Глава 20

Амелия застыла на пороге медицинского кабинета доктора Джойнера.

В центре помещения возвышался металлический стол. Он был снабжен стременами, которые она видела десятки раз в кабинете гинеколога. К сожалению, на этом безобидные приборы, как у нормального медицинского учреждения, заканчивались.

По бокам свисали тяжелые черные кожаные ремни. Они колебались в нескольких сантиметрах от пола и были похожи на дрожащие ноги паука, предвкушающего, как он обернется вокруг своей жертвы. С одной стороны стола ремни крепились к стременам, на другом конце её поджидал меньший набор креплений, очевидно, чтобы фиксировать голову больной.

В дальнем конце стола простиралось множество компьютеров, мониторов и машин, таких же неприступных, как судейская коллегия. Амелии стало еще хуже от вида хирургических инструментов, аккуратно выложенных на столе. Сталь сверкала в ослепительном сиянии света. Яркий свет лишил комнату всех цветов, обесцвечивая все вокруг серым сиянием.

Амелия стояла на пороге камеры пыток.

Один из солдат позади втолкнул её в комнату. Землянка обернулась и увидела, как охранники закрыли и заперли дверь, а затем встали по обе стороны от нее, направляя на нее оружие.

— Снимай одежду, — сказал доктор Джойнер.

Она посмотрела на него, на окружающих её людей. В углу стояла красивая юная медсестра. Амелия не заметила, когда та вошла.

Женщина в белом халате шагнула вперед, чтобы обратиться к Джойнеру.

— Доктор, не следует ли джентльменам покинуть комнату?

— Женщина опасна, — сказал Крофт. — Мы никуда не уйдем, пока не удостоверимся, что она связана должным образом.

— Но она совсем не выглядит опасной, — пробормотала медсестра, нахмурившись.

— Займись своими обязанностями, — отрезал Джойнер, и пелена гнева накрыла его лицо.

Медсестра склонила голову и замолчала. Короткая надежда на сочувствие вспыхнула в груди Амелии.

— Сними одежду, — сказал доктор Амелии, — или я предоставлю это солдатам.

Паралич ужаса покинул Амелию, сменившись яростью. Они судили её как преступницу, обращались с ней как с безумной, а теперь и вовсе хотят лишить достоинства. И почему? Потому что она влюбилась в представителей расы, которую её правительство боялось и ненавидело. Потому что она несла в себе жизнь, которую, несмотря на невиновность, они презирали и клеветали. Вместо того чтобы полагаться на факты, они судили её из глупости и религиозного фанатизма.

Она не пойдет молча на эшафот.

Амелия, поза которой напоминала избитую собаку, выпрямилась.

— Я не подчинюсь. У меня есть права, которые вы не можете отнять из прихоти! — она перевела взгляд с Крофта на Джойнера и обратно. — Я отказываюсь сотрудничать с вами, пока не получу законного представителя.

Лицо Крофта побагровело, как баклажан. Он прорычал одно слово, которое заставило медсестру взвизгнуть от ужаса:

— Раздевайся!

— Нет! — закричала в ответ Амелия. Её руки сжались в кулаки. — Я не враг и не предатель! Перестаньте обращаться со мной как с преступницей!

Крофт взглянул на своих солдат. Оскал исказил его лицо.

— Пристрелите её, если не разденется до того, как я досчитаю до пяти. Один... два...

— Не будь полным идиотом, — сказал Джойнер, обрывая Крофта. Генерал, не привыкший, чтобы ему приказывали, застыл и изумленно уставился на него.

— Эмбрион внутри неё, слишком ценен, чтобы уничтожать, так что отбрось свое негодование. Это исследование, а не крестовый поход против пришельцев, — продолжил Джойнер. Он обратился к солдатам: — Поскольку она сама не хочет раздеться, сделайте это за нее.

