Глава 5. Последний заговор

Величественный швейцар открыл дверь вестибюля, и, когда Оливер вошел, он заметил, что его водитель держит дверь машины открытой, которая была припаркована неподалеку. Такова была теперь его жизнь: слуги наготове, все, что он хотел, у него под рукой. Он одел свои солнцезащитные очки на лицо, хотя было не очень солнечно, когда он стал старше, он обнаружил, что его глаза стали чувствительными к свету. Он моргнул, увидев небольшое пятно грязи на стеклянных дверях, которые швейцар держал открытыми. Глаза обманывали его или это была пентаграмма?

— Артур, — сказал он. — Что это такое?

Швейцар посмотрел на него.

— Похоже на какую-то грязь. Мы позаботимся об этом, сэр.

— Пожалуйста, — сказал Оливер, обеспокоенный тем, что его разум играет с ним шутки. Он направился к своей машине, когда толпа репортеров, стоявших на холостом ходу у телеги с фалафелем, бросилась к нему, увидев его. Он нахмурился, готовясь к очередному витку этой чепухи. Он надеялся, что, нырнув в офис после полудня, репортеры, которые собирались перед его зданием каждое утро, разойдутся. Не повезло.

— Мистер Хазард-Перри! Можно задать пару вопросов?

— Не хотите прокомментировать предстоящую выставку?

— Прости, прости, — сказал он, пробираясь сквозь них и смахивая их, как назойливых мух. Он почти добрался до двери машины, когда один вопрос выделялся среди остальных.

— Правда ли, что ваша компания оправдывает смерть молодых женщин во имя искусства?

Репортерша была сердитой молодой женщиной, вероятно, из одной из самых громких таблоидов. Дэйли Пост все это время, с тех пор как выставка была анонсирована в прессе, доила эту «полемику».

— Прошу прощения? — спросил он, останавливаясь.

Разгневанная репортерша вкрадчиво улыбнулась.

— Один из художников, который является частью выставки, как говорят, использовал кровь своей мертвой жены в картинах.

Оверленд Траст был финансовым отделением Ковена, а Оверленд Фонд был его некоммерческой благотворительной организацией. Тот, который финансировал проблемы, которые представляли интерес для их вида: банки крови, ликвидация болезней, передаваемых через кровь (только потому, что они были бессмертными, не означало, что они не могли заболеть), исследования ДНК и случайный культурный грант, включая предстоящую выставку красной крови для бала Четырех сотен.

Репортерша подалась вперед, так что Оливер почти почувствовал запах ее дыхания.

— Если слухи о картинах верны, у тебя на руках кровь, — прошипела она.

— Правильно ли это? — мягко сказал Оливер, кивая водителю и передавая ему портфель.

— Да. Краска, используемая в работах, содержит кровь девушки, которая пропала без вести уже более десяти лет! — рявкнула репортерша.

— Пропала и предположительно мертва!

Ну, он бы не назвал Аллегру Ван Ален девушкой, правда. Даже когда она впала в вегетативное состояние и долгие годы жила в комнате пресвитерианского Нью-Йорка, Аллегра не была девочкой. Она была вампиром, ангелом, и точно, она исчезла. Но она не была мертва. Когда вампирам было предложено спасение после их победы в последней битве, большинство ковена приняли его и вернулись в свой дом в раю, включая Аллегру. Но попробуй объяснить это этой скандалистке. Все это превращалось в головную боль. Он согласился спонсировать выставку только в качестве одолжения Финн, поскольку одним из самых известных художников в ней был ее отец — Стивен Чейз, муж Аллегры Ван Ален и ее фамильяр. Финн была его дочерью со смертной женщиной, зачатой до того, как он женился на Аллегре. Оливер согласился, что Стивен заслуживает большего признания за свою работу, когда Финн агитировала за эту яркую выставку. Кроме того, репортеры все неправильно поняли. Хотя на картинах Стивена и Аллегры действительно была кровь, это была не ее кровь — вся кровь на картинах была его собственной. Оливер раздраженно потер виски. Он никогда не должен был сдаваться этой выставке, путь в ад усыпан сам знаешь чем. Он поднял руки и поморщился, когда вспыхнули вспышки, и микрофоны и смартфоны были высунуты перед его лицом.

— Леди и джентльмены, в этих презренных слухах нет правды. Оверленд Фонд — покровитель искусств. Это важные работы художника, который не был замечен культурой в целом и который внес важный вклад в историю искусства. Мы очень гордимся своим участием в этой новаторской выставке. А теперь, если вы меня извините, я опаздываю на встречу.

