– Ладно, – решил я. – Иса, курс на Житу. Прыгаем напрямую.

Я ушёл в слияние. Люблю наблюдать космос, в момент гиперперехода. Платформа удалялась всё быстрее и быстрее, «Искатель» набирал скорость, «становясь в разгон». Это пилотский жаргон, обозначающий манёвр с увеличением скорости, когда корабль нацеливается на точку в обычном пространстве, где в далёком далеке находится цель путешествия. Синхронизация стержней гипердрайва, по корпусу корабля пробегают призрачные молнии, и он проваливается в мир малинового небытия, где не работают привычные физические законы, да и сам корабль может существовать только благодаря работе логического привода.

Гиперпереход – сложная штука. В сущности, это рукотворный тоннель, образованный из свёрнутого и как-бы не существующего в обычном мире дополнительного измерения. Гипердвигатель его разворачивает и открывает проход в этот странный коридор, состоящий из малинового тумана. Внутри гипертоннеля не работают антигравы, бесполезны радары, лидары и гравиметрики. Даже физические тела за пределами корпуса корабля существовать, по-видимому, не могут. Корабль, в принципе, тоже не может существовать, но от исчезновения его удерживает этот самый логический привод. Как эта штука работает – я не знаю. Нам читали курс о квантовой механике, теории квази- и гиперпространств, но я не понял практически ничего. Всё это попахивало запредельным колдовством. Впрочем, работает и работает. Хрен с ним. Не стоит и задумываться над этим.

А вдруг, если я попытаюсь докопаться до принципов действия этого устройства, оно возьмёт и отключится? Колдовство ведь. Ну нафиг.

Я вернулся в реальность, повернулся в кресле и потянулся.

– Локовски, наливай, – потребовал я. – За удачный полёт.

– Вот, сейчас ты дело сказал, – кивнул отставной космодесантник, выдёргивая пробку из бутылки и разливая вино.

Я откинулся в кресле и пролевитировал себе в руку полный бокал. О, ничего так. Судя по запаху, виноград сорта «саперави».

– Сколько вижу, не перестаю удивляться, – сказала Нэин. – Для меня пси-способности какая-то мистика. У нас этот дар крайне редок, чуть ли не один альтари-псионик на миллион, а может и реже.

– В Империи с этим получше, – я отхлебнул из бокала, – раса людей потихоньку раскрывает свой псионический потенциал. Сейчас псиоников около тринадцати процентов, но пробуждения начинают случаться всё чаще, зафиксирован случай обретения дара у гражданина, прожившего более четырёх сотен лет.

– Везёт, – вздохнула Нэин. – Ты, вон, даже на голограмму смог воздействовать.

– Не на голограмму, – поправил я, – а на излучающие лазеры. Обычный телекинез. Ещё я могу поджигать предметы на расстоянии, это пирокинез, способность более редкая. А так, я довольно средний псионик.

– Средние личности как раз наиболее опасны, – поучающе произнёс Локовски. – Особенно такие, которые кажутся тихими и безобидными. Вспомнилась мне одна история, когда я ещё в космодесанте служил. Прислали нам как-то парнишку молодого, Жорой Свободиным звать. С третьего курса института парня сдёрнули, и отправили в армию, мужской характер воспитывать. Посмотрели мы на него, мальчонка – ну типичный ботан, с бородкой и в очках. Мускулатуры никакой, боевых навыков тоже ноль. Как такого на задания возьмёшь? Ну мы и не брали. Отправили в спортзал, мышцу качать, но парень решил, что это ему не нужно, и ухитрился как-то очень быстро устроиться на кухню и продсклад, где и окопался. Правда, майор наш, когда его видел, начинал орать и брызгать слюной, что, мол за позор такой, в роте одни кабаны, ну, вроде меня, а тут дрищ. Приходилось тогда его с собой на зачистки брать, это задания по уничтожению всяческих паразитов, вроде тех, про кого я недавно рассказывал. Пускали, правда, во второй линии, во избежание, так сказать. Зря, как потом выяснилось, пускали.

Выяснили мы, почему его из института выперли. За хобби его.

Учился парень на астрофизика, но таланты его крылись совсем в другой области, химии и ксенобиологии. Так вот, любил наш юный гений из представителей этой ксенобиологии варить разные вещества, как потом выяснилось, весьма крутые. Ингредиенты брал на планетах, куда мы его сдуру возили, и, частично, на продскладе. Вот уж никогда бы не подумал, что из кожи нетча и манной крупы можно сварить крутой галлюциноген, а этот смог! Причём без оборудования, буквально на коленке, при помощи кухонной утвари. Естественно, как настоящий научник, проверял вещества на себе, на чём и погорел.

Значит, как-то раз застали мы с ребятами Жору в совершенно неадекватном состоянии. Нашли мы его на плацу, вид у парня был дикий, глаза из-под очков горят, борода всклочена, а в руке – монтировка, у ремонтников утащил. Паршивец загнал нашего полкового шныгга в конуру, и теперь пытался его оттуда выудить, обзывая «булсквидом». Уж не знаю, что это. Чуем, творится что-то не то, надо парня ловить и в санчасть. Стали мы его окружать, я уже рубаху снял, чтобы спеленать засранца, но не тут-то было. Жорик как сиганёт вверх, перепрыгнул меня и ну драпать, да так резво, в жизни так не бегал. Васька, друган мой, схватил с пожарного стенда ведро и метнул в хулигана, с ног сбить, но наш ботан извернулся, ведро поймал и с воплем «хэдкраб!» запулил его обратно Ваське в голову. Василий даже увернуться не успел, словил башкой ведро и ушёл в нокаут.

