Эпилог

— Вот в чем дело, я уже не уверена, что он когда-нибудь сделает мне предложение. — Я раздраженно вскидываю руки вверх. — Мистер «Конечно, мне нужна жена, но на самом деле она мне не нужна», я имею в виду своего парня — Тедди. Мой парень, который до сих пор еще не сделал мне предложение.

Ну, да, хорошо! Я знаю, что прошел всего год, но, просто, когда ты уверен, то ты не будешь столько ждать. А я была уверена еще год назад. И теперь я просто сгораю от нетерпения.

— Ноэль, вы встречаетесь уже пятьдесят три недели. Не думаю, что тебе стоит поднимать панику по поводу серьезности его намерений, — отвечает Джинджер.

Джинджер, которая ко Дню Святого Валентина уже была помолвлена.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее со всем презрением, с которым позволено смотреть на беременную женщину. Она на пятом месяце, и у нее самый очаровательный животик, который я когда-либо видела в своей жизни.

И муж. Его она получила тоже. Потому что после того, как в рекордные сроки Келлер сделал предложение, он женился на ней и обрюхатил. Бам, бам и бам! Всегда пожалуйста, мэм.

— У тебя нет права голоса, — напоминаю ей я. — Поскольку теперь ты счастливый семейный человек, то не можешь быть объективной.

— Угу, — соглашается со мной Холли, и откусывает кусочек своего тоста. Мы сидим за нашим любимым угловым столиком в ресторане «Рыжик», который был открыт мужем Джинджер по соседству с ее пекарней. И, который он назвал в честь неё.

Я абсолютно за них счастлива. И, разумеется, совсем не завидую.

— Ты хуже всех, — соглашается Холли, закончив жевать. — Твое мнение нас не интересует.

У Холли хватает наглости сказать это, размахивая тостом, который она держит в руке. В руке, на пальце которой красуется обручальное кольцо. Я бросаю сердитый взгляд на ее кольцо, а затем снова на Холли. По крайней мере, у нее хватает совести выглядеть сочувствующей.

— Ты же знаешь, что это произошло совсем недавно, — протестует она, говоря о собственной помолвке. Ник сделал ей предложение неделю назад. Он спрятал кольцо за дверцей Рождественского календаря, сделанного своими руками, на которой была отмечена дата их годовщины.

Знаю. Это противно. Противно от того что, это случилось не со мной, но я абсолютно счастлива за них, и «О, боже, как это романтично».

Я вздыхаю, мысленно ругая себя. Дело в том, что я счастлива за обеих своих сестер. Правда. Так и есть. Я просто ожидала, что Тедди сделает мне предложение на нашу собственную годовщину. Но это было на прошлой неделе, и ничего не произошло.

— Просто у меня такое ощущение, что мы уже целую вечность вместе. — Знаю, что на самом деле это не так, и что год — это не так уж и много. И, что я не должна сравнивать свои отношения с другими, особенно с такими как у Джинджер и Келлера, которые развивались со скоростью света. Они оба такие безумные, что даже сами не могут объяснить, как это произошло. Я имею в виду, конечно, может быть я и влюбилась в Тедди после первой же ночи, но мы не обменялись признаниями в любви через неделю. И уж тем более не были помолвлены спустя шесть недель.

Как бы странно не начинались наши отношения, развивались они вполне нормально. Мы работали над ними, и ближе узнавали друг друга. И с каждым днем он мне нравился все больше. Да, так и есть: он мой лучший друг. А еще он очень хорош в постели.

Ну и кто теперь противный? Я.

Мне нужно успокоиться и набраться терпения.

— Почему ты вдруг так зациклилась на этом? — спрашивает Холли, добавляя порцию сливок в свой только что сваренный кофе. Затем она размешивает его ложечкой, постукивает ею по краю чашки и поднимает на меня свой взгляд, ожидая ответа.

— Я не знаю. — Откидываясь назад на спинку диванчика, я скрещиваю руки на груди. Я согласна с ней, еще неделю назад меня это не волновало. — Думаю, это из-за праздников, понимаете? Мне кажется, что Рождество делает меня сексуально озабоченной.

— Тебе нужен календарь Рождественского траха? Я буду рада сделать его для тебя в качестве подарка, — предлагает Холли, округлив глаза и невинно улыбаясь.

— Нет, у меня достаточно траха, но спасибо тебе большое, — огрызаюсь я ей в ответ. Мы сестры, и делать жизнь друг друга невыносимой — наша работа.

— Боже, девочки! Ребенок все слышит. — Джинджер неодобрительно морщит нос, глядя на нас двоих, а мы с Холли стонем в унисон.

— Это место быстро стало популярным, — комментирую я, оглядывая ресторан. Им удалось превратить старую автомастерскую в ресторан и пекарню всего за девять месяцев, и два месяца назад состоялось торжественное открытие.

— Да, так и есть, — сияет Джинджер. Все ее мечты сбылись. Она встретила идеального мужчину и открыла пекарню своей мечты. А теперь в ее духовке есть маленькая булочка. Простите, ничего не могу с собой поделать. Мы так много шутили на эту тему, что Джинджер запретила нам произносить это вслух.

— Дела идут замечательно, — продолжает она. — А кулинарный канал еще даже не начал транслировать наше шоу. Его показ привлечет массу туристов в Рейнди-Фолс.

