Глава 27

Эван

Высадив Лорен, я просидел на пляже несколько часов, чтобы проветрить голову, но это не сработало. Впервые в жизни даже вода не могла заставить меня забыть о проблемах. Я все еще злился на Тейлор, но мне хотелось увидеть ее. Чтобы поговорить с ней. Мои пальцы болели − буквально болели – от желания прикоснуться к ней. Время тянулось до тех пор, пока каждая секунда не превратилась в час, каждый час − в день, и ... ну, вы поняли, в чем дело. И все потому, что я скучал по Тейлор. Очень скучал. Как будто я был в нескольких секундах от написания сонетов о ней. Да, я не знаю, какого черта она со мной сделала. Боже, я бы разозлился на нее за то, что она испортила мне жизнь, если бы не любил ее так сильно.

Было уже ближе к вечеру, когда я наконец добрался до дома. Мама набросилась на меня, как только я вошла в дверь. Ее руки были покрыты мукой.

− Где ты был? Я уже целую вечность пытаюсь дозвониться до тебя.

− Извини, я его выключил. − Чтобы у меня не возникло искушения позвонить Тейлору. Я схватил с прилавка овсяное печенье. − Что случилось?

− Тейлор была здесь.

Печенье раскрошилось у меня в кулаке, когда я уставился на нее.

− Что? Когда?

− Она искала тебя. Сказала, что ей нужно с тобой кое о чем поговорить. − Со вздохом она кивнула на что-то на прилавке. − И она хотела вернуть тебе ожерелье.

— Мое ожерелье ... - поверх стопки журналов я заметил серебряную цепочку, примостившуюся вокруг скрученной монеты. Я схватил его, не желая верить, что это действительно мое ожерелье. Что она действительно вернула его мне. Что все действительно кончено. − Черт. Я все с ней испортил.

Я в отчаянии ударил кулаком по гранитной столешнице. Может быть, если бы я просто позволил ей говорить. Может быть, мне удалось бы переубедить ее. Держу пари, глупый Брайан послушал бы ее. Глупый, высокий Брайан, который всегда рядом с ней.

Боже, я ненавидел этого чувака.

Мамина рука обвилась вокруг моей руки, оставляя на предплечье пыльный отпечаток муки.

− Тогда уладь это с ней. Иди и скажи ей, что ты сожалеешь о том, что сделал.

Я покачал головой.

− Это не имеет значения. Она выбрала Брайана. Теперь она будет с ним.

− Ты уверен? Потому что она выглядела очень грустной, когда я сказал ей, что ты переезжаешь к своему отцу.

Я резко поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

− Что ты ей сказала?

Ее пальцы переплелись, и белая пыль упала на кафельный пол.

− Да ... это вышло случайно. Я думала, ты уже сам ей об этом сказал!

Я так и хотел. Я собирался рассказать Тейлор все о папе, о своих планах и о том, что у меня действительно были планы на нее. И что в мои планы на будущее теперь входила и она. Но когда она рассказала мне о поцелуе Брайана, все просто исчезло. Я не знал, что делать.

Мне было немного обидно, что она не осталась поговорить со мной. Сказать, что она гордится мной. Чтобы расстаться со мной лично. Но чего я ожидал? Она пыталась, но я был тем, кто ушел первым.

Может, мне не стоило убегать. Надо было просто остаться и поговорить с ней. Это было бы самым ответственным поступком. По крайней мере, тогда она могла бы вернуть мне ожерелье, и мы могли бы попрощаться как следует. И я мог бы обнять ее еще раз.

Или я мог бы пойти к Брайану домой и надрать ему задницу. Да, это то, что я должен был сделать.

Еще не поздно.

Позже той же ночью, лежа на кровати, я смотрел на звезды на потолке. Моя рука сжала ожерелье так крепко, что край монеты врезался мне в ладонь. Мне было наплевать на боль в руке. Мне даже было все равно, когда Брэндон зашел ко мне в комнату раньше, чтобы радостно бросить календарь, отмечающий дни до окончания школы, когда я перееду.

В дверь снова постучали, и мама в десятый раз за последний час просунула голову.

− У тебя гости.

Я резко выпрямился, но нахмурился, увидев в дверях Аарона, а не Тейлора.

− О, привет.

Вместо того чтобы уйти, мама просто задержалась в дверях, пока Аарон усаживался на стул. Она слегка заскрипела под его весом.

− Твоя мама мне все рассказала. Слушай, мы все привыкли, что ты выставляешь себя идиотом, потому что в этом нет ничего нового. Обычно это довольно забавно наблюдать. Но такая хандра − это просто отстой.

Мама прочистила горло.

−- Дорогой, Аарон хочет сказать, что мы просто беспокоимся о тебе.

− Да, волнуюсь.

− Ну, я в порядке. И я не хандрю. Мне просто не хочется ничего делать .-- Я плюхнулся на спину и снова принялся считать звезды.

Он закатил глаза.

− Чувак, ты же крут. И без всякой причины. Тейлор не с Брайаном.

− Откуда тебе знать?

Стул заскрипел еще сильнее.

− Мне сказала Карли. Я позвонил ей, чтобы спросить.

Я перевернулся на бок и уставился на него.

− А что еще она сказала?

− Карли? Она только что сказала мне, что Тейлор определенно не с Брайаном и ... − он кашлянул и посмотрел на маму. − В общем, она велела мне сказать тебе, чтобы ты собрался с духом и вернул Тейлора, пока еще не поздно. Или, по крайней мере, это приличная версия того, что она сказала.

