Кучер резко потянул за узды, проклиная меня.

— Что ты делаешь? Пытаешься убиться?

— Мне нужно поговорить с твоим нанимателем.

Я спрыгнул с лошади, не предложив Джоли помочь слезть с лошади. Я хотел, чтобы она оставалась сзади, где могла быть в безопасности, пока я разбираюсь с Терезой и ее подругой.

— Почему мы остановились? Кто посмел отрезать нам путь? — Из кареты донесся разгневанный голос Терезы.

Я рванул дверь.

— Что вы сделали с моим дядей?

— Нолан? О чем ты говоришь? — озадаченность Терезы сменилась недовольным взглядом.

Я указал на волка.

— Сними ее маску.

— Зачем? Ты не можешь приказывать ей, — сказала Тереза, так как ее подруга продолжала молчать.

Я собрался сам сорвать маску, но волк достал флакончик с желтой жидкостью и бросил им в меня.

— Берегись! — Джоли попыталась оттолкнуть меня, но не успела. Жидкость осела на коже. Кколени подкосились, зрение отказало, и меня окружила тьма.

Когда я пришел в себя, карета с девушками исчезла. Только Джоли лежала на земле рядом со мной.

— Ты не пострадала? — Я прислонил палец к ее шее, чтобы нащупать пульс, и ее глаза, подрагивая, открылись.

— В порядке, только голова кружится. Быть вырубленной дважды за день черной магией — это не шуточки.

Казалось, она хотела сказать больше, но ее лицо исказила боль, так что я не давил на нее.

Я тяжело вздохнул. Жестокая реальность заняла свое место. Волк охотился за мной, используя черную магию против меня и моей семьи. У меня не получилось обеспечить противоядие. С чувством, будто везу гору на плечах, я потащился в поместье.

— Что ты собираешься делаешь? — спросила Джоли, усаживаясь позади меня.

— Узнаю, смог ли доктор что-нибудь сделать для дяди.

— Ох, Нолан, — произнесла Джоли и сжала мои пальцы. Я развернулся и заключил ее в объятия. Если она со мной, я смогу встретить любую новостью, ожидавшую меня внутри. Но не прошло и секунды, как она напряглась и сильно закашляла.

— С тобой все в порядке?

— Да, но нам не стоит задерживаться.

Я кивнул, хотя мне хотелось еще постоять. Чем дольше я оставался вне дома, тем дольше мог надеяться, что с дядей Грегом все в порядке. Пусть он был слаб, но жив.

Когда доктор поприветствовал меня качанием головы, остатки моей надежды разрушились. Дядя лежал в кровати. Его кожа была холодной, на лице не было краски. Он не дышал. Сильная дрожь охватила мои мышцы, а в груди все сжалось. Я упал на колени, и слезы потекли по лицу. Единственная моя семья исчезла.

— Я дам тебе время, — сказала Джоли и выскользнула из комнаты, не дожидаясь ответа.

Я был благодарен за предоставленную ею возможность побыть одному, но меня все же ранило то, что она не пыталась меня утешить. Понимала ли она насколько я в ней нуждался? Без нужного мне солнечного света, я не смогу выбраться из темной пропасти, которая окружала меня.

29. Нолан

Вытирая слезы, я произнес:

— Мне так жаль, дядя. Мне бы хотелось, чтобы я никогда не возвращался домой. Может, если бы я оставался на корабле, этого бы никогда не случилось. Я чувствую себя ужасно, потому что не смог защитить тебя. Нужно было быть более бдительным. Мне стоило знать. — Рыдания сотрясли мое тело. — А потом я оставил тебя в твои последние минуты боли и страха.

Слишком опечаленный, чтобы продолжать подыскивать слова, я сложил руки в молитве. Слезы каскадом лились по моему лицу. Так я стоял, казалось, на протяжении вечности, пока, наконец-то, не поднялся и не отправился на кухню, где нашел нашу садовницу Табету.

— Лорд Хайнберг.

Она сделала глубокий реверанс, но ее поклон не был достаточно быстрым, чтобы скрыть ужас, читавшийся на ее лице. Мне бы стоило привыкнуть, что меня встречают со страхом, ведь весь город винит меня в смерти девиц и в смерти дяди.

— Я зашел за кофе, — сказал я, провалившись в попытке успокоить Табету, которая поспешила из комнаты. Ее уход никак на мне не отразился. Мне не хотелось разговаривать с кем-то, кто напридумывал что-то свое обо мне. С меня было достаточно споров и потаканий. Сейчас я здесь. Готовый к противостоянию. Хотела Тереза меня видеть или нет, не имело значения. Я собирался поговорить с ней и выведать, что она знает о волке.

Когда я выходил из поместья, мое внимание привлек открытый кабинет. В нем, на кофейном столике лежало письмо с красной печатью — печатью Змеиного Острова. Мое сердце быстро стучало, когда я разрывал конверт. Я пробежался глазами по тексту, потом прочел его, потом прочел еще раз.

Делайла сбежала со Змеиного Острова. Тюремный администратор заверял меня, что в состоянии, в котором она сбежала, с тем количеством денег и еды, она не сможет добраться далеко и умрет от изнеможения или голода, но я не верил этому ни секунды. Сестра была изобретательной, и я был уверен, что она выжила после побега, в целости вернулась в Гамбург и теперь уничтожала город и меня.

Я вышел наружу и закричал в небо так громко, как мог.

— Делайла!

Зная, что это смешно, я все же развернулся вокруг своей оси, будто бы мой крик мог заставить ее появиться. Делайлы нигде не было видно, но я заметил лицо Джоли в верхнем окне перед тем, как оно исчезло за шторой. Почему она избегала меня? Я отбросил эту мысль. Слишком больно было об этом думать. Если Джоли оставила меня, тогда у меня нет никого и нет причины оставаться в Гамбурге. Ложь. Тебе нужно спасти Гамбург. Ты принес проклятье сюда, и будешь тем, кто разрушит его.

Ведомый внутренним голосом, я поспешил к конюшне. В одно мгновенье я оседлал лошадь, а в следующее обнаружил себя возле поместья Терезы, требуя увидеть ее.

Было шесть утра, и сначала дворецкий отказался впускать меня, но вынужден был уступить, так как я пригрозил, что буду кричать до тех пор, пока не разбужу весь дом. Я ожидал в фойе несколько минут перед тем, как Тереза спустилась по лестнице в розовом шелковом халате.

— Чего ты хочешь?

— Твою спутницу — волка.

Я глубоко вдохнул, пытаясь контролировать адреналин, наполняющий мою кровь.

— Почему ты так на ней зациклен? — Тереза скрестила руки.

Она серьезно? Мне хотелось ее затрясти.

— Она отравила моего дядю, а затем вырубила меня и Джоли с помощью черной магии.

— Она так поступила лишь, чтобы защитить меня от Джоли. Что же касается твоего дядюшки, его сердце не должно было остановиться от чего-то подобного. Моя спутница не имела никакого дела с ним. Ей платили за то, чтобы она защищала меня от Джоли.

Я бы не засмеялся, не будь ситуация такой печальной.

— Защитить тебя? Зачем? Потому что там не было твоих слуг, чтобы поколотить Джоли?

Тереза отвела взгляд, и я хотел потребовать извинений. Но, если я сейчас зациклюсь на том, что она сделала Джоли, то, возможно, никогда не узнаю, где волк. Нападки Терезы на Джоли могут подождать, но волка нужно остановить сейчас же.

— Твоя подруга дала дяде шоколад, и секундой позже он начал задыхