Глава 18. Изящность. Часть восьмая.
Вэй У Сянь приобрел в Цайи целую кучу замысловатых штучек, привез в Облачные Глубины и раздарил адептам из других кланов. Лань Ци Жэнь все еще находился в Цин Хэ, поэтому занятий по-прежнему не было и все ученики целыми днями дурачились в свое удовольствие, а на ночевку собирались в комнате Вэй У Сяня и Цзян Чэна. До рассвета они объедались и пьянствовали, боролись и играли в азартные игры и, конечно же, рассматривали книжки с веселыми картинками. В одну из таких ночей Вэй У Сянь проиграл в кости, и его послали тайком пробраться за стену, чтобы купить несколько сосудов «Улыбки Императора». На этот раз все как будто бы обошлось, и юноши, наконец, смогли отведать этого напитка. Однако уже на следующее утро, еще до рассвета, кто-то неожиданно распахнул дверь в комнату, явив взору кучу-малу из учеников, спящих на полу мертвым сном.
Звук открывшейся двери заставил некоторых из них недовольно поднять головы. Сквозь прищуренные глаза они разглядели Лань Ван Цзи, с каменным лицом стоящего в дверном проеме, и один лишь его вид заставил остатки их дремы улетучиться в мгновение ока. Не Хуай Сан ошалело ткнул Вэй У Сяня, который безмятежно спал, свесив голову и задрав ноги: «Вэй-сюн! Вэй-сюн!»
Ему пришлось несколько раз ощутимо потрясти Вэй У Сяня, прежде чем тот, наконец, произнес сонным голосом: «Что? Кто-то хочет еще?! Цзян Чэн? Ну давай, давай – боялся я тебя!»
Прошлой ночью Цзян Чэн перепил, поэтому сейчас его голова раскалывалась на части, и он с закрытыми глазами лежал на полу, опасаясь лишний раз пошевелиться. Он схватил первый попавшийся под руку предмет и запустил им в направлении голоса Вэй У Сяня: «Умолкни!»
Этим предметом оказалась книга, угодившая Вэй У Сяню прямо в грудь. Он удара она раскрылась, и Не Хуай Сан сразу же признал одну из своих драгоценных порнографических книг распроданного издания. Он поймал леденящий душу взгляд Лань Ван Цзи и чуть было не отправился к предкам прямо на месте. Вэй У Сянь же что-то пробормотал, обнял книгу покрепче и вновь сладко заснул. Тогда Лань Ван Цзи ступил в комнату, одной рукой схватил Вэй У Сяня за шиворот, поднял и молча потащил за собой к двери.
От подобных действий Вэй У Сянь, наконец, наполовину проснулся и стал озадаченно озираться по сторонам, пока не сообразил, что его тащит Лань Ван Цзи: «Лань Чжань, что ты делаешь?»
Лань Ван Цзи продолжал тащить его за собой, не обмолвившись и словом. Вэй У Сянь окончательно проснулся, а за ним и ученики, валяющиеся на полу полумертвыми, мало-помалу начали возвращаться к жизни. Увидев, что Вэй У Сянь попался-таки в лапы к Лань Ван Цзи, пробудился и Цзян Чэн. Он вылетел на улицу и закричал: «Что здесь происходит? Куда ты его тащишь?»
Лань Ван Цзы повернулся и отчеканил: «Он будет наказан».
Цзян Чэн туго соображал со сна и с похмелья, поэтому он только сейчас вспомнил, что за неразбериха творилась в их комнате. А подумав еще немного, он, наконец, осознал, что прошлой ночью они нарушили бесчисленное множество правил Облачных Глубин, и застыл на месте.
Лань Ван Цзи притащил Вэй У Сяня во внутренний двор перед храмом предков клана Лань. Здесь уже собрались несколько старших адептов Ордена Гу Су Лань общим числом в восемь человек. Четверо из них держали в руках длинные ферулы , изготовленные из сандалового дерева и сплошь покрытые резными иероглифами. Молчаливая торжественность этой сцены внушала благоговение и трепет. Едва Лань Ван Цзи дотащил Вэй У Сяня до места наказания, как к нему подошли два адепта и крепко схватили, силой удерживая на месте. Вэй У Сянь оказался одним коленом на земле, без малейшего шанса на сопротивление: «Лань Чжань, ты накажешь меня?»
Лань Ван Цзи холодно смотрел на него, не отрывая взгляда, и по-прежнему хранил молчание.
Вэй У Сянь сказал: «Я не покорюсь».
Как раз к этому моменту подоспели проснувшиеся юноши и попытались проникнуть во внутренний двор, но стража преградила им путь. Напуганные одним только видом ферул, они в замешательстве скребли затылки. Вдруг Лань Ван Цзи аккуратно поднял полы своих белых одеяний и опустился на колени рядом с Вэй У Сянем.
Вэй У Сянь от испуга поменялся в лице. Он попытался встать, но Лань Ван Цзи приказал: «Начинайте!»
Вэй У Сянь схватил ртом воздух, словно рыба на суше, и затараторил: «Погодите, погодите! Я покорюсь, я, правда, покорюсь, Лань Чжань. Я ошибался… Ай!»
Оба получили около сотни ударов ферулой по ладоням и ногам. Все это время Лань Ван Цзи никто не держал: он в положенной позе стоял на коленях с идеально прямой спиной. Вэй У Сянь же, напротив, душераздирающе вопил и стенал, нисколько не сдерживаясь, так, что ученики, наблюдающие за наказанием, съеживались от страха, представляя его боль. По завершении экзекуции Лань Ван Цзи молча встал, отдал честь старшим адептам и пошел прочь, не проявляя никаких признаков ранения. Вэй У Сянь вел себя совершенно противоположно: он неустанно стонал всю дорогу, пока Цзян Чэн нес его в комнату, взвалив к себе на спину. Юноши окружили их и наперебой расспрашивали: «Вэй-сюн, во имя Небес, что случилось?!»
