Глава 20

Приноравливание к отношениям

Но никто не может вечно жить в сказочном мире. Реальность об этом позаботилась. И я осознала, что становлюсь небрежной в своём обмане. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда вечером пятницы я поздно вернулась домой от Марка.

— Где ты была? — спросил папа.

— Ты о чём? Я была с Эвери.

— Я звонил.

Я замерла. Потрясение, и сердце моё сжалось, я знала, моему миру пришел конец.

— Я звонил матери Эвери. Она сказала, что ты ушла рано, — продолжил папа. — Где ты была?

Выбора у меня не было. Я должна была снова солгать. Ложь на высоком уровне лжи. Дышать становилось всё трудней.

— Я соврала, — начала я.

— Я знаю об этом, Кейденс. А теперь расскажи-ка мне, где ты была.

— Я ходила в торговый центр.

— Торговый центр?

— Я подумала, ты мне не разрешишь пойти, поэтому ушла пораньше. Я просто…уже столько времени прошло с моего последнего шоппинга. Мне этого не хватает, пап. Я была уверена, ты скажешь, нет. Прости.

Мне хотелось прикончить Эвери. Я писала ей, и она ответила подмигивающим смайликом. Грёбаная Эвери. Она самый осторожный человек из всех. Какого чёрта случилось, что она не вспомнила, что я должна была быть с ней?

— А где покупки?

Я быстро соображала.

— Я ничего не покупала, потому что не сказала тебе, куда иду. Как бы я зашла сюда с пакетами с одеждой?

— Зачем тебе врать мне насчёт торгового центра, Кейденс? Это даже не такое уж большое дело. Ты уже показала, что заслуживаешь доверия. Я бы не отказал.

— Прости. Нужно было просто спросить. Я думала, ты не захочешь, чтобы я шла куда-то одна.

— В торговый центр? Меня не беспокоит, если ты пойдешь туда одна.

— Ну, я не знаю, о чём могу тебя просить, а о чём нет, пап. Ты был со мной довольно суров, — за всё время разговора я впервые произнесла правду.

— Тебе пришлось заслужить его, Кейденс. Тебе пришлось заслужить моё доверие. И ты сделала это, так что не начинай отступать. Просто говори мне, когда куда-то собираешься.

— Есть, сэр, — мне так сильно хотелось спросить, зачем он звонил маме Эвери, и он как будто бы прочитал мои мысли.

— Я звонил миссис Тэтчер лишь потому, что ни ты, ни Эвери не отвечали. Я хотел узнать, что ты будешь на ужин.

Моё сердце растаяло. Лишь немного. Папа обычно не делал ничего такого милого, и из-за своего вранья, я чувствовала себя особенно ужасно.

— Мексиканскую еду, — произнесла я, и усмехнулась.

Папа ухмыльнулся.

— Что ж, думаю, парочку остановок я смогу сделать.

Кто был этот мужчина? Он должен был наорать на меня и наказать за враньё.

Я практически взлетела по лестнице и закрылась в комнате после того, как папа уехал за ужином. Я сразу же позвонила Эвери.

— Да?

— Какого хера, Эвери? — заорала я в телефон.

— Какого хера? — спросила она, в замешательстве.

— Ты не могла вспомнить, что я у Марка?! Не смогла придумать, как соврать для меня. Ты же должна быть в этом охренительно хороша!

— У меня выбора не было, Кейденс. Мама объявилась неожиданно. Она знала, что тебя здесь нет. Я сказала ей, что ты пошла домой рано из-за того, что нехорошо себя чувствовала. Не знала, что ей позвонит твой папа. С каких это пор твой отец стал звонить моей маме?

— Он звонил из-за того, что я не отвечала, — огрызнулась я.

— И чья это вина?

— Да пошла ты на хер!

— Нет, ты иди на хер, сучка. Начни отвечать на свой грёбаный телефон, когда тебе звонят!

— В это время я трахалась со своим парнем!

— Так может тебе перестать так много трахаться и не забывать о своём отце, чтобы не похерить наше соглашение!

— Ах, да? А может, мне нужно было, чтобы меня оттрахали, ясно? Я не знала, что трахаясь со своим парнем могу так всё проебать!

— Блять! — заорала Эвери.

— Ауч.

— Кейденс, что ты сказала своему папе?

Я фыркнула.

— Я соврала, что ходила в торговый центр.

— В торговый центр? Ах, ну очень хорошо. Отличная работа, Кейденс. Это и впрямь отличная история. Ходила в грёбаный торговый центр. Ух ты.

— Он мне поверил!

— Ну конечно.

— Поверил, — настояла я. — Сказала ему, что не хотела говорить, потому что думала, что он не разрешит, и что скучала по шоппингу.

— Это самое тупое, что я когда-либо слышала.

Я сидела тихо.

— Ну и?

Я ничего не сказала.

— Кейденс?

Ничего.

Эвери вздохнула.

— Кей-Кей?

— Ты злобная.

— Прости. Это правда. Слушай, это не тупая история. Если твой отец в неё поверил, то уверена, всё в порядке. Я просто вышла из себя на секундочку.

— Ладно.

— Прости, что так случилось. Я понятия не имела, что мама объявится.

— Прости, что не ответила на телефон.

— Ты видела миллион моих сообщений? Я тайком отправляла их, пока мама не видела.

— Нет. Даже не смотрела. Просто позвонила тебе сразу же, как смогла, — ответила я.

— Что ж, тебе понадобится час, чтобы все их просмотреть, — сказала Эвери.

— Прости, Эвери.

— Ладно. Хватит уже извинений. Мы обе облажались. Давай просто впредь быть лучше, ладно? Мы становимся небрежными. Будем на чеку с этим дерьмом, идёт?

— Идёт.