Помимо того, что они стали ведущими нового сезона «Грандиозного конкурса по выпечке пряников», кулинарный канал заключил с ними контракт на съемки их собственного шоу. Так появилось восемь эпизодов о том, как старая автомастерская превращается в новый ресторан и пекарню. И я уверена это будет потрясающее шоу, потому что на экране у Джинджер и Келлера бешеная химия.

И говоря о Келлере... Он подходит к нашему столу, чтобы проведать Джинджер. Сейчас он работает, они оба, на самом деле, но Джинджер освободилась пораньше, чтобы пообедать со мной и Холли. Он целует ее перед тем, как вернуться к работе. Они относятся к тем милым парочкам, которые постоянно целуются. Поцелуи, поцелуи. Уверена, когда они соберутся уходить, то возьмутся за руки и по дороге домой сделают снежных ангелов или что-нибудь столь же милое. Холли тянется мимо них за салфеткой, слегка закатывая глаза, кивнув в сторону счастливой парочки.

— Как поживает твой Гринч? — спрашиваю ее я.

— Он все такой же восхитительный Гринч, — отвечает она, с ухмылкой на лице. — Честно говоря, я не понимаю, почему раньше считала его сварливую офисную персону отталкивающей. Теперь я нахожу это очень сексуальным.

— Я в этом не сомневаюсь, маленькая извращенка.

— И все же, я не та, кто целовался с Санта-Клаусом.

— Да, да, тебе это никогда не надоест, не так ли?

Ладно, я никогда не расскажу об этом ни одной из сестер, но у нас с Тедди было немного странное воспроизведение нашей первой ночи. Только в костюме Санты была я, ну и костюм — это громко сказано: в самых интересных местах меня прикрывали красные ленты, еще на мне были чулки с поясом и пара меховых белых манжет вокруг запястий.

Я действительно отличная подружка.

И из меня выйдет идеальная жена.

Ладно, не важно. Я больше не зацикливаюсь на этом. Нет.

Выйдя на улицу, мы прощаемся, обнимаемся и говорим о том, что увидимся завтра. Наши родители устраивают рождественский ужин. А сегодняшний сочельник мы проведем с семьей Тедди в доме его бабушки. Она уже повесила для меня рождественский чулок с моими инициалами. Лично я его еще не видела, но она мне об этом уже рассказала. Знаете, такие чулки, которые бабушки сами вяжут? Вот, один из таких. На чулке Тедди вышит плюшевый мишка, потому что он у него еще с рождения. На моем изображен олень, миссис Каррингтон говорит, это потому, что я вернула сердце Тедди обратно в Рейнди-Фолс.

Боже, это так мило, что я едва могу это вынести.

И под этим я подразумеваю, что я без ума от этого. В тайне я всегда надеялась, что стану частью семьи, у которой действительно крутая чулочная рождественская традиция. И честно говоря, я уже часть этой семьи. По меньшей мере, раз в месяц мы ужинаем вместе с ними. Миссис Каррингтон настояла на том, чтобы я называла ее бабушкой еще полгода назад. Кроме того, теперь в их доме у меня есть свой собственный рождественский чулок, а юридически, это почти тоже самое, что и свидетельство о браке. Всем известно, что чулки — это не шутка.

Когда я возвращаюсь домой, Тедди уже там. По правде говоря, можно считать, что он живет у меня, потому что каждую ночь мы спим вместе. Технически у него есть своя квартира, но в основном он использует ее в качестве офиса и шкафа. Мы засыпаем каждый вечер вместе, а утром, когда я ухожу на работу, он отправляется к себе.

Когда я захожу в дом, он встает с дивана, и, кажется, что-то убирает в карман брюк, но, честно говоря, это может быть просто мое гиперактивное воображение или Тедди, проверяющий свой мобильный телефон. Скорее всего, это ерунда. Перед ним на столе лежит куча оберточной бумаги и ленты. Я думала, мы упаковали все подарки еще неделю назад.

— Что ты делаешь? — я снимаю пальто, вешаю его на крючок возле двери, затем снимаю сапоги, и направляюсь к нему.

На столе лежит уже пара упакованных подарков и несколько без упаковки. Среди которых я замечаю головоломку и набор для творчества.

— Купил кое-что для племянниц, — поясняет он, обнимая меня.

— Хм, — бормочу я, падая в его объятия. Любящие теплые объятия по приходу домой с холодной улицы. Люблю их. И еще он слишком мягкий с этими детьми. И это одна из многих вещей, которые я обожаю в этом мужчине.

— Тедди Каррингтон, ты что-то прячешь от меня в своих штанах? — черт, я же собиралась быть терпеливой, я правда собиралась.

— Я бы никогда не стал прятать от тебя что-то в своих штанах. — Он целует меня в макушку и отодвигается на несколько дюймов, и тянется руками к ремню на брюках. — Хочешь, я их сниму? — дразнит он, держа пряжку в руке, его глаза весело сверкают. Я люблю его глаза. Они всегда смотрят на меня так, будто видят меня настоящую.

— У нас нет времени на то, чтобы ты снимал свои штаны, — печально замечаю я, бросая взгляд на часы.

— Тогда тебе придется набраться терпения, хорошо?

Я медленно моргаю, глядя на него. Что он имеет ввиду? Секс или кольцо с бриллиантом, которое он прячет в кармане?