− Что ты делаешь?

− Просто снимаю мокрую одежду, − сказал он, пожимая плечами, словно нет ничего страшного в том, чтобы раздеться передо мной.

− Но, но... − мои руки взлетели, чтобы прикрыть мое красное лицо, и я споткнулась о свои ноги, торопясь отвернуться. − Серьезно, чувак!

Он засмеялся.

− Что ты делаешь?

− Что я делаю? Что ты делаешь? Ты не можешь просто раздеться, где ты хочешь! Там может не быть никого вокруг, но мы все еще на публике! Тебя могут арестовать! Боже, из-за тебя нас арестуют за публичное обнажение. Это навсегда останется в моей биографии.

− Ты можешь просто повернуться?

− Нет!

− Давай,Тейлор. Поспорим на это.

Проклиная его себе под нос, я осторожно обернулась, но мои глаза остались прикованными к звездному небу над нашими головами. Даже когда я услышала, что он подошел ближе. Наконец, Эван взял мою руку и положил на гладкую ткань. Моя голова сломалась, и я уставилась на синие шорты, которые он носил. Не шорты, но…

− Плавки, − сказала я тупо. − Ты носишь плавки.

По крайней мере, я думаю, что это были плавки. Они были темно-синими и тонкими и очень, очень удобными. Вроде колготок или типа того, но шорт. Я имею в виду, технически он был покрыт, но я все еще мог видеть линии его бедер и прочее …

... и я просто уставилась на него. Мои глаза вернулись к его смеющемуся лицу.

− Конечно, на мне надеты плавки. Ты не знаешь девиз бойскаутов? Всегда будьте готовы.

− Да, я не думаю, что это то, что они имели в виду. − Я чувствовала себя глупо и немного разочарованнной. Но в основном глупой. − И мне трудно поверить, что ты когда-либо был бойскаутом.

− Это нас объединяет. Я пытаюсь исключить эти два года из своей жизни. − Призрак улыбки появился на его лице. − Хорошо, что все же ты думала обо мне голым. Ты - своего рода извращенец, не так ли?

Мои щеки горели, и я попыталась вырвать руку.

− Заткнись.

Его хватка вокруг меня была крепкой, и он привел меня туда, где он выложил свою футболку и шорты цвета хаки, как небольшое одеяло для пикника. Они все еще были довольно влажными, но, по крайней мере, это не позволяло песку прилипать к нашим телам. После того, как мы сели, он, наконец, отпустил мою руку, но только чтобы обхватить меня за плечи. Его голая кожа была прохладной и теплой одновременно.

Я взглянула на него, и он лишь слегка улыбнулся, прежде чем снова посмотреть на воду. Я не могла перестать задаваться вопросом, что Эван думает обо мне. Конечно, мы хорошо ладили, и я могу сказать, что ему нравилось тусоваться со мной. Но чувствовал ли он когда-нибудь что-то большее?

Не зная запутанных мыслей, бегущих в моей голове, Эван обнял меня за плечи, опустил мою голову и прислонил подбородок к моей макушке.

Я положила голову ему на грудь и прислушалась к быстрому биению его сердца. Тук. Тук. Тук. Хм ... здесь было так комфортно. Хорошо и тепло. Его сердце было как барабан, смешивающийся с грохотом волн, чтобы сыграть песню только для меня. Мои пальцы играли с цепью на шее. Его рука коснулась монеты в то же время, что и я. Его рука тоже была приятной и теплой. Даже горячей.

Может, не важно, что он чувствовал. Этого было достаточно. Пока.