Глава 58. Три яда. Часть третья.

Мадам Юй сделала знак Инь Чжу и Цзинь Чжу позади себя, сестры мгновенно отозвались, каждая из них достала из ножен по длинному мечу и прошлась по Главному Залу. Их движения были молниеносными и жестокими, в считанные секунды девушки закололи мечами всех до единого адептов клана Вэнь, несколько десятков человек. Ван Лин Цзяо, понимая, что скоро очередь дойдет и до нее, отчаянно сопротивляясь, начала сыпать угрозами: «Ты… думаешь, сможешь вырезать целый клан? Думаешь, молодому господину Вэнь не известно, куда я сегодня отправилась? Ты думаешь, он спустит вам это с рук, когда обо всем узнает?»

Инь Чжу холодно усмехнулась и ответила: «Ты говоришь так, словно он уже спустил нам это с рук!»

Ван Лин Цзяо взвизгнула: «Я — приближенная молодого господина Вэнь, его самый близкий человек! Если вы посмеете хоть пальцем меня тронуть, он вас…»

Мадам Юй замахнулась в очередной раз и, влепив ей пощечину, едким тоном произнесла: «Что он сделает? Отрубит руки или ноги? Или сожжет нашу резиденцию? А может, отправит целую армию, чтобы сравнять Пристань Лотоса с землей? И построить надзирательный пункт?»

Цзинь Чжу, сжимая в руках длинный меч, приблизилась к Ван Лин Цзяо; в глазах той отразился ужас, она засучила ногами, отползая прочь, и изо всех сил завопила: «Кто-нибудь! На помощь! Вэнь Чжу Лю! Спаси меня!»

Выражение лица Мадам Юй стало еще более суровым, она придавила ногой запястье Ван Лин Цзяо и достала свой меч. Внезапно лезвие меча, уже готовое опуститься, с громким звоном отлетело в сторону.

Вэй У Сянь и Цзян Чэн резко повернули головы и увидели, как створки ворот Большого Зала, выломанные высоким и крепким мужчиной, разлетаются в стороны. С ног до головы одетый в черное, с мрачной тенью на лице, то был прославленный своими заслугами личный телохранитель Вэнь Чжао, Вэнь Чжу Лю.

Лишившись меча, Мадам Юй выставила вперед Цзы Дянь, вопрошая: «Сжигающий Ядра?»

Вэнь Чжу Лю холодно произнес: «Пурпурная Паучиха?»

Ван Лин Цзяо, рука которой все еще была прижата к полу ногой Мадам Юй, скривилась от боли и, заливаясь слезами, закричала: «Вэнь Чжу Лю! Вэнь Чжу Лю! Немедленно спасай меня, ну же, спасааай!»

Мадам Юй насмешливо фыркнула: «Вэнь Чжу Лю? Сжигающий Ядра, разве твое настоящее имя не Чжао Чжу Лю? Ясно же, что ты не урожденный Вэнь; что, решил разбиться в лепешку, но взять эту фамилию? Неужели фамильный знак псов из клана Вэнь настолько драгоценен? Что ж вы все летите на него, как мухи на мед? Предаете свои кланы, забываете кровных предков, смешно!»

Вэнь Чжу Лю равнодушно ответил: «Каждый сам выбирает, кому служить».

Они лишь перекинулись парой слов, а Ван Лин Цзяо уже завизжала, не в силах стерпеть боль: «Вэнь Чжу Лю! Ты что, не видишь, в каком я состоянии? Вместо того чтобы убить ее, стоишь и беседуешь о какой-то ерунде! Молодой господин Вэнь приказал тебе защищать меня, вот как ты выполняешь его приказы?! Погоди, я нажалуюсь ему, тогда тебе не поздоровится!»

