- А хоть как-то он попытался объяснить свое настроение? – перейдя на шепот, спросил Игорь.

- Никак, - пожала она плечами, - Просто сказал, что через четыре дня он вместе с товарищами уезжает в Москву, и больше мы не увидимся.

Она настороженно взглянула на дверь машинописного бюро и добавила, - Мне пора идти. Больше он мне ничего не сказал, поэтому остальное додумывай сам.

Она кокетливо помахала Игорю одними пальчиками и быстро скрылась за дверью.

Теперь для Чернова уже было все ясно. Задержание и арест преступника или преступников, было делом ближайшего времени. Стараясь выглядеть естественно, он спустился в службу вооружения, где продолжала работать оперативная группа. В кабинете Гордиенко перебирал какие-то ведомости, а майор Пархоменко что-то писал.

- Добрый день, господа офицеры, - поприветствовал всех присутствующих Чернов, стараясь держать себя естественно.

-Здравствуйте, Игорь Геннадьевич, - ответил следователь, взглянув на Игоря поверх очков.

- Здравствуй, - Гордиенко протянул руку Чернову, не отрывая глаз от документов.

- Юрий Сергеевич, - обратился к нему майор, - Нас вызывают на совещание в городскую прокуратуру. Причем, мы там должны быть через двадцать минут.

- Так мы же за это время даже не успеем туда доехать, - удивился майор юстиции.

- Я думаю, товарищ капитан любезно согласится нас туда отвезти, - Чернов перевел взгляд на Гордиенко, - Правда, Сергей?

- Я не могу, у меня работы много, - ответил тот, продолжая усиленно перебирать бумаги.

- Сережа, - как можно доброжелательнее произнес Чернов, - Тогда дай мне ключи от твоей машины, я ее даже в городе заправлю. Но, поверь, нам нужно очень срочно.

- Хорошо, - после непродолжительной паузы ответил Гордиенко и протянул ключи Чернову.

- Поехали, - сказал тот Пархоменко и быстро вышел из кабинета.

Уже на лестнице его догнал следователь и спросил:

- А что за срочность? Я был вчера в прокуратуре, общался с заместителем прокурора, никакого совещания на сегодня не планировалось.

- По дороге все расскажу, - ответил Чернов, ускоряя шаг.

Он не сразу смог завести двигатель, а когда тот запустился, то не смог двинуться с места. Автомобиль несколько раз дергался, как раненый зверь, но тут же замирал.

- Вы что не умеете водить автомобиль? – спросил удивленный Пархоменко.

- Почему не умею? Умею, - невозмутимо ответил Чернов, - просто с училищных времен за руль не садился.

- Понятно, - улыбнулся следователь, и, открыв дверь салона, сказал, - Меняемся местами, я поведу машину.

Тронувшись с места, он произнес:

- Я не очень хорошо знаю город, поэтому говорите мне куда ехать.

- Когда подъедем к ближайшим домам, сверните в первый же переулок.

- Это у вас такой юмор? – насторожился Пархоменко.

- Потом вы все поймете, - ответил Чернов и оглянулся назад, на удаляющийся гарнизон.

Через минуту автомобиль свернул на узкую улицу, никогда не видевшую асфальта, и остановился. Пархоменко вышел из машины и, скрестив руки на груди, стал молча наблюдать за Черновым. Тот, оставаясь в салоне, аккуратно осмотрел содержимое бардачка, заглянул под пассажирское сиденье. Затем вышел из автомобиля и внимательно осмотрел багажник. Там тоже ничто не привлекло его внимания. Потом, он подошел к водительскому креслу и стал что-то искать под ним.

- Может быть, вы мне расскажете, что ищете. – Обратился к Чернову следователь.

Игорь молча продолжал рассматривать пространство под сидением.

- Вы, вообще меня услышали, - напомнил о себе Пархоменко.

- Конечно, Юрий Сергеевич, - ответил Чернов, вставая с колен, - Взгляните вот сюда, а то у меня со вчерашнего дня зрение неважным стало.

Пархоменко бросил на Чернова недоверчивый взгляд. Поведение сотрудника военной контрразведки в этот день было явно неадекватным, но, тем не менее, он склонился к сидению и посмотрел туда, на что обратил его внимание Чернов.

Под сидением на резиновом коврике и внутренней части чехла четко просматривались размазанные бурые пятна.

- Вы хотите сказать, что это кровь Рубана? – опешил Пархоменко.

- Именно, - торжествующе произнес Игорь и вновь уселся на пассажирское кресло.

- Вполне возможно, что это даже не кровь, а краска, - предположил Пархоменко, - А может быть кровь какого-то животного.

- Для начала нужно провести экспертизу этого вещества и тогда я попытаюсь вам все рассказать, а пока я предлагаю, работать в прежнем режиме, потому что, помимо этого убийства, в ближайшее время должно еще произойти нечто неординарное и возможно, с гораздо более серьезными последствиями. – Ответил Чернов и прикрыл глаза. Атропин давал о себе знать, Игорь с трудом переносил дневной свет, поэтому при каждом удобном случае, старался оставаться с закрытыми глазами.

- Ну а как Вы прикажете, сейчас взять эти образцы, это же незаконно. Есть определенная процедура, - начал объяснять следователь.

