Глава 3

На их второе свидание Брэт отвез ее в парк «Силвер Фолс» (Самый большой и один из самых популярных парков штата Орегон, парк в дословном переводе — «Парк Серебряных водопадов»). Она была в нем однажды с семьей, но не так как в этот раз. Брэт арендовал весь парк, говоря, что мэр задолжал ему услугу, когда одна из компаний Брэта поддержала его кампанию.

Их третье свидание было в Пещерах Морского Льва (Пещеры Морского Льва — это соединенная система морских пещер и пещер, открытых к Тихому океану в американском штате Орегон.) Она никогда так не удивлялась этим глупым созданиям. У нее болели ребра от смеха из-за их выходок и из-за Брэта, который вел себя как клоун, перед ней и детьми, что находились там. С каждым свиданием, которое они проводили, Брэт открывался как отличный человек. Она знала, что Адэр никогда бы не стал так себя вести, чтобы развеселить ее, что уж говорить об окружающих детях.

За ужином она поддразнила Брэта из-за его танца морского котика, который он придумал и обучил детей.

Он выглядел оскорбленным.

— Продолжайте смеяться надо мной, мисс Уэлч, и я не поведу Вас на четвертое свидание.

Она дерзко улыбнулась.

— Поспорим?

Его глаза сузились.

— Поспорим. Спорим, что когда я тебя поцелую, ты забудешь обо всех тех неудачниках, которые были до меня.

Она рассмеялась.

— Серьезно? Так уверен в своих способностях?

— Мхм, — подтвердил он, прежде чем сделать глоток скотча. Она попробовала скотч на предыдущем свидании и ей не понравилось, но Брэт признался, что ему нравится дымный вкус скотча. — Что получу, если я выиграю?

— Еще одно свидание.

— А если проиграю? — он спросил, вращая напиток в стакане.

Она задумалась.

— Отвезешь меня туда, где вырос.

Он со стуком опустил стакан вниз.

— Что? Почему ты хочешь туда отправиться?

— Хочу увидеть, где ты вырос. Кем ты был до… Всего этого, — она указала на его синий костюм, полосатую рубашку и коричневую дизайнерскую обувь.

Он размышлял о ее желании, а потом кивнул.

— Хорошо.

Ее кожу пощипывало от предвкушения, нетерпение мучило ее на протяжении всего этого прекрасного дорогого ужина. Все, о чем она мечтала, это его кожа, скользящая по ее телу, его рот, наконец, накрывающий ее губы. Она хотела этого последние три недели, в течение их трех свиданий. Ей казалось, что она достаточно терпелива, а сейчас она хочет его. Нуждается в нем.

Он же, казалось, движется со скоростью таяния ледника, поэтому она спросила:

— Ты закончил? Не думаю, что нам понадобится десерт… Я сыта.

Он рассмеялся, вот засранец.

— Мы спешим, Бронте?

Она пристально на него посмотрела.

— Вообще-то, да. У нас… есть дело… Которое ждет нас у тебя дома.

— О-о-о, напрашиваешься в гости? Как прямолинейно, мисс Уэлч, — но он все-таки встал, подхватывая пиджак, висящий на спинке стула. — Хорошо. Поехали домой.

Она попыталась проигнорировать зародившееся в ее животе теплое ощущение после упоминания слова «дом». Понимала, что это лишь фраза, оговорка, но звучало, словно дом их общий.

Определенно это еще один ресторан, где ему не надо сразу платить, потому что никто не остановил их уход. Они покинули прекрасное место и забрались в машину, ожидающую их у входа.

В этот раз, забираясь в машину, Бронте чувствовала его взгляд на себе, когда «случайно» показала ему небольшое превью того, что его ждет. Она убедилась в том, что подняла платье по затянутым в чулки бедрам достаточно высоко, чтобы был заметен пояс с подвязками. Его взгляд не отрывался от нее, и она знала, что затеяла опасную игру. Но это было неважно.

— Бронте, — прорычал он, кладя руки на свои колени.

Она ослепительно улыбнулась.

— Да, Брэт?

— Не играй со мной, — предупредил он.

— Я не играю, — мягко произнесла она. И это было правдой. Она не была заинтересована в том, чтобы он захотел ее, а потом бросил. Она надеялась, что он хочет ее так же, как и она его. Все, о чем она могла думать, это быть с ним. Она так отчаянно хотела его, что уже забыла всех своих бывших, и была уверена, что Брэт выиграет их спор, не напрягаясь. Но это было бы слишком грустно, потому что она действительно хотела бы увидеть, где он вырос. Она бы хотела узнать о нем все, что возможно, чтобы стать к нему ближе.

Машина остановилась у элегантного стеклянного небоскреба, и Роберт открыл дверцу. Брэт вышел первым, а потом помог выйти ей. Он притянул ее к себе ближе, чем допустимо по правилам этикета, и она еле подавила вздох от неожиданного ощущения близости его мощного тела.

Брэт поблагодарил Роберта, а потом подтолкнул ее внутрь через холл к лифтам. Бронте заметила, что в лифте были кнопки от одного до десяти, а дальше только кнопка «ПХ», которую он нажал.

— «ПХ»? — с любопытством спросила Бронте.

— Пентхаус, — ответил он, следя за ее реакцией.

