщить тебе новости. Береги себя, а я позвоню и расскажу детали позже.

Знаю, ее новость была лишь поводом, чтобы проверить, как я справляюсь с разрывом. Она могла бы рассказать о конференции на каникулах. Я рада, что могу ее успокоить.

— Хорошо, мам. Люблю тебя.

— И я тебя.

Я так рада видеть, что мама много добилась. Мне было тринадцать, когда родители развелись. В то время у нее не было никакого опыта в работе. Она стала экономкой у семьи Джордан, пока посещала основные курсы в колледже. Однажды в выходные я пришла с ней на работу, когда Дэниелсы должны были быть за городом. Но они вернулись рано и увидели меня на кухне, пока я ждала, когда мама закончит уборку. Вместо того чтобы разозлиться, они познакомили меня со своей дочкой и стали поощрять маму регулярно брать меня с собой. Мы с Джордан сразу же подружились. Дэниелсы видели, что между нами образовалась связь, и вскоре меня зачислили в ту же частную школу, куда ходила она.

После внезапного отъезда их постоянного повара, мама взяла на себя его роль. Мы проводили все больше часов в доме Дэниелсов, чем у себя. Мистер Дэниелс, в конце концов, настоял, чтобы мы переехали в домик у бассейна, чтобы не ездить на работу и обратно. Через некоторое время маму приняли в медсестринскую учебную программу, но ей все равно удавалось совмещать работу с расписанием. Дэниелсы очень поддерживали продолжение обучения мамы. Когда она выпустилась и стала медсестрой в интенсивной терапии, они гордились так же, как и я. Она добилась финансовой независимости, не полагаясь на алименты отца. Он оставил нас, чтобы исполнить мечту о фотографировании и путешествиях по миру. Хоть и не настолько богатая, как Дэниелсы, владельцы нескольких сетей отелей, она прочно закрепилась в среднем классе и смогла позволить себе платить за мой колледж. Она добилась многого и является наглядным примером того, что не стоит зависеть от кого-либо. Вот почему она была так против того, что я последовала за Лиамом. Ей не хотелось повторения истории. Так как Джордан поехала со мной, ее опасения слегка ослабли.

Я накручиваю локоны на пальцы, пытаясь придумать, что сказать, когда позвоню Грейсону. Хочу выглядеть равнодушно, не выдавать ничем, что мне ненавистно, насколько он лишает меня покоя, или насколько выбешивает меня то, что Ванесса живет с ним. Я не хочу, чтобы это меня беспокоило.