«Понятно, почему Лань Чжань решил наказать тебя, но почему и ему досталось?»
Вэй У Сянь театрально вздохнул, поудобнее раскинувшись на спине Цзян Чэна: «Эх! Досадный просчет! Впрочем, это длинная история!»
Цзян Чэн оборвал его: «Заканчивай паясничать! Что ты опять натворил?!»
Вэй У Сянь ответил: «Ничего я не творил! Вы же сами все знаете: прошлой ночью я продул в кости и пошел в Гу Су за «Улыбкой Императора».
Цзян Чэн помолчал и сказал: «Только не говори мне, что ты опять встретил его».
Вэй У Сянь произнес: «Хорошо, не буду. Но на самом деле, так оно и было. Кто же знал, что в ту ночь удача отвернется от меня: когда я уже возвращался с «Улыбкой Императора», он опять словно из-под земли вырос прямо передо мной. Теперь я действительно думаю, что он тайком за мной следит».
Цзян Чэн съехидничал: «Как будто кто-то станет тратить на тебя столько времени! Так что же было дальше?»
Вэй У Сянь ответил: «А дальше я поздоровался с ним: «Лань Чжань! Какое удивительное совпадение – снова ты тут!» И, конечно, он, как обычно, ничего мне не ответил, но зато без лишних слов потянул ко мне руку. Я спросил: «Эй-эй, ты что делаешь?». А он ответил, что если приглашенный ученик столь часто нарушает комендантский час, то его следует доставить к родовому имению клана Лань и наказать. Тогда я предложил: «Нас здесь только двое. Если я никому ничего не скажу и ты никому ничего не скажешь, тогда никто и не узнает, что я нарушал комендантский час, ведь так? Я обещаю, это в последний раз. Мы же с тобой приятели, так сделай же мне маленькое одолжение!»
Юноши выглядели так, словно были больше не в силах слушать его рассказ.
Вэй У Сянь продолжил: «А потом он с мрачным видом ответил, что мы вовсе не приятели, обнажил свой меч и замахнулся на меня. В общем, чихать он хотел на нашу духовную близость, так что мне пришлось поставить на землю «Улыбку Императора» и уворачиваться от его выпадов. Он атаковал так быстро и даже пару раз едва не нагнал меня, я никак не мог от него избавиться! В конце концов, мне надоело от него убегать, и я спросил: «Ты от меня не отстанешь, да?!»
«А он опять сказал: «Ты должен быть наказан».
Юноши жадно внимали каждому его слову, а сам Вэй У Сянь пришел в упоение, забыв, что его по-прежнему нес на спине Цзян Чэн, и внезапно с силой шлепнул того по плечу: «И тогда я сказал: «Ну ладно!», перестал уворачиваться, и, наоборот, ринулся навстречу Лань Чжаню, покрепче вцепился в него, и мы рухнули вниз прямо за стену!»
«…»
Вэй У Сянь продолжил: «В общем, мы оба оказались за территорией Облачных Глубин! Падение оказалось действительно неприятным, у меня даже искры из глаз посыпались».
Не Хуай Сан был озадачен: «Он не вырвался?»
Вэй У Сянь ответил: «О, он попытался! Но я прилип к нему всем телом, крепко обхватив и руками, и ногами, так что он при всем желании не мог вырваться, и даже слезть с меня. Он весь напрягся, как каменный истукан, а я заявил: «Ну и что ты теперь будешь делать? Ты тоже попал за территорию Облачных Глубин, и, получается, мы оба нарушили комендантский час. Ты не можешь позволять себе того, что запрещаешь другим, так что если ты накажешь меня, то тебе придется наказать и себя. Правила едины для всех, ведь так? Так что скажешь?»
«Когда он, наконец, поднялся на ноги, то был мрачнее тучи. Я присел в сторонке и попросил его не волноваться, заверив, что я никому не скажу и это останется секретом между землей, небесами и нами. А потом он ушел, так и не проронив ни слова. Кто же знал, что он додумается до того, что произошло сегодня утром!.. Цзян Чэн, помедленнее. Ты чуть было меня не уронил».
Цзян Чэн хотел не только уронить его, но и проделать в земле пару-тройку ям в форме Вэй У Сяня: «А просто висеть у меня на спине уже не отвечает твоим высоким требованиям?!»
Вэй У Сянь возразил: «А я и не просил тебя нести меня».
Цзян Чэн пришел в ярость: «Если бы я не понес тебя, то ты бы наверняка остался во внутреннем дворе перед родовым имением Лань и с воем катался бы по земле целый день. А у меня нет столько бесстыдства, как у тебя! Лань Ван Цзи получил на пятьдесят ударов ферулой больше, чем ты, и, тем не менее, он нашел в себе силы идти самостоятельно. А у тебя же хватает совести притворяться избитым до полусмерти. Все, не хочу я тебя больше тащить. А ну живо слезай!»
Вэй У Сянь ответил: «Не-а. Я раненый».
Юноши шли по узкой белокаменной тропинке, дурашливо толкаясь и пихаясь, когда навстречу им попался человек в белых одеждах и с книгой в руках. Лань Си Чэнь изумленно остановился и улыбнулся: «Что случилось?»
Цзян Чэн крайне сконфузился, не зная, что ему ответить, но Не Хуай Сан опередил его: «Брат Си Чэнь, Вэй-сюн получил больше сотни ударов ферулой! У тебя есть какое-нибудь лекарство?!»