Мадам Юй еще сильнее надавила ногой на ее запястье, так что Ван Лин Цзяо громко взвыла. Вэнь Чжу Лю недовольно нахмурил брови. Изначально он недолюбливал характер Вэнь Чжао, однако его приставили защищать наследника главы Ордена по приказу Вэнь Жо Ханя. Вот только оказалось, что и это не худший вариант — ведь теперь ему приходилось быть телохранителем Ван Лин Цзяо. Эта женщина, будучи жеманной, но при этом невежественной пустышкой, да к тому же злой и жестокой, вызывала неприязнь Вэнь Чжу Лю. Но из-за личной антипатии он не мог ослушаться приказа Вэнь Жо Ханя и Вэнь Чжао, в противном случае Вэнь Чжу Лю бы давно раздавил ее как надоедливое насекомое. Хорошо еще, что Ван Лин Цзяо не выносила его присутствия, поэтому приказывала держаться на расстоянии и не мелькать перед ее носом без надобности. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Но сейчас жизнь Ван Лин Цзяо оказалась в опасности, и если он останется в стороне и ничего не предпримет, Вэнь Чжао, наверняка, впадет в ярость и не успокоится, пока не накажет всех причастных. А если Вэнь Чжао впадет в ярость, то и от Вэнь Жо Ханя добра не жди.

Вэнь Чжу Лю произнес: «Прошу меня извинить».

Цзы Дянь взвилась в воздух вместе с криком Мадам Юй: «Перестань строить из себя праведника!»

Вэнь Чжу Лю, словно для него это было чем-то обыденным, одной рукой схватил конец плети!

Когда Цзы Дянь принимала форму плети, по ней струились потоки духовной силы, мощь которых было сложно переоценить. Они могли быть и смертельно опасными, и совершенно безобидными, полностью подчиняясь воле своей хозяйки. Мадам Юй была решительно настроена на убийство всей этой шайки псов из клана Вэнь, к тому же небезосновательно опасалась Вэнь Чжу Лю, поэтому духовные потоки нанесли самый яростный удар, на который только были способны! И все же противник, глазом не моргнув, отразил его!

Цзы Дянь за многие годы своей службы еще не встречала подобных противников. Когда плеть оказалась в руке Вэнь Чжу Лю, Мадам Юй на мгновение застыла, и Ван Лин Цзяо, воспользовавшись ее замешательством, откатилась в сторону, отползла подальше, вынула из-за пазухи сигнальный фейерверк и резко его встряхнула. Из сигнальной трубки вырвалась огненная вспышка, которая с резким оглушительным свистом проломила деревянные ставни окна и разорвалась в небе над Главным Залом. Следом Ван Лин Цзяо вынула еще фейерверк, и еще; сотрясая взлохмаченной головой, она как в бреду повторяла: «Сюда… сюда… все сюда… все немедленно направляйтесь сюда!»

Вэй У Сянь, превозмогая боль, оттолкнул Цзян Чэна с криком: «Не давай ей посылать сигналы!»

Цзян Чэн отпустил Вэй У Сяня и набросился на Ван Лин Цзяо, однако, к несчастью, Вэнь Чжу Лю как раз вплотную подступил к Мадам Юй, собираясь нанести ей удар, и Цзян Чэн поспешно крикнул: «Матушка!»

Он тут же выпустил из рук Ван Лин Цзяо и бросился на помощь. Но Вэнь Чжу Лю не глядя оттолкнул его со словами: «Мелковат!»

Удар угодил Цзян Чэну в плечо, но даже его хватило, чтобы изо рта Цзян Чэна немедленно выплеснулась подступившая к горлу кровь. Тем временем Ван Лин Цзяо истратила все сигнальные огни, и теперь серо-голубое вечернее небо огласилось резким свистом и озарилось сверкающими вспышками.

При виде раненного Цзян Чэна Мадам Юй в гневе зарычала, Цзы Дянь сверкнула ярко-белым духовным сиянием, нестерпимо слепящим глаза!

