Глава восемнадцатая

Дрю напевал кульминацию своей партии, когда мускулы Янто слегка напряглись, отвечая первобытному инстинкту опасности, прежде чем он осознал ее. Потерявшись в музыке, Дрю продолжал петь, но, озираясь вокруг, Янто больше не был поглощен его талантом, теперь музыка лишь отвлекала от попыток понять, что же беспокоит. Он затрясся, дрожь пробежала по спине. Что-то было не так.

Он взглянул вверх как раз в тот момент, когда высоко подвешенное окно разбилось, рассыпая красное стекло на полу наподобие кровавых градин, и некий силуэт пробрался внутрь, распадаясь на части, превращаясь во фрагментарную субстанцию, пока Янто пытался сфокусировать на нем взгляд. Инстинктивно вжимая голову, Янто вынул портативное устройство и, присев, посмотрел вверх. Где оно, черт возьми?

Дрю прекратил петь и с отчаяньем смотрел на Янто. Пока позади жалобно фонировала музыка, ужас отразился в глазах толстяка, прежде чем нечто сжало его грудь, он задохнулся и против воли посмотрел налево. Остававшийся пригнувшимся в тени прохода Янто подался вперед, чтобы разглядеть, на что уставился Дрю с таким бесконтрольным ужасом.

Сгусток темноты, застлавший стену церкви, начал менять форму, собираясь в нечто твердое. Янто, наблюдающего, как из фрагментов формируется торс, сковал холод, и ему потребовались все силы, чтобы дотронуться до коммуникатора в ухе.

— Джек, — имя неожиданно показалось незнакомым и на какую-то долю секунды Янто не удалось отыскать в голове образ лица Джека. — Оно здесь, — слова хрипло слетели с губ. Никакой чистоты, никакого дыхания из диафрагмы, а самые что ни на есть усилие и отчаяние, и в тот момент, когда он произнес слова, то не был уверен, что сможет повторить их, даже если от этого будет зависеть его жизнь.

Жизнь.

Он вскинул голову в протест против груза пустоты, сдавливающего и изолирующего его душу. Жизнь Дрю. Толстяк был всего лишь за пару метров поодаль, уставившийся, со ртом открытым так, словно он забыл, как закрыть его. Янто не смотрел на пришельца. Он не мог. Боялся, что если взглянет, ни за что не сможет сдвинуться с места.

Смотря под ноги, он метнулся к замершему Дрю, чувствуя необходимость оказаться между ним и пришельцем. Краем глаза он уловил неожиданное движение, повернув голову, увидел странного металлического человека — твердое тело представляло собой сплетение острых брусков. В этот остановившийся момент, когда они оба бросились к Дрю, Янто подумал, что черная молчаливая пустота родной планеты пришельца просачивается сквозь трещины в его торсе, заражая воздух чистейшим эмоциональным запустением.

Янто хотел всхлипнуть, но забыл каково это. Его движения только отдаленно напоминали нормальные человеческие: медленные и тяжелые, а пришелец двигался быстро, отрывисто, как бегающее изображение испорченной киноленты. В одну минуту здесь, в другую — уже за спиной у Дрю. Внимание существа было полностью обращено на Дрю, словно оперативника Торчвуда и вовсе не существовало.

Возопив как безумный, Янто кинулся на него, нажимая пальцами на кнопку портативной клетки. Мощь его крика угасала в воздухе вокруг пришельца и, после глубокого вздоха рука Янто схватила существо за руку. Крик умер в момент контакта и того, что он принес: холод, поразивший все его собственные системы и мгновенное опустошение мозга. Мир опустел. Мир умер. С последней крохой мысли он разжал леденеющие пальцы.

Пришелец отпихнул его, так как он был уже не более чем раздражающей букашкой, развернул и толкнул на рояль. Голова Янто сильно ударилась об острый деревянный угол, он с безысходностью смотрел, как портативная клетка скатилась в дальний угол церкви, раскрылась, но кроме пустого воздуха, в ней ничего не было. Кровь стекала в глаза, и он был рад теплу. В голове стучала черная боль, и только он начал проваливаться в обморок, как услышал крик Дрю Пауэлла.

Джек ворвался сквозь двойные двери, не думая останавливаться, пока глаза изучают картину. Поломанные осколки стекла покрыли скамьи и скрипели под ботинками. Позади алтаря и рояля пустая портативная тюрьма образовала цилиндр голубого свечения. Джек даже не взглянул в нее, чтобы понять, что она пуста.

Дрю Пауэлл лежал на полу, над ним нагнулся пришелец. Голова существа была откинута в смехотворном подражании воплю, рот открыт в молчаливом крике, выливая из себя в церковь черную пустоту. К шее Пауэлла с обрезанными связками протянулись руки пришельца, представляющие собой не что иное как черные клинки, врезавшиеся, словно скальпель, в горло певца.

— Нет! — доставая пистолет из кобуры, Джек выстрелил в спину пришельца, прежде чем подбежать. Дрю Пауэлл не умрет. Не тогда, когда они были так близко, будь оно проклято. Отскочив из-за выстрела, пришелец обернулся, гневно и разочарованно смотря двумя красными лазерами черных глаз на Джека. Через долю секунды он был на ногах — выстрел, казалось, не нанес серьезной травмы.

Легкие Джека обжег холод, когда он потянулся схватить существо, но стал вдруг невероятно медлительным. Пришелец на глазах распадался, превращаясь в тень и поднимаясь вверх к разбитому окну. Он ушел, лишь еле заметной сыростью напоминая Джеку о своем присутствии. Задыхаясь, Джек встал на место, где ранее стоял пришелец, его заполнила слепая ярость.

— Черт! — отозвался позади него Катлер. — Я за ним!

— Бессмысленно. Звоните в «скорую». — Падая на колени, Джек рассматривал булькающий беспорядок горла Дрю. Порез тянулся от подбородка к адамову яблоку, из раны медленно вытекала вязкая кровь. Порез был плохим и только Бог знал насколько глубоким, но что знал Джек, так этот то, что будь задета артерия, они бы все утопали в крови. Возможно, был шанс. Шепча проклятия, он давился собственным разочарованием и злобой. Аккуратно подняв мужчину, он помог ему дышать без опасности захлебнуться собственной кровью и провел рукой по лбу.

— Все хорошо. С тобой все будет хорошо. — Заметив жемчужины холодного пота на пепельного цвета лице мужчины, он надеялся, что не врет. — Эй, крепись, слышишь? Помощь едет. — Словно в поддержку его слов где-то вдалеке завыла сирена.

За его спиной застонал Янто.

— Гвен! — крикнул Джек через плечо. — Янто в порядке?

— У него отвратительная рана, но думаю, жить будет.

Повисла долгая пауза.

— Что мы теперь будем делать, Джек? — ее голос был мягок и тих. Чувствуя, как теплая кровь раненого мужчины покрывает его руку, он был рад, что при ответе не приходится смотреть ей в лицо.

— Я не знаю, Гвен. Просто не знаю.