— Именно эту. Я бы, конечно, побеспокоился о своей душе, но боюсь, когда придёт время, мне всё равно гореть в геенне огненной.
«Нам обоим, шеф. Нам обоим».
— Огонь распространился уже настолько далеко?
— Если пожар не потушить, всё внутри городских стен будет сожжено дотла.
«Внутри стен». Ленуар почувствовал, как в нем снова закипает ярость.
— А вы знаете, что Херстингс приказал закрыть ворота?
Шеф уже собрался уходить, но слова Ленуара заставили его резко остановиться.
— Что?!
— Мне только что сказали пожарные. Похоже, Его Светлость не счел нужным посоветоваться с вами.
«Или хотя бы поставить в известность».
Рек громко выругался.
— Сначала карантин, а теперь еще и это! Мне следовало бы повесить этот кусок дерьма за самые…
— Королевские ворота находятся ближе всего, а поля вокруг замка Уоррика — идеальное место для убежища. Я попытаюсь заставить их открыть. Вы дадите мне такие полномочия?
— Как будто они тебе помогут… Если стражники получили приказ от лорда мэра, то ничто из того, что я прикажу, не сможет их поколебать.
— Я не об этом, шеф, — Ленуар положил ладонь на рукоять пистолета. — Вы дадите мне полномочия?
Рек встретился взглядом с Ленуаром и сжал губы.
— Если эти ворота не откроются…
Ленуару не нужно было заканчивать. И он, и шеф Рек прекрасно помнили недавний бунт в Лагере. Если до них не доберется огонь, то прекрасно доберётся паника. Десятки людей погибнут у ворот.
Вокруг них гремели колокола и кричали люди. За ними слышался отдаленный рев пламени, прерываемый редким треском ломающихся досок. Но в тот момент, когда Ленуар и Рек пристально смотрели друг на друга, всё, казалось, стихло.
Ленуар заметил, в какой момент Рек принял решение. Плечи вождя поникли, и он, казалось, постарел прямо на глазах.
— Неужели ты действительно это сделаешь?
— Не знаю, — ответил инспектор настолько тихо, что Рек вряд ли услышал.
Шеф отвернулся.
— Взрываем церкви и угрожаем оружием городской страже. Какой из нас замечательный дуэт! Мы точно будем гореть в геенне огненной, без сомнений. — Он покачал головой. — Иди. Сделай все возможное, чтобы открыть эти чёртовы ворота. Но помни, Ленуар, эти люди просто делают свою работу.
— Я знаю. И шеф… Можно ваш пистолет? В моём закончились патроны, а времени нет…
Рек вздохнул и протянул ему свой кремневый пистолет.
— Да поможет нам обоим Господь, — это прозвучало скорее как приговор, чем как молитва.
Ленуар направил лошадь к Королевским воротам.
Если бы не организованные дорожные заставы, дорога заняла бы несколько часов. Хотя и так Ленуару приходилось убеждать пропустить его через каждый контрольный пункт, то и дело оглядываясь назад на гневное зарево, окрашивающее небо.
Добравшись до Королевских ворот, он увидел, что стража удвоилась — до четырех человек. То, что всего несколько часов назад было в основном данью традициям, вдруг стало слишком реальным, и четверо молодых людей, стоявших у ворот, выглядели одинаково решительно и испуганно.
Ленуар их не винил. Вооруженные мушкетами и мечами, они были единственным, что стояло между тысячами перепуганных кеннианцев и безопасностью, которую они искали.
Хуже того, ворота были спроектированы так, чтобы не впускать захватчиков, а не держать горожан внутри, так что механизм был легко доступен любому храбрецу или отчаявшемуся бросить вызов стражникам.
«Всё повторяется, как в Лагере», — подумал Ленуар. Лишь вопрос времени, когда прольётся первая кровь.
«И я, похоже, положу этому начало».
Собравшись с духом, он направил коня к воротам и сверкнул своим значком, позволив пламени факела осветить его контуры.
— Инспектор Ленуар из Департамента полиции.
Охранники молча смотрели на него, прижимая к груди мушкеты побелевшими костяшками пальцев. Позади них решетка на подъёмных воротах открывала дразнящий вид на свободу — или, точнее, на луга Мэдоусмид.
— Вы должны открыть эти ворота. — Ленуар старался говорить как можно ровнее, жалея, что ему приходится кричать. Было бы лучше, если бы толпа его не слышала, но от этого никуда не деться.
— Нам приказано держать их запертыми, — ответил один из охранников. Повысив голос, он добавил: — Ради блага города!
Из толпы раздались крики и насмешки.
— Эти приказы — ошибка. Отряды, заливавшие огонь вёдрами, расформированы. Слишком поздно бороться с огнём.
— Ничего не поздно, — буркнул другой стражник, упрямо хмурясь сквозь клочковатую бороду.
«Они всего лишь мальчишки», — мрачно подумал Ленуар. Только это ничуть не облегчало его задачу.
— Если бы люди помогали нам, а не убегали, мы могли бы одолеть огонь, — сказал первый охранник.
— Нет, не могли бы. — Будто само провидение услышало его, и вдали раздался грохот. — Ты это слышишь? — Ленуар махнул рукой через плечо. — Это контролируемый взрыв. Они сносят здания в районе рынка. Теперь наша единственная надежда — создать траншеи между пожаром и нетронутыми зданиями и позволить огню погаснуть самому.
Но охранники только стали плотнее плечом к плечу перед механизмом ворот.
— Мы получили приказ от самого лорда мэра.
Ленуар вздохнул и потянулся за пистолетом.
«Да простит меня Господь и все святые».
— Эй, стража!
С обратной стороне подъёмной решётки к воротам приближалась троица всадников, которая, очевидно, намеревалась попасть в город. Ленуар отвлёкся, опустил руку и приподнялся в седле, чтобы лучше видеть. Двое из них, судя по ливреям, были личными охранниками. Что же касается третьего, то его Ленуар сразу узнал, ибо его лицо навсегда запечатлелось в памяти инспектора.
Герцог Уоррик по своему обыкновению хмурился, и грубые черты его лица лишь заострились в свете факелов.
— Почему эти ворота заперты?
— Ваша Светлость! — Стражники неловко поклонились, не решаясь повернуться спиной к толпе.
— Разве вы не слышали моего вопроса? — Уоррик не повышал голос, но в этом и не было необходимости; его отрывистая речь достаточно хорошо прорезала шум толпы. Стражники начали заикаться в ответ, но в этот момент герцог заметил Ленуара.
— Вы. — Герцог прищурился. — Ленуар, не так ли?
— Польщён, что вы помните меня, Ваша Светлость. — Это не было ложной скромностью. Ленуар был доволен, потому что это означало, что ему удалось зацепить герцога. Его Светлость должен был знать, что есть, по крайней мере, один человек в Пяти Деревнях, который знает, кто он на самом деле.
— Вас очень трудно забыть, инспектор, — сказал Уоррик, скривившись. — И все же я никак не ожидал встретить вас здесь.
— Как и я — вас, Ваша Светлость.
Уоррик махнул рукой в перчатке в сторону рынка.
— Я приехал посмотреть на пожар. Из замка кажется, будто полгорода охвачено пламенем.
— Так и будет, если пожарным не удастся создать заградительные рвы.
— Они уже взрывают?
— Пока ещё не совсем поздно, — ответил Ленуар.
— Ясно. — Уоррик прищурился, глядя вдаль. — Но это не объясняет, почему ворота заперты.
— Это не может объяснить ни один здравомыслящий человек, — скривился Ленуар, не скрывая своего презрения.
Уоррик приподнял брови.
— Я так понимаю, вы это не одобряете?
В любой другой день Ленуар скорее отрубил бы себе руку, чем попросил об одолжении герцога Уоррика. Но позади него горел город Кенниан, а все эти люди были пойманы в ловушку…
— Ваша Светлость, умоляю вас, прикажите открыть эти ворота.
Лицо Уоррика не выражали никаких эмоций.
— По чьему приказу они закрыты?
— Так приказал лорд мэр, Ваша Светлость, — довольно громко вставил один из стражников.
— Вы хотите, чтобы я переступил через его приказ? — В голосе Уоррика послышалось легкое удивление. — Корона вступает на территорию городских властей… Это не так легко сделать, инспектор.
— Я прошу об этом не по простой прихоти. Херстингс — глупец. — В этот момент Ленуару было все равно, кто его услышит. — Он думает, что закрыв ворота, приобретёт дополнительных работников в борьбе с огнём; но все, что он сделает, это приговорит сотни людей к смерти.
— Это действительно глупо.
— Этот пост никогда ещё не занимал больший болван.
Его Светлость издал низкий, скрипучий смешок.
— Все мужчины на таких постах, как правило, дураки. Вы должны это хорошо знать. Или я ошибся в вас? — Он наклонился ближе к решетке ворот. В свете факелов его глаза, казалось, лихорадочно блестели. — Это фатальный недостаток такой системы, как наша, инспектор. Человек, подобный Херстингсу, не должен стараться заслужить свое положение; это место было его с момента рождения. А если у власти становится грамотный политик — это лишь счастливое совпадение. Но вы ведь арренеец. Вам вряд ли нужно рассказывать, насколько отсталая у нас страна.
— Аррёне не нужны дураки, Ваша Светлость.
— Возможно, и поскольку Херстингсу приходится полагаться на голоса этих людей, — он указал на толпу, — чтобы сохранить свой пост, он мог бы более тщательно обдумывать свои решения.
Ленуар фыркнул: как часто он слышал подобные высказывания до революции? Как рьяно за них обещали бороться? Однако реальность оказалась менее достойной похвалы.
Уоррик слабо улыбнулся.
— Вы полагаете, что столь лестный взгляд на демократию не может исходить от представителя аристократии?
— Я полагаю, что столь лестный взгляд на демократию может исходить только от человека, который никогда в ней не жил. Но это, конечно же, дискуссия для другого времени.
Уоррик, казалось, почти не слышал его. Он смотрел через плечо Ленуара на багровое марево над рыночной площадью.
— Этот город усвоит свой урок, — пробормотал он. — Но только не сегодня. Только не так.
— Прошу вас, Ваша Светлость, — повторил Ленуар. — Позвольте этим людям выйти.
Взгляд Уоррика снова остановился на инспекторе. Он молча рассматривал Ленуара, тщательно скрывая свои мысли за серо-стальными глазами. Затем он повернул своего коня и скрылся за пределами света факелов. Ленуар тяжело склонился к шее лошади, чувствуя своё поражение.