Меня ударило током,и я сел. Значит ... она не была с Брайаном. Еще.

− Прежде чем не станет слишком поздно. Карли имеет в виду до того, как она начнет встречаться с Брайаном?

− Вообще-то я не думаю, что она собирается с ним встречаться. Когда-нибудь, - мама заговорила с порога.

− Что ты имеешь в виду?

Ее широко раскрытые серые глаза были воплощением невинности. Притворная невинность.

− Я не уверена, но, кажется, слышала, что Брайан отказался от стипендии в Нью-Йоркском университете. Сейчас я не уверен, но разве не имело бы смысла для него пойти в Нью-Йоркский университет, если бы они собирались встречаться позже?

− Откуда ты это узнала?

− Просто ... услышала.

− Но... − я уставился на ожерелье в своих руках. Я ни на секунду не усомнился в источниках маминой информации, кем бы они ни были. Но если Тейлор не собиралась быть с Брайаном, тогда зачем она возвращала мне мое ожерелье? Почему она не осталась, чтобы поговорить со мной? О чем она только думала?

Если только ... она не думала, что делает это для меня.

Все встало на свои места. Я видел все ее логичными, практичными глазами. Это все было для меня. Вероятно, она думала, что поступила благородно, отступив назад. Позволяя мне делать все, что я хочу, не будучи обузой. Эта благородная дуреха. Если бы не она, меня бы здесь вообще не было. Такой шанс. Мне нужно было, чтобы она была рядом, подбадривала меня и уговаривала стать лучше.

Проблема была в том, как я могу изменить ее мнение?

− Что же мне теперь делать?

Раздраженно вздохнув, мама подошла и села на край кровати.

− Ты сделаешь все, что должен, и вернешь ее! Почему ты хочешь потерять девушку, которая такая милая, умная, красивая, вежливая…

− Упряма, груба, ворчлива и язвительна, − закончил я.

Аарон фыркнул.

− Вы двое так идеально подходите друг другу.

Самодовольная улыбка не сходила с лица мамы.

−Ты ведь любишь ее, правда?

− Да. − Этого нельзя было отрицать. Мне нравилась ее улыбка. Мне нравилось, как она сидела рядом со мной, щелкая кнопками стереосистемы Руди. Черт, я даже любил, когда она жаловалась мне на мои школьные занятия. Это была пятница, и все мои домашние задания были закончены, потому что это заставляло меня чувствовать себя ближе к ней.

И подумать только, раньше она беспокоилась о своей репутации. Из-за нее моя репутация полетела ко всем чертям. Видите, что я имел в виду, когда сказал, что Тейлор испортил мне жизнь?

Мама погладила меня по голове, как будто я снова был ребенком.

− Ты тоже не так уж плох. У тебя мои гены, так что ты довольно симпатичный. И ты умен, даже если не хочешь этого показывать. Правда, очень ленивый. На самом деле много не думаешь головой. Импульсивный. И упрямый. Боже, помнишь, как ты сломал руку в спортзале, когда тебе было восемь? Или во второй раз через два месяца, потому что ты хотел показать мне, что твоя рука в порядке, когда доктор сказал тебе, что это не так?

− Э-э, эти оскорбления должны помочь мне почувствовать себя лучше?

Она покачала головой.

− Я хочу сказать, что ты упрям. И раньше было очевидно, что она тоже тебя любит. Я видела, что это написано у нее на лице. А теперь иди и верни ее.

Мама была права.

− Значит, мне стоит пойти к ней домой? Принести ей цветы? Конфеты?

− Пицца и голубая сахарная вата, наверное, были бы лучше.

Аарон прочистил горло.

− Карли сказала, что ты должен привнести что-то личное. Я имею в виду, тебе действительно нужно романтизировать ее до чертиков.

Я фыркнул. Да, это было похоже на нее.

− Значит, она что-то задумала?

− Не знаю. Что-то действительно большое и грандиозное, чтобы показать ей, что ты не боишься того, что думают другие, пока она с тобой. Но все же что-то личное и милое, чтобы она знала, что ты думаешь о ней. Как о небе над школой! Или пикник на воздушном шаре!

− Тейлор пугается, когда мы на мосту. Я почти уверен, что она скорее умрет, чем сядет в воздушный шар. Мертвая девушка − это совсем не то, к чему я сейчас стремлюсь. − Я был немного ошеломлен. Я понятия не имел, что делать. Большой и величественный, но личный и сладкий? Чувак, что я должен был с этим делать?

Его лицо вытянулось, и он развернулся на моем стуле.

− Ладно, тогда, может быть, и нет.

Мама откинулась назад, опираясь на локти.

− Знаешь, когда твой отец пригласил меня на свидание, он повел меня на ярмарку в соседний город. Или пытался это сделать. Его грузовик сломался на полпути, и когда он чинил его, пошел дождь, так что мы оба промокли насквозь. У него было одеяло в багажнике, и…

Боже. Я вскочил на ноги. Я замахал руками перед ее лицом, пытаясь остановить ее.

− Пожалуйста, не продолжай. − Я не хотел думать о своих родителях в кузове грузовика. Я подошел к своему столу. Мой кулак слегка ударил по спинке стула, когда я повернулась к Аарону. − Удивлен, что у тебя хватило смелости позвонить Карли. Разве ты не боишься ее?

Аарон снова фыркнул.

− Черт возьми, нет. Я в футбольной команде. Она весит едва ли половину моего веса и ... и вообще-то я ей не звонил. Я написала ей.