- Если бы заминировали аэропорт, нас бы не приглашали на второй этаж, - я пытался сохранять спокойствие.

В аэропорту царило обычное оживление. С парковки наша группа молча и быстро прошелестела под навесом в виде огромных бокалов для мартини, и дальше - сквозь зелёную зону с широколистными пальмами, диковинными кустами в сиреневых цветках - прямо в просторный зал огромного современного терминала, выполненного в стиле high-tech. В зале стоял рабочий гул, шла обычная регистрация на текущие рейсы. Возле стоек текли ручейки пассажиров с чемоданами и сумками. На большом электронном табло светились рейсы на Москву-Шереметьево, на Франкфурт, Рим, даже на Загреб.

- А где же наш рейс? – запереживал Денис.

- У нас чартер, его могут и не вывешивать на общем табло, - успокаивал я семью.

Эскалаторы вывезли на второй ярус, и мы сгруппировались рядом со столиками фаст-фудовской кафешки возле нашего гида, побросав вещи на длинные алюминиевые кресла.

- Попрошу внимания, - вздохнула гид и покрылась красными пятнами от волнения. – Сегодня утром у нас в стране произошёл военный инцидент, провокация на границе с ЛНР. Точно не знаю, но там сейчас ведутся боевые действия. Снаряды долетают до соседних областей. Введено чрезвычайное положение на юго-востоке страны. Аэропорт Харькова закрыт. Но это пока. Надо подождать, пока ситуация не прояснится, стабилизируется.

- Что за бред! Я же утром новости смотрел! Ничего не было!

Я стал набирать номера друзей, родственников: связи не было. Viber и другие интернет-мессенджеры тоже сбоили и сбрасывали попытку оправить сообщения.

- Вот блин! Ну почему именно с нами это должно было случиться?! – возмутилась Лола. – Не могли повоевать чуть позже, когда мы прилетим! Мне же на работу завтра! Меня уволят!

- Это форс-мажор, девушка, - умничал кто-то из пассажиров. – Не уволят.

- Бли-и-н! Почему именно с нами?! – зарядила нытьё Лола, артистично задрав голову и подняв руки ладонями вверх, словно обращаясь к всевышнему.

- Надо спрашивать не почему, а зачем, - теперь наступила моя очередь поумничать.

- Что за картина тут висит дурацкая? – Лола раздражённо ткнула пальцем в сторону кафе. – Похоже на «Предчувствие гражданской войны» Дали.

Я глянул на странный шедевр авангардной живописи, втиснутый между штангами сбоку барной стойки, и задумчиво произнёс:

- Скорее, - на предчувствие третьей мировой…

К гиду неожиданно подошли два человека в форменной одежде с рациями, - то ли лётчики, то ли сотрудники службы безопасности, - вручили планшет с бумагами, - один что-то шепнул ей при этом на ухо, - и так же поспешно удалились.

- Нам выделили несколько мест регулярного рейса на Борисполь, который будет через три часа с хвостиком, - объявила гид уже более уверенно. - Женщины с детьми, подойдите ко мне с документами и зарегистрируйтесь. Я должна сдать данные. Больные, инвалиды есть?

- Иди, женщина с ребёнком! Хорош выть! – толкнул я Лолу. – А там уже из Киева как-нибудь доберётесь!

«И снова суета, и снова борьба за место под солнцем, игра на выживание. И опять - двадцать пять! Всё то же: неразбериха, непредсказуемость, бесполезная трата сил и нервов! Какой-то непрерывный, бесконечный бег на месте! Или по кругу, как у зашоренных лошадей в цирке! Успеть, добежать раньше других, урвать, ухватить… Зачем? Зачем живём?»

- Остальных временно разместим в хостеле, здесь, в Сплите, недалеко от аэропорта. Бесплатно. Питание тоже компания обеспечит, не переживайте. Как только ситуация выправится и дадут разрешение на взлёт, тут же начнём посадку в самолёт. Ночью аэропорт Сплита закрыт. Поэтому, скорее всего полетим завтра. Самолёт и экипаж полностью готовы.