Тут мы смекнули, плохи дела. Парень чудеса силы и ловкости показывает, какие отродясь за ним не водились. Кто-то даже заподозрил заражение таргонскими микромашинами. Раз такое дело, пришлось бежать за лёгкими бронескафандрами, они не как наши, бронированные, а скорее для спецуры, повышают силу и ловкость.

Облачились по-быстрому и побежали на перехват. Жора обругал нас «комбайнами», совсем парень в неадеквате, и кинулся к КПП, однако теперь мы были во всеоружии и парня скрутили. Он, конечно, орал, ругался, грозился монтировкой, но мы его связали и сунули в карцер. Два дня парня колбасило, он в стену бился, пытался сквозь бетон пройти. Вопил на непонятном языке, рвался, но в конце затих. Одним словом ЧП районного масштаба. Начальство базы хотело спустить инцидент на тормозах, но видать кто-то стукнул. Сначала заявились хмыри из штаба с проверкой, отрыли его химлабораторию, а следом за ними припёрлись ваши, сибовцы. Забрали бедолагу и всё, с концами. Больше его никто не видел. Мы потом остатки отравы шныггу скормили. Он на будку забрался, псевдоподии свои вытянул и завыл на луну. Да так жалобно, проникновенно. И присосками шлёп-шлёп. Аж на слезу пробило.

– Ну и история, – удивилась Нэин. – Неужели правда?

– Чистейшая, – честным голосом изрёк Локовски. – А парнишу жалко. Сгноили его, поди, ваши злыдни, – он посмотрел на меня, – в сырых и тёмных подвалах.

– Ладно привирать, – хмыкнул я, – если не брешешь, забрали парня, теперь он по специальности работает, ксенобиологом. Такими кадрами нельзя разбрасываться.

– Да-да, поверил я тебе, – Локовски бочком-бочком подобрался к Нэин, и как-бы невзначай приобнял её за талию. – Вы есть Кровавая Сибня!

– Капитан, – Нэин с презрительной гримасой, двумя пальчиками, сняла лапу нахала со своей талии, – всё же нахождение посторонних на корабле, находящемся на важном правительственном задании, недопустимо.

– Знаешь, Нэин, – я подлил себе ещё вина, – как я усвоил из личного опыта, в моей жизни нет случайностей, есть некая предопределённость. Уверен, этот хмырь болотный оказался на борту не просто так.

– Это как так? – Нэин удивлённо округлила глаза.

А она ничего так, красивая. Внешне альтари почти неотличимы от людей, но внутреннее строение у нас разное, и наши расы не скрещиваются. Кхм, к чему это я?

– Знаешь, есть у меня несколько талантиков, – я подлил себе ещё вина. – Один из них – влипать в разнообразные неприятности. Так что уверен, это путешествие добавит тебе немало седых волос и здорово попортит нервы. Кстати, а как седеют альтари?

– У нас волосы становятся огненно-рыжими.

– Да? – я оценивающе посмотрел на Нэин. – А что, довольно красиво. Готовься, к концу задания у тебя будет отличная рыжая шевелюра. Она будет прекрасно гармонировать с цветом твоей кожи… кхе…

Кулак Исы чувствительно ударил меня под рёбра.

– Что случилось, Дэйв? – голос Исы источал мёд, неприкрытое участие, и заботу.

– Да вот, неловко повернулся и нарвался на твой кулак.

– Да? Как неосторожно с твоей стороны. В следующий раз, пожалуйста, будь аккуратнее.

– Постараюсь, моя ненаглядная.

– Какие ещё у тебя талантики, капитан? – Нэин сделала вид, что ничего не заметила.

– Второй – то самое мистическое умение, из-за которого я и взял себе фамилию «Стэллар». Выбираться живым, и относительно невредимым. За это приходится платить некоторым, я бы сказал, фатализмом. Будь что будет. Именно так это работает.

– А что про твоих спутников, капитан? – пальцы Нэин коснулись моей ладони, – На них распространяется твой талант выбираться живым?

– Мы с моим капитаном ещё ни разу не потеряли никого из членов команды, – ладонь Исы накрыла мою ладонь. – Порой нам приходилось туго, но все оставались живы. И я ничуть не сомневаюсь, что так будет и на этот раз.

Ай Иса, ай да хитрюга.

– Ага, вот значит почему «Искатель», – встрял Локовски. – «Искатель-приключений-на-свою-задницу». Ну да, логично.

– Хочешь наружу погулять, без скафандра? – холодно поинтересовалась Иса.

– Спасибо, краса биоэлектронная, откажусь.

– Локовски, ты бы вместо того, чтобы клеиться к Нэин, – я посмотрел на него сквозь полный бокал. – просветил бы страждущее сообщество на тему твоей Мартины. Уж очень интересно.

– Мартина? А что Мартина? Ах да, Мартина… В общем случилось это…

– Когда ты в космодесанте служил? – подколола его Иса.