Это и было то темное создание, что приманил Флаг, привлекающий духов.

Расчленение – это классический пример мучительной смерти, лишь чуть более достойной, чем та, которую принял Вэй У Сянь. И в отличие от его случая, когда тело буквально стирают в порошок, фрагменты расчлененного трупа несут в себе частички злобы покойника, и они стремятся объединиться друг с другом. Следовательно, части тела ищут друг друга всеми возможными способами. Если им удается объединиться, мертвец может упокоиться с миром, а может и продолжить бесчинствовать. Если же собраться в единое целое никак не получается, то часть тела может избрать и другой способ. 

Что же это за «другой способ»? Ей придется довольствоваться телами других, еще живых, людей.

Вот так и поступила эта левая рука – пожрала левую руку живого человека, а сама заняла ее место. Высосав из него всю кровь и энергию, рука покидала безжизненный труп и искала следующее вместилище для своего паразитизма. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не объединиться с остальными частями своего настоящего тела.

Человек умирал в тот же момент, когда рука захватывала его тело. Но до тех пор, пока она не пожрала всю его плоть, жертва, контролируемая рукой, могла ходить, как будто была до сих пор жива. После того, как флаг привлек ее, первым вместилищем стал Мо Цзы Юань, вторым – его отец. Когда мадам Мо приказала своему мужу созвать всех, он повел себя не как обычно и толкнул ее в ответ. Тогда Вэй У Сянь решил, что он скорбел о безвременной кончине своего единственного сына, а еще устал от чванства жены. Но сейчас, когда Вэй У Сянь обдумал ситуацию еще раз, он понял, что отец, только что потерявший сына, выглядел бы не так. Это не было безразличием безнадежности. От него веяло мертвым спокойствием – спокойствием уже почившего человека. 

Третьим вместилищем стал А-Тун, а четвертым – мадам Мо. Когда погасли огни, и воцарилась суматоха, проклятая рука перебралась от слуги к его госпоже. А со смертью мадам Мо исчез и последний порез на запястье Вэй У Сяня.

Юноши из Ордена Гу Су Лань видели, что от талисманов не было никакого прока, но зато сработали их одеяния, так что они сорвали с себя мантии и накрыли ими проклятую руку. Слои одежды укутали ее словно белый кокон. Но уже через секунду его охватило зеленое пламя. На некоторое время они оказались в безопасности, но когда прогорят все мантии, из пепла покажется рука. Пока никто не видел, Вэй У Сянь сорвался с места и побежал в Западный двор.

Около десятка живых мертвецов, которых ранее победили юноши, молча стояли во дворе, запечатанные начертанными на земле заклинаниями. Вэй У Сянь стер ногой один из символов, тем самым нарушив всю печать, и дважды хлопнул в ладоши. В ту же секунду тела мертвецов резко вздрогнули, будто от удара током, а белки их глаз из-под нижних век выкатились наверх, словно что-то пробудило их.

Вэй У Сянь сказал: «Просыпайтесь. Пора приниматься за работу!»

Для контроля таких слабых марионеток Вэй У Сяню не нужны были сложные заклинания – хватало и простого приказа. На пошатывающихся ногах ходячие мертвецы сделали пару шагов вперед. Но как только они дошли до Вэй У Сяня, все как один в судорогах попадали на землю, как будто они были живыми людьми.

Вэй У Сянь нашел это одновременно и забавным, и раздражающим. Он хлопнул в ладони еще раз, на этот раз не так сильно. Но, похоже, эти ходячие мертвецы родились в деревне Мо и здесь же умерли, и, как следствие, немногое повидали в жизни. Они инстинктивно следовали приказам заклинателя, но в то же время, он вызывал в них священный ужас, и они, напуганные, лежали на земле и боялись встать. 

Чем свирепее было создание, тем лучше Вэй У Сянь мог его контролировать. Этих ходячих мертвецов он не дрессировал, так что они не могли выдержать его прямые воздействия. Он не имел при себе никаких материалов, из которых можно было изготовить инструмент, что сделал бы его команды менее пугающими для них. Он даже не мог смешать части их тел и собрать заново. Тем временем яркое зеленое пламя, полыхающее на Восточном дворе, постепенно тускнело. И тут внезапно Вэй У Сянь нашел решение.

Почему он вообще решил искать мертвеца с затаенной злобой и жестокой натурой именно здесь?

В Восточных зале был не один, а даже несколько таких трупов!

Он побежал обратно в Восточный двор. Поскольку первый план Лань Сы Чжуя уже провалился, он придумал еще один. Юноши обнажили свои мечи и воткнули их в землю, тем самым построив из них своеобразный забор. Проклятая рука яростно билась об него, а ученики сосредоточили все свои силы, сжимая рукояти мечей, чтобы она не прорвалась внутрь, и не обращали никакого внимания ни на входящих, ни на выходящих из зала людей. Вэй У Сянь в два прыжка добрался до Восточного зала, подхватил трупы мадам Мо и Мо Цзы Юаня, по одному в каждую руку, и вполголоса сказал: «Просыпайтесь!»

В тот же миг белки глаз мадам Мо и Мо Цзы Юаня выкатились наверх, и оба завыли и заверещали тонкими пронзительными голосами, которые издают ожесточенные призраки, вернувшиеся к «жизни». 