- А почему нельзя всем сейчас улететь в Борисполь на нашем чартере? – выкрикнул кто-то.

Гид пожала плечами и принялась собирать документы у обступивших её женщин. У меня снова заложило ухо, в голове появился неприятный свист, который я поначалу принял за шум приземлявшегося лайнера за окном.

- Мужчины, подходите регистрироваться для расселения в хостел по пять человек в комнату.

«Ого! Давно же я не жил в общаге. Для полной ностальгии осталось только раздобыть портвейн и пожарить с мужиками картошки, а потом писать пулю до самого утра.»

- Ну почему это именно с нами случилось? – Лола подошла ко мне и обняла. – Как же ты без нас тут останешься, а?

- Вот, нашёл! – Денис совал к нашим лицам экран айфона. – BBC-news! Это жесть! Реальная войнуха! Смотрите! Хотя – нет, говорят: наступило затишье.

- Не почему, а зачем, - повторился и как-то сразу пришло простое решение, даже озарением его трудно назвать.

Я отстранился от жены, полистал список абонентов в телефоне, и нажал на цифры номера, обозначенного как «монах».

- Добрый день, Андрей! Как чувствовал, что ты позвонишь.

- Добрый день, Димитрий! Как дела?

- Помаленьку. Как говорится, в трудах и в молитвах.

- В гости хочу напроситься на пару деньков. Такое возможно?

- На каких пару деньков?! – встревожилась Лола, вглядываясь пристально в моё лицо. – Вас уже завтра домой отправят! А то и сегодня! Ещё раньше меня дома окажешься! И кому это ты звонишь? Ты что такое удумал, Жулько?!

- Я договорюсь с игуменом, приезжай, - отвечал Димитрий. – Вчера два трудника съехали, комнату в гостевом корпусе освободили. Приезжай, буду рад. И едой не обидим. Особенно, если поможешь нам с Фарошем немного с реставрацией.

- Договорились. Через пару часов буду.

- Это что за хрень такая снова у меня на глазах происходит?! – почти закричала Лола и несколько человек даже оглянулись в нашу сторону.

- Лолочка, - мне вдруг так стало хорошо, легко и ясно, - ну не в общежитии же мне ночевать, правда? Там мне предоставят целую комнату, накормят. Как только позвонят насчёт вылета – сразу приеду в аэропорт.

- Это где «там»? – глаза у жены округлились и одно веко задёргалось.

- Там, - я поднял вверх указательный палец.

- В смысле?!

- Там, это в монастыре.

- Бросить нас хочешь?

- Да ты что, Лола? Вас? С Деней? – я крепко обнял жену и посмотрел на сына. – Как только тебе в голову могло такое прийти?

- Правда? – Лола подняла голову и показала глаза полные слёз. – Ну где они взялись на нашу голову эти вояки? Когда уже уймутся и помирятся?

- Всё будет хорошо, - успокаивал я, целуя голову жены.

- Мам, на табло уже вывесили наш рейс на Киев, - Денис подошёл к нам. – Регистрация у стойки номер тринадцать.

- Это на удачу, - пошутил я и обнял сына. – Вот возьму и раньше вас вернусь домой, если наш чартер сегодня решат отправить.

Мог ли я тогда знать, что домой уже не вернусь никогда, и что возможно последний раз в жизни обнимал жену и сына? Не мог, конечно, хотя какое-то предчувствие перемен, какое-то странное светлое и радостное ощущение бытия присутствовало, струилось как солнечный свет, льющийся через высокие своды стеклянной галереи этого чудесного пассажирского терминала. Не мог я тогда и знать, что вскоре приму постриг, получу новое имя, монашеское – Радован, а своё мирское услышу из уст жены, возможно, в последний раз в жизни:

- Береги себя, Андрюша!