Внезапным взрывом света Вэнь Чжу Лю отбросило к противоположной стене. Инь Чжу и Цзинь Чжу сняли с пояса по длинному кнуту, которые также засверкали и затрещали от вспышек молний, и вступили в бой с Вэнь Чжу Лю. Две служанки Мадам Юй с детства находились при ней, понимая ее с полуслова, от их совместной атаки нельзя было просто отмахнуться. А Мадам Юй, воспользовавшись представившимся шансом, схватила обеими руками не смеющих пошевелиться Цзян Чэна и Вэй У Сяня, по одному в каждую руку, и молнией вылетела из Главного Зала. На тренировочном поле уже собралось немало адептов, которым Мадам Юй отдала приказ: «К оружию, немедленно!»

Схватив свою двойную ношу за шиворот, она двинулась к причалу Пристани Лотоса, где всегда можно было найти несколько маленьких лодочек, привязанных к берегу, на которых младшие шиди Цзян Чэна плавали за лотосами. Мадам Юй бросила их в одну из лодок, сама прыгнула следом и схватила Цзян Чэна за руку, духовной силой помогая тому восстановить дыхание. Цзян Чэн лишь отхаркнул сгусток крови, скорее всего, рана была не слишком серьезной. Он спросил: «Матушка, что нам теперь делать?»

Мадам Юй сердито ответила: «Что значит — что нам теперь делать? Ты разве не видишь, что они все приготовили заранее? Сегодняшней битвы нельзя было избежать. Скоро сюда прибудет целая свора псов из клана Вэнь. Уходите!»

Вэй У Сянь обеспокоенно проговорил: «Но как же шицзе? Ведь она уехала в Мэй Шань, что если она вернется и…»

Мадам Юй резко прервала его: «А ты закрой свой рот! Все из-за тебя, мелкого… вредителя!»

Вэй У Сяню ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Мадам Юй сняла с правой руки кольцо Цзы Дянь и надела на палец правой руки Цзян Чэна. Тот непонимающе спросил: «…Матушка, для чего вы отдали мне Цзы Дянь?»

Мадам Юй ответила: «Раз я отдала его тебе, значит, теперь он твой! Цзы Дянь уже признал тебя своим хозяином».

Цзян Чэн все еще не понимал. «Матушка, вы не отправитесь с нами?»

Мадам Юй вгляделась в его лицо и вдруг обняла Цзян Чэна, оставив на его волосах пару поцелуев. Прижимая его к себе, она проговорила: «Мой мальчик».

Она обняла его с такой силой, словно ужасно жалела, что нельзя снова превратить Цзян Чэна в младенца и вернуть в ее утробу, чтобы никто не смог причинить ему боль, чтобы никто не смог их разлучить. Мать еще ни разу так не обнимала Цзян Чэна, ни разу так не целовала. Прижатый к ее груди, он широко распахнул глаза, обескураженный и растерянный.

Одной рукой обнимая Цзян Чэна, Мадам Юй схватила другой рукой Вэй У Сяня за ворот, словно желала придушить его живьем. Сквозь сжатые зубы она прошипела: «…А ты, чертов негодник! Ненавижу! Всей душой ненавижу! Посмотри вокруг, какую беду ты навлек на нас!»

В груди Вэй У Сяня бушевали эмоции, но возразить он не мог. Он вовсе не заставлял себя стерпеть ее слова, не скрывал внутреннее недовольство, ему действительно нечего было на это сказать.

Цзян Чэн взволнованно переспросил: «Матушка, вы не отправитесь с нами?»

Мадам Юй отпустила его и отпихнула к Вэй У Сяню.

Сама же запрыгнула на причал, оставив лодку покачиваться на волнах. Цзян Чэн, наконец, понял, что в Пристани Лотоса остались Инь Чжу и Цзинь Чжу, все остальные адепты, а также оружие и артефакты, драгоценное наследие Ордена Юнь Мэн Цзян, и за короткое время вывести людей отсюда не выйдет. Мадам Юй, будучи хозяйкой Ордена, с одной стороны, не могла сама покинуть поле предстоящей битвы, но в то же время беспокоилась за сына. Поэтому приняла эгоистичное решение — отослать его прочь, как можно дальше от опасности.