Конечно же, у него пентхаус, потому что это лучшее, а он способен себе это позволить. Она вспомнила свою квартиру в почти 160 квадратных метров (1700 кв. футы/10,764=157,94 кв. м), которую так любит, представляя, как Брэт стал бы придираться к недорогой отделке. Хотя, чего у него не отнять так это того, что, несмотря на свое безграничное богатство, он никогда не вел себя так, словно для чего-то слишком хорош или для кого-то. Это одно из ее любимых качеств в нем. Он был настоящим, а не как знаменитость, которая лишь играет на публику.

Они стояли у противоположных стенок лифта, пока поднимались. Но вот эта стальная коробка радостно звякнула, и ее дверцы раздвинулись, открыв вид на красивую квартиру. Она стала осматриваться.

— Кто придумал дизайн?

— Я купил пентхаус уже с мебелью, поэтому точно не знаю. Ты можешь изменить, если что-то не нравится.

После его слов у нее внутри словно образовался мыльный пузырь радости, который был готов взорваться. Он вел себя так, словно она будет здесь еще раз, если предлагает ей возможность передекорировать пространство.

Внутри было красиво, но холодно: серые, белые и черные цвета без каких-либо красок. Если бы она решала, то разбавила бы монотонность яркими, дерзкими цветными мазками, может быть, добавила мех, чтобы было уютнее. Она уже мысленно составляла список, вдруг, сказка о Золушке сбудется и станет ее реальностью.

— Хочешь что-нибудь выпить? — мягко спросил он, стоя у нее за спиной.

Она поежилась.

— Да, спасибо.

Брэт вошел на серо-белую кухню, взял два стакана с полки и бутылку вина из напольного холодильника для вина.

— Белое подойдет?

— Идеально, — и действительно, все, что связано с ним и с этим местом, было идеальным. Ей казалось, что она попала в сказку, и не хотелось, чтобы она заканчивалась.

Он налил немного вина и передал ей бокал. Она сделала глоток, позволяя фруктовой сладости растечься по языку. Когда она облизала губы, он зарычал. Бросил бокал с вином в стальную раковину, где тот ударился и расплескал вино, но Брэт не обратил на это внимание.

Он направился к ней как животное, не отрывая от нее взгляд. Она с трудом смогла проглотить вино. Он подошел к ней, медленно и грациозно, и остановился напротив.

— Последний шанс.

— Для чего? — ахнула она.

Он таинственно улыбнулся.

— Когда я начну тебя целовать, то уже не остановлюсь.

Она застонала, каждая клеточка тела вибрировала, ее трусики уже были мокрые, а соски напряглись.

— Я и не хочу, чтобы ты останавливался.

— Скажи, что ты хочешь меня, Бронте.

Он был всего на расстоянии вздоха, пристально смотря на ее губы. Она едва могла дышать, что уж говорить о разговоре, но она выполнила его просьбу.

— Я хочу тебя, Брэт. Так сильно, что это сводит меня с ума.

В этот раз он застонал и пересек невидимую границу. Его губы обрушились на ее. Она вздрогнула от интенсивности поцелуя, но возвращала все, что получала от него. Его язык ласкал ее губы, пытаясь попасть внутрь. И она позволила ему, открыв губы навстречу, так что их языки интимно коснулись друг друга. Его руки погладили ее талию и поднялись выше к ребрам.

Он приподнял ее, усаживая на красивой столешнице. Мрамор холодил даже сквозь платье, и она была этому рада: она горела от жара его прикосновений.

— Раздвинь ноги.

Она услышала его приказ и, не открывая глаз, сделала, как он просит, чувствуя, как легкий ветерок прошелся по ее разгоряченной плоти и кружевным трусикам. Она улыбнулась, когда услышала ругательство, что он прошептал.

— Скажи, что надела их только для меня, — проворчал он.

Все-таки ее импульсивное решение надеть пояс с подтяжками и черные кружевные трусики окупилось. В этот момент она чувствовала себя самой красивой женщиной в мире, и знание того, что он хочет ее так сильно, что был на грани потери своего знаменитого контроля, заводило ее больше всего.

— Так и есть.

Она открыла глаза и увидела, что его взгляд остановился у нее между ног. Он поддел край пояса с подвязками, и она протянула руки, чтобы помочь, но Брэт отстранил их. Она покраснела, поняв, что он хочет оставить их на ней. Боже, как он горяч. Она не думала, что может быть так возбуждена. Она поняла, что пропала в то мгновение, когда его руки прикоснулись к ней.

Он схватил ее за бедра и раскрыл их еще шире, задирая платье вверх. Бронте даже не сопротивлялась. Она была полностью раскрыта для него, в ярком свете кухни, ничего не утаилось от его взгляда. И она не хотела этого, не хотела прятаться от него. Впервые за всю свою жизнь она чувствовала себя в безопасности, и не было стремления приглушить свет и спрятаться под простынями. Бронте чувствовала себя сексуальной, уверенной в себе и более того… ей хотелось того же и от Брэта. Узнать все о нем самом и его теле, не закрывать глаза, чтобы ничего не пропустить.

Она ахнула, когда его пальцы скользнули выше, лаская изгиб бедер и накрывая поверх кружевных трусиков средоточие ее женственности. Она не могла перестать стонать, когда его теплая рука стала поглаживать ее клитор. Брэт опустился на колени и придвинул ее к краю стола. Бронте возбужденно откинула голову назад, когда его пальцы совершили эротический танец по ее лепесткам сквозь кружева. Она задыхалась и была чертовски влажной.