Посреди этих дьявольских криков еще один труп вздрогнул и поднялся, издав самый тихий и слабый звук. Это был муж мадам Мо.

Их вой показался Вэй У Сяню достаточно громким, а злоба достаточно сильной. Он удовлетворенно улыбнулся: «Вы узнаете ту руку снаружи?» 

И приказал: «Разорвите ее на части!»

Все три члена семьи Мо вылетели на улицу как три облака черного ветра. 

Проклятая рука уже расколола один из мечей и почти прорвала оборону, но тут за ней возникли три лютых мертвеца без левых рук. 

Вдобавок к невозможности ослушаться приказа Вэй У Сяня вся семья Мо испытывала жгучую ненависть к существу, что убило их, и теперь они с яростью набросились на руку. Первой атаковала, конечно же, мадам Мо. Чаще всего именно женские трупы после преображения становились особо неистовыми. Сейчас мадам Мо выглядела поистине безумной в своей ярости: волосы ее стояли дыбом, глаза налились кровью, ногти вытянулись и заострились, в уголках рта пузырилась пена, а ее пронзительное верещание, казалось, могло обрушить потолок. За ней следовал Мо Цзы Юань, помогая ей зубами и руками. Последним шел его отец, атакуя в промежутках между свирепыми выпадами первых двух. Юноши, державшие оборону из последних сил, застыли в изумлении.

Раньше им доводилось только слышать о таких яростных схватках с участием нескольких лютых мертвецов или же видеть их на страницах книг. Сейчас они, раскрыв рот, впервые в жизни наблюдали, как во все стороны летели кровь и ошметки плоти, и были не в силах отвести взгляд. Юноши находили эту сцену… просто потрясающей!

Три мертвеца и рука были в самом разгаре сражения, как вдруг Мо Цзы Юань внезапно отшатнулся в сторону. Проклятая рука разодрала ему брюшную полость, и часть его кишок вывалилась наружу. Стоило мадам Мо увидеть это, как она тут же завыла пуще прежнего и закрыла его своим телом как щитом. Она начала атаковать с удвоенной жестокостью, а пальцы ее налились силой, сопоставимой с силой стального или железного оружия. Но Вэй У Сянь знал, что для тела мадам Мо такая мощь была уже чрезмерной.

Три лютых мертвеца, умерших совсем недавно, не могли победить одну-единственную руку!

Вэй У Сянь внимательно наблюдал за битвой. Губы его были напряжены, а язык сложен трубочкой – он был готов свистнуть в любую секунду. Свист пробудил бы в лютых мертвецах еще больше враждебности, что могло бы переломить ход сражения. Однако тогда появлялся риск, что его действия заметят. Но тут рука, двигаясь с невероятной быстротой, неумолимо и точно нацелилась на шею мадам Мо и сломала ее.

Семья Мо была близка к поражению, и Вэй У Сянь набрал в легкие побольше воздуха, готовясь оглушительно свистнуть, как вдруг издалека эхом донеслось мелодичное бренчание щипкового музыкального инструмента. 

Звучание его было чистым и воздушным. Кто-то исполнял «Смурное дуновение пронизанных ветром сосен». Лишь заслышав мелодию, только что неистово сражавшиеся создания застыли на месте.

Юноши из Ордена Гу Су Лань засияли от радости, будто бы были рождены вновь. Лань Сы Чжуй стер кровь с лица, поднял голову и счастливо воскликнул: «Хань Гуан Цзюнь!» 

Вэй У Сянь же, едва раздались отдаленные звуки гуциня, развернулся и бросился наутек, как заяц. 

Полилась другая мелодия, тембр ее был выше предыдущей, с легкой примесью горечи. Три лютых мертвеца отступили и закрыли по одному уху своими правыми руками. Но это не помогло им укрыться от «Песни истребления» - знаменитой мелодии Ордена Гу Су Лань. Семья Мо успела сделать всего несколько шагов, как изнутри из черепов раздались легкие лопающиеся звуки. 

Проклятая же рука, изнуренная жестокой битвой, едва услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. И хотя пальцы ее еще слабо подрагивали, двигаться она уже была не в состоянии.

Повисла недолгая тишина, которая взорвалась радостными возгласами юношей, празднующих свое чудесное спасение. Они пережили захватывающее приключение, и дождались подкрепления своего Ордена. И им было все равно, даже если бы их наказали, потому что «невоспитанное воспроизведение излишнего шума вредит репутации Ордена».

Нарадовавшись вдоволь, Лань Сы Чжуй вдруг понял, что кого-то не хватает. Он толкнул Лань Цзин И: «Где он?»

Лань Цзин И, поглощенный ликованием, рассеянно ответил: «Кто? Ты о ком?»

Лань Сы Чжуй ответил: «Молодой господин Мо».

Лань Цзин И недоумевал: «Хм? На что тебе сдался этот сумасшедший? Кто знает, куда он мог убежать. Наверное, испугался моих угроз ударить его».

«…» - Лань Сы Чжуй знал, что Лань Цзин И всегда был беспечным и непосредственным, никогда не думал дважды над одним и тем же и никого ни в чем не подозревал. Он лишь подумал: «Я дождусь Хань Гуан Цзюня и расскажу ему все».