- Я довела до тебя ценную информация о Дагоне, копящем души, а ты ничего не даешь мне взамен, - сказала я.- Твой неоплаченный долг передо мной намного выше.

- О? - Слабые намеки на неверие— или это было презрение? — окрасили тон Смотрителя. - Какой неоплаченный долг?

- Я твое потомство. - Современная речь подвела меня в моей срочности. - Дагон насиловал меня, пытал и убивал меня десятилетиями, но ты сделал ему самый легкий выговор, запретив дальнейшее поклонение людей ему. Это твой самый старый долг передо мной. Дагон принял твое явное пренебрежение к своему потомству как слабость и начал удерживать некоторые души, которые он должен был переправить через твою часть преисподней. Более того, когда он узнал, что я все еще жива, он проигнорировал твой приказ и решил снова поработить меня. Даже если и я не повиновалась твоему приказу, я сделала бы это через тысячи лет. Презрение Дагона к тебе настолько велико, что он ослушался тебя всего через несколько дней после того, как обнаружил, что я еще жива. И теперь я не получу никакого вознаграждения за то, что обратила твое внимание на все это?

Серебряный взгляд Смотрителя уперся в Дагона. Демон сделал шаг назад— и рука моего отца врезалась в его грудь, исчезнув в теле Дагона. Дагон вздрогнул, его единственный глаз светился таким ярким оттенком красного, что я подумала, что он может спонтанно загореться.

- Она говорит правду. - Голос Смотрителя повышался, пока не загремел, когда убрал свою руку. - Ты наполнен душами.

Теперь я знала, что голос моего отца звучал как гром, когда он злился. Дагон упал на колени из-за страха или боли, так как продолжал дрожать, будто все еще чувствовал руку моего отца в своей груди.

- Мой Лорд, Смотритель, я—

Я зажала уши руками от того, что вышло изо рта Смотрителя. Это было слишком громко, слишком ужасно, слишком людно, как будто все голоса, запертые в самой худшей части Преисподней, закричали одновременно. Затем он закрыл рот, и этот ужасающий звук сменился тишиной, достаточно тяжелой, чтобы задушить.