Оливер одарил их своей самой очаровательной улыбкой, хотя это было полной противоположностью тому, что он чувствовал, и уселся на заднее сиденье роскошного автомобиля, находящегося в его распоряжении. Даже если бы он захотел, было слишком поздно все отменить. Он начинал верить, что чем скорее эта вечеринка состоится, и чем скорее выставка откроется и закроется, тем лучше. Демонстрация противоречивых картин Стивена была плохой идеей. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом. Это было будущее, о котором заботился Оливер, и будущее Ковена было главным в его сознании, когда он осматривал сверкающие ряды книг в хранилище истории, когда он наконец пришел на работу. Секретная библиотека Ковена, заполненная всеми важными книгами о вампирских знаниях, сгорела во время войны, и Оливер считал ее восстановление в башне Орфея одним из своих величайших успехов.

— Что это за шум? — он спросил, заметив группу возбужденных человеческих проводников и молодых вампиров, собравшихся вокруг высокой и строгой женщины средних лет, прося у нее автографы.

— Разве это не Женевьева Белроуз?

— В самом деле, — ответил Флетчер Хеллер, его помощник, с дерганой улыбкой.

— Что она здесь делает?

— Она на гастролях со своей последней книгой.

— Еще?

Флетчер, острый молодой человек с надменным взглядом, бросил на него знающий взгляд. — Конспирологическая работа, конечно.

— Конечно, — ответил Оливер.

Заговор был одним из величайших секретов Ковена. Вампиры распространяли ложную информацию о своем роде среди смертного населения. Популярная ложь включала в себя представление о том, что они были отвратительными существами ночи, которых нужно было бояться, и что укус вампира мог превратить смертного в одного из них. Какой смех. Запыхавшаяся и самая продаваемая серия вампирских романов Женевьевы была последним вкладом в канон, которым смертные не могли насытиться ее беспокойным и вечно работящим героем-вампиром Олденом.

— Нельзя сказать, что она плохо работает, учитывая, что она каким-то образом убедила общественность в том, что все, что мы делаем, — это ухаживаем за молодыми женщинами, чья кровь хорошо пахнет для нас, — сказал Флетчер, сморщив нос.

— Кому вообще нравится запах крови?

Оливер согласился, что он прав. Он собирался поздравить Женевьеву лично, когда краем глаза заметил Сэма Леннокса, пробирающегося к нему. Вождь Венаторов выглядел помятым и изношенным. Регенты и Венаторы никогда не соглашались на многое, а Венаторы требовали большей свободы пересекать границы, чтобы сохранить Ковен в безопасности, в то время как Регенты были осторожны, чтобы не позволить им слишком много возможностей использовать темные искусства против своего собственного народа. Например, разрешение заглянуть в сны? Без ведома вампира? Да, нет. Но пока они сражались в прошлом, у них были хорошие рабочие отношения. Он с нетерпением ждал его взаимодействия с Сэмом; оба они разделяли одну и ту же паранойю в отношении всего, что связано с демоном. Оливер почувствовал облегчение, когда Венаторы нашли и уничтожили гнездо нефилимов в Бруклине, так сказать, топча тараканов.

— Что случилось, Шеф? — спросил Оливер.

— Они обнаружили тело.

Плечи Оливера опустились.

— И что?

Это была не шутка. Это была не учебная тревога. Теперь был подсчет трупов, жертв. Мысленно Оливер видел, как мир Ковена разбился, как стекло о темную стену, и где-то на заднем плане улыбался демон.

— Молодая девушка. Следы проколов на горле, — сказал Сэм, листая файл, который он нес.

— Истекла кровью. Оливер выругался.

— Кровавая подпись мутная. В любом случае, не могу найти совпадения с записями Ковена.

Незарегистрированный. Похоже, отступник.

— А как же улей нефилимов, который мы закрыли? Может, один из них сбежал? Это сделал? — он спросил.

— Может быть, — признал шеф, хотя Оливер знал, что его оскорбили.

Венаторы очистили улей святой водой, и ничто не могло пережить этот налет.

— Я не знаю. Кучка странных вампиров в городе на бал…

Оливер кивнул и прижал кончики пальцев к губам, прежде чем говорить.

— В порядке. Давайте приведем все команды в состояние повышенной готовности. Я хочу, чтобы ты прочесал этот гребаный город и нашел ее убийцу. — Сэм Леннокс кивнул.

— Мы не успокоимся, пока не сделаем этого.

— Кто это сделал — сгорит, — обещал Оливер.

Кодекс вампиров теперь защищал как смертную, так и бессмертную жизнь; это было одно из первых изменений, которые он сделал в качестве Регента. Вампиры, которые столкнулись с этим законом, были в опасности потерять свои бессмертные жизни. Второго шанса больше не было, не в его Ковене.