Солдаты посмотрели на своего командира, Крофт сердито глядел на доктора. Его кулаки сжимались и разжимались. Амелия гадала, не собирается ли он свернуть Джойнеру шею.

Джойнер ответил ему тем же взглядом.

— Генерал, нам нужно связаться с Землей, чтобы разобраться, кто отвечает за Амелию Райан?

После некоторого молчания Крофт заговорил, его голос дрожал от ярости.

— Сдайте мне пистолеты и разденьте её.

Солдаты незамедлительно двинулись вперед. Сдав винтовки Крофту, они подошли к Амелии. Блеск в глазах говорил за себя, как сильно они наслаждались перспективой обнажить её.

Она выставила перед собой острые ногти и зашипела, как кошка. Пораженные сопротивлением, они на мгновение остановились, но затем двинулись дальше.

Борьба была короткой, но яростной. Амелия сражалась с ними, как загнанный в угол зверь, колотя, царапая, кусая, пиная и толкая коленями любое место, которое они подставляли. Она поцарапала ногтями щеку одного солдата, оставив кровавые борозды на гладко выбритой плоти и усугубила оскорбление, плюнув ему в лицо.

Мужчины задыхались и проклинали её, срывая блузку с тела. Они повалили её на пол, прижали к холодной поверхности и принялись стаскивать с нее брюки. Один из них, зарычав и скривив лицо, сорвал лифчик и по очереди ущипнул её за соски грубыми пальцами.

— Как тебе это, нравится? — пробормотал он. Его эрекция прижалась к её бедру, он вызывал у нее отвращение.

Его партнер разорвал её трусики в клочья, обнажив тайную плоть. Крофт отвел глаза от наготы, скривив губы в гримасе отвращения. На одно безумное мгновение Амелия подумала о своей матери.

— Положите её на стол и закрепите ремнями, — сказал Джойнер.

Они подняли её, их потные руки заскользили по запястьям и лодыжкам. Амелия извивалась, пытаясь высвободиться, но им удалось удержать её и затащить на стол. Крофт и Джойнер бросились ему на помощь, четверо мужчин привязали Амелию к столу. Они втиснули её ноги в стремена и закрепили их, оставив её раскрытой для жадного взгляда солдат. Теперь у обоих была явная эрекция. Она чувствовала, как по её уязвимой коже ползут оскорбительные взгляды этих людей.

— Каков протокол? — спросил генерал у Джойнера. — Вы подтвердите её беременность, а затем что?

Доктор перетасовал свои инструменты и подкатил столик к бедру Амелии.

— Мы тщательно обследуем её и плод, затем я введу её в состояние комы, которое не повлияет на эмбрион, но сделает её недееспособной на все время беременности.

Амелия была слишком напугана его словами, чтобы закричать.

— Как только ребенок родится и будет изолирован, её выведут из комы, чтобы исполнить приговор стерилизации, кастрации и прижигания, после чего отправят в трудовой лагерь.

— Отлично. Я сообщу... — коммуникатор Крофта запищал, прерывая его. Он хмыкнул и снял трубку. — Крофт на связи.

Из коммуникатора послышался незнакомый голос, пронзительный от возбуждения.

— Сэр, калкорианцы приближаются к транспортному средству! Саусин Исрала, кажется, пытается урезонить их, но они выглядят сердитыми. Сэр, они просто огромные! Какие будут приказы?

Амелия нашла в себе силы закричать. Раджир, Фленчик и Брефт пришли за ней!

Слезы облегчения и ужаса заструились по её щекам.

Крофт на мгновение задержал на ней свирепый взгляд. Его внимание снова вернулось к коммуникатору.

— Я уже в пути. Не провоцируйте ублюдков, но ни при каких обстоятельствах не позволяйте им подняться на корабль.

Он выключил устройство и повернулся к солдатам.

— Пленница зафиксирована. За мной и будьте на чеку.

Крофт стремительно вышел из комнаты, солдаты последовали за ним.