Мы попрощались, и я оставалась в комнате до тех пор, пока папа не приехал с ужином. Эвери была права: нам надо было быть на чеку. Я и знать не знала, что моя жизнь движется совсем в противоположном направлении от осторожности. Не знала, насколько небрежной скоро стану.

***

Я мельком увидела мисс Гиббонс, сидящую на столе мистера Коннели, её ноги свисают на сторону, где расположены его ящики. Кем эта сука себя возомнила, чтобы сидеть в такой интимной позе перед моим парнем? Ревность вспыхнула мгновенно, и я ворвалась в дверь.

— Простите? — спросила мисс Гиббонс, глядя на меня с раздражением, читающимся на её лице.

— Мне нужно кое о чем спросить мистера Коннели, — ответила я.

— Что ж, если ты не заметила, у нас тут совещание, — произнесла мисс Гиббонс. — И ты должна была постучать. Так что выйди, закрой дверь и вежливо постучи.

Я не была склонна к насилию. Совсем. Но мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не наброситься на нее, не схватить ее дурацкий хвостик и не повалить на пол, где я бы вышибла из нее все дерьмо.

—Ты слышала, что я сказала? — спросила мисс Гиббонс.

— Всё нормально, Сара, — произнес мистер Коннели. — Я не возражаю. Кейденс, что тебе нужно?

Что мне нужно? Так далеко вперед я не забегала. Всё, что я знала, это то, что какая-то сука пыталась подкатить к моему мужчине, и мне нужно было ворваться в дверь. Мне и в голову не пришло, что у меня должна быть причина.

Я стояла с распахнутым ртом, не способная придумать ответ.

Мисс Гиббон закатила глаза и повернулась обратно к мистеру Коннели.

— В любом случае, это будет всего лишь маленький междусобойчик. Несколько учителей математики. Ты должен прийти, — сказала она, и положила руку на его предплечье.

Он прочистил горло.

— Я подумаю об этом.

— Подумай уж, пожалуйста, — ответила мисс Гиббонс. Её глаза на несколько секунд задержались на его глазах, а потом она спрыгнула со стола. Она вышла из класса, закрыв за собой дверь.

Я уставилась на мистера Коннели.

— Что, Кейденс? — спросил он.

— Что за вечеринка?

— Понятия не имею. Какая-то вечеринка, которую устраивает Сара.

— Ты пойдешь?

— Скорее всего, нет, — ответил он.

— Она тебе нравится?

Он безучастно посмотрел на меня.

— Не будь смешной.

— Ну, тебе, кажется, понравилась её задница, — сказала я.

— Что?

— Я видела, как ты смотрел на её зад, когда она выходила отсюда.

Ревность. Такое непривлекательное качество. Я истекала ею, и знала, что выгляжу отвратительно.

— Кейденс, я не смотрел на её задницу.

Я не могла забыть об этом. Знала, что должна была, но не могла.

— Я видела, как она нависала над тобой вчера в столовой, — сказала я. — Почему ты ел с ней?

— Потому что я учитель и она учитель, — ответил он.

— И что?

— Я не могу сидеть каждый день с тобой, Кейденс. Люди начнут подозревать, — ответил мистер Коннели.

— И поэтому ты лучше будешь есть с ней, — добавила я.

— Не будь смешной, — он сказал это уже во второй раз, и это довело меня до грани.

— Я не смешна! — огрызнулась я.

— Кейденс, мне нужно работать, — ответил мистер Коннели. В его голосе была слышна скука.

О, чёрта с два.

— И что? Теперь тебе надоело иметь девушку-подростка? Хочешь вместо этого переспать с какой-то неудачницей, училкой математики? — выплюнула я.

Мистер Коннели взял карандаш и начал работать. Это привело меня в ярость.

— Я видела, как ты на неё смотрел! — заорала я.

— Ты хочешь, чтобы у нас обоих были неприятности? — прошипел мистер Коннели. — Говори тише.

— Не надо говорить со мной, как с ребёнком, — выплюнула я.

— Тогда прекрати себя вести, как ребёнок, — возразил он.

— Я и не веду! Я говорю тебе, что ты ведёшь себя, как говнюк!

— Она моя коллега, Кейденс. Смотри шире. Ты знаешь, что она мне не нравится. Дело в твоей неуверенности. Ты бесконтрольно ревнива. Я должен был быть готов к этому, — он бросил карандаш и подошёл ко мне.

— Готов к чему? К тому, что я реагирую, как и должно восемнадцатилетней девчонке? Что ж, мне таааак жаль, что я не могу вести себя достаточно зрело для тебя! Очевидно, ты гораздо мудрее и сосредоточеннее, чем я!

— Как оказалось.

— Ты высокомерный придурок!

— А ты ведёшь себя, как маленькая сучка!

Я дала ему пощёчину. Сильно. Так сильно, что он зашипел, а потом подвигал челюстью из стороны в сторону, чтобы облегчить боль.

Он схватил меня за предплечье.

— Сделай это ещё раз, и я трахну твою восемнадцатилетнюю киску прямо здесь, в этой комнате.

— Чего?!

Мистер Коннели потащил меня в подсобку и захлопнул дверь.

— Что, Кейденс? Ты действительно собираешься изображать оскорбленную? Держу пари, что, если я залезу рукой в твои трусики, обнаружу, что это не так.

Я снова замахнулась на него, а он поймал мою кисть в воздухе.

— Это устарело. И я тебя предупреждал. Думаешь, это какой-то фильм?

Он сцепил мои руки за моей спиной и прижал ближе к своей груди.

— Так ты думаешь? — проговорил он. Страсть и надменность смешались воедино. — Хочешь превратить это в фильм?

Он обрушил свой рот на мой, и я укусила его нижнюю губу. Не стану сваливать на инстинкты. Я сделала это специально.