- Юрий Сергеевич, - перебил его Чернов, - процессуальные коллизии возьмите на себя. Я думаю, Вы найдете возможность, как это правильно задокументировать, а мне нужно срочно в горотдел СБУ. Поверьте, всплыла еще одна информация и не менее важная, чем гибель прапорщика. Сейчас нужно думать, как предупредить новые убийства.

Следователь скептически посмотрел на Чернова, но все же двинулся к машине.

- Согласен, - после затянувшегося молчания, ответил он, усаживаясь за руль, - Но мне не нравится, когда меня используют втемную.

Игорь промолчал и уселся на пассажирское кресло. Он откинул голову назад и вновь закрыл глаза.

Пархоменко запустил двигатель и они поехали в сторону города.

- И все же, вы мне так и не объяснили, - стал настаивать следователь, - почему вы стали искать улики именно здесь под креслом.

Не открывая глаз, Чернов улыбнулся одними губами.

- Все очень просто Юрий Сергеевич, - устало ответил он, - Я обязательно вам все расскажу, но мне нужно еще кое-что проверить.

- А может быть, Вы ошибаетесь? - возразил ему Пархоменко, - Я не исключаю вариант, что капитана Гордиенко хотят элементарно подставить, чтобы отвести от себя подозрения. В моей практике такое бывало и не раз.

Чернов усмехнулся и, щурясь от дневного света, посмотрел на следователя.

- А как Вы объясните, тот факт, что вчера меня хотели отравить?

Пархоменко от неожиданности, резко нажал на тормоз, так, что оба чуть не ударились головой об лобовое стекло.

- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - сказал следователь и, выключив двигатель, развернулся всем телом к Чернову.

Игорю не очень хотелось рассказывать все подробности, особенно говорить о возможной причастности к хищению оружия сирийских студентов. У него не было прямых доказательств тому, да и следователь мог разбить зародившуюся версию Чернова в пух и перья.

- Вчера капитан Гордиенко пригласил меня в кафе на чашечку кофе.- Начал пояснять свою позицию Игорь, - Незадолго до этого, я сказал ему, что в ближайшие дни смогу установить убийцу Рубана. Вечером, после кафе мне стало плохо, и я оказался в больнице. Там у меня взяли анализы, и врач констатировал, что отравление произошло в результате отравления атропином.

- И это все? – усмехнулся Пархоменко и снисходительно посмотрел на Чернова, – А причем тут Гордиенко?

- А при том, что Гордиенко несколько дней назад обращался в санчасть с жалобой на ухудшение зрения и начальник медицинской службы прописал ему именно этот препарат.- Чернов несколько повысил голос, теряя прежнее самообладание.

- Это еще ни о чем не говорит, - отмахнулся следователь, - атропин может купить каждый в любой аптеке. А, учитывая, как нас любят в войсках, подлить яд Вам в воду или в пищу мог, кто угодно. Я даже не исключаю, что таким образом в кафе могли развлекаться официанты.

- Ничего себе развлечения, - поразился Чернов.

- А что вас удивляет, - продолжал следователь, - Лет десять назад, когда я еще служил в Ворошиловградском гарнизоне, там, в одной из частей, повар в одну из котлет периодически подмешивал крысиный яд, а потом наблюдал, кому она попадет. Около десяти человек, таким образом, отравилось. Благо, без летальных исходов. В основном объектами его экспериментов были старослужащие солдаты или прапорщики, которые заходили в столовую за закуской. Тогда мы все проверяли несколько месяцев, причем подозрений к пищеблоку не было никаких. Солдаты после приема пищи не болели, а травились в основном те, кто вечером выпивал и закусывал вне столовой. Мы сначала грешили на паленую водку. Совместно с ОБХСС проверили все подпольные точки продажи спиртного в окружении части. В результате, прикрыли несколько объектов, но отравления не прекратились. Так, может быть, все продолжалось и дальше, если б в один прекрасный день этот поворенок не напился и не рассказал о своей «забаве» землякам. Благо среди них оказался ваш информатор. После этого, мы быстро его раскрутили.

Игорь задумался над словами Пархоменко. Его доводы не были лишены здравого смысла. В какой-то момент Чернову стало даже немного стыдно оттого, что он начал подозревать своего друга.

Следователь вновь включил двигатель и тронул автомобиль с места. Около десяти минут они ехали молча.

- О чем задумались, Игорь Геннадьевич, - нарушил тишину Пархоменко.

- Думаю над Вашими словами, - ответил Чернов, - не пойму, какой смысл официантам устраивать такие развлечения. Во-первых, ожидаемого результата от своих пакостей они все равно не увидят, а кафе закрыть смогут.

- Это вряд ли, - засмеялся Пархоменко, мастерски объезжая ухабы на дороге, - Во-первых, признаки отравления наступают не сразу. Наверняка, когда у вас появились первые симптомы, чашка, в которой находился яд, уже была вымыта. В этом случае, доказать, что отравление произошло именно в этом кафе не сможет ни один эксперт. А во-вторых, результат отравления, как таковой, им и не нужен. Важен сам факт. Многие из нынешних официантов служили в армии, и определенная часть из них сохранила об офицерах, а тем более об офицерах особого отдела, далеко не теплые воспоминания. Поэтому, не стоит забывать, что и такая категория людей тоже имеет место.