— А сам-то ты, Кейр Д'Сан, разве не в паре с ведьмой?

Эмма напряглась всем телом.

— Это неправда. Это просто не может быть правдой!!

— Это все явная ложь, — убежденно сказал Кейр. — Валлена казнили ведьмаки. Он никогда бы не вступил в союз с королевой нашего кровного врага. Кроме того, если бы это было настоящее соединение, Айрин умерла бы вместе с ним.

— Выбор, как ты это называешь, очень силен в твоём роде. И когда биология Валлена избрала меня, мы решили сделать наше соединение реальным. А с его смертью разрыв нашей связи чуть не убил меня, — она с грустью покачала головой, глядя куда-то вдаль. А она ведь так долго молилась, чтобы это случилось. И все же выжила. Скорее всего, из-за её магии духа. Ведьма посмотрела своими бледными глазами на оборотня. — Самосохранение — это сильный инстинкт. Но ты ошибаешься в другом. Мы не всегда были врагами, — ее лоб скорбно наморщился. — Валлен любил твоего отца, Кейр. Он часто говорил о Луэре Д'Сане.

— Но откуда вы это знаете? — спросила Эмма.

— Потому что я — Айрин Локсайд, — она шагнула ближе к девушке. — Твоя мать.

* * *

Кейр бросился на женщину. Она упала, но сопротивляться не стала.

— Убей меня, волк, если хочешь. Но знай, я — твоя единственная надежда на мир.

— Твои люди убили моих родителей.

— Не спорю.

У Эммы сжалось сердце. Она слышала боль в словах Кейра и решимость в голосе Айрин. Ее мама. Неужели это правда? Могла ли эта женщина быть её матерью?

— Пожалуйста, Кейр, — взмолилась Эмма. — Не делай ей больно.

Её слова подействовали на Кейра отрезвляюще. Он тут же ослабил хватку на горле ведьмы.

— Почему ты отослала меня? — спросила Эмма.

— Я не могла защитить тебя. Ты была последней частичкой Валлена, которая у меня осталась. Но, если бы мой отец знал, что ты родилась живой, он бы убил тебя.

— Но почему именно сейчас? Почему вы не вернули меня раньше? Прошло уже двадцать пять лет! — все те годы подавляемого разочарования и гнева от того, что её бросили на произвол судьбы, мгновенно всплыли на поверхность. — Как вы могли вот так взять и оставить меня?

— В этом мире прошло уже сто лет, Эмма. Я страдала так же сильно, как и ты, только гораздо дольше. Я не могла вернуть тебя, пока был жив мой отец. Пока я не смогла убить его.

— Это ты убила короля?! — Кейр был потрясен.

Он всё ещё удерживал Айрин в захвате, но его гнев уже утих.

— Мне потребовалось почти столетие, чтобы стать достаточно могущественной. Но да, я все же отомстила за смерть своей пары, — она обвела рукой маленькую комнату. — Мне потребовалось очень много времени, чтобы собрать достаточное количество лозы и покрыть этот дом. Наш с Валленом.

— Ты устроила здесь ловушку для ведьмаков, — с благоговением в голосе сказал оборотень. — Для своего собственного отца.

— Мой отец был настоящим чудовищем, — она поднялась с пола, когда Кейр отпустил ее. — Он убил Валлена не потому, что мы полюбили друг друга, а лишь потому, что у нас родился ребенок. Малышку он называл ошибкой природы. Он считал, что ведьмаки и оборотни — это не просто разные расы, а абсолютно несовместимые виды. Поэтому, когда я забеременела, отец считал меня и моего еще не рожденного ребенка мерзостью. Валлен вступил с ним в схватку, чтобы я могла убежать, — она обвела взглядом комнату. — Сюда. В наше потайное место в лесу, — Айрин прижала ладонь к груди. — Его смерть чуть не убила меня, — она с мольбой посмотрела на Эмму. — Ты была единственной причиной, по которой я боролась за жизнь.

Сердце Эммы разбилось от этих слов. Она вспомнила, что почувствовала, когда просто представила, что больше никогда не увидит Кейра. Потерять его на самом деле было бы для неё равносильно смерти.

— Значит, я одновременно и ведьма, и оборотень? А как это вообще работает?

— Я вижу, ты уже состоишь в паре, дитя мое, — Айрин слегка улыбнулась ей. — Думаю, ты прекрасно знаешь, как это работает.

— О, — лицо Эммы вспыхнуло румянцем. — Я идиотка.

* * *

— И как же нам добиться мира? — спросил Кейр.

— Я — королева своего народа. Ты — Домисцин своего. Мы садимся. Разговариваем. Заключаем договор и исполняем его. Как это и было раньше.

— Ты же понимаешь, что ты, возможно, единственный человек, который знает, какой была наша жизнь до войны.

— Ты хочешь сказать, что моя мама старше грязи?

Айрин бросила на Эмму сухой взгляд, и той на мгновение показалось, что сейчас обязательно получит запоздалый подзатыльник. Но вместо этого женщина рассмеялась. Ее смех был похож на райскую мелодию.

— Да, я буквально старше грязи, — согласилась она и кивнула Кейру. — А ты что скажешь, волк? Ты уже соединился с моей дочерью. С таким же успехом мы могли бы поговорить о мире.

— Согласен, — ответил он.

В груди Эммы разлилось тепло, пока она наблюдала за разговором Кейра и Айрин. Всего пару дней назад у неё не было ни мамы, ни парня. А теперь у неё было и то, и другое. Пока они обсуждали детали плана, она подошла к окну. Удивительные цветы всевозможных оттенков устилали ковром широкую равнину, расстилавшуюся вокруг и окруженную надежной стеной могучих деревьев.

— Я хочу подышать свежим воздухом, пока вы двое решаете свои политические вопросы, — на самом деле ей нужны были несколько минут одиночества, чтобы примирить всё, что она знала раньше, с тем, что она узнала только сейчас.

— Это небезопасно. Ведьмаки всё ещё ищут меня, — возразил Кейр.

Айрин покачала головой.

— Это место хорошо защищено от моих людей. Они не смогут найти его, даже если будут стоять в трех футах (прим. 0, 9 м) от него.

— Очень мило, — обрадовалась Эмма. — Не беспокойся, я не уйду далеко.

* * *

Свежий воздух пах яблоками и солнечным светом. Эмма опустила босые ноги на прохладную утреннюю траву и весело рассмеялась, когда травинки защекотали пальцы ее ног. Всего лишь два дня назад она была воровкой. Неизвестной большинству людей преступницей, хотя и очень крутой. Сегодня же она неожиданно для себя стала принцессой ведьмаков и парой Альфы.

«Как Кейр назвал меня сегодня? Моя Домисцина!»

Возле самой линии деревьев Эмма наклонилась, чтобы сорвать желто-розовый цветок с множеством лепестков. Он пах как глициния, но выглядел почти как хризантема. Она собрала еще несколько, чтобы украсить ими их маленькую хижину.

— Ну, и неделя, — задумчиво сказала девушка.

— И это еще не конец, — ответил ей чей-то голос.

Эмма едва повернула голову, как огромный волосатый кулак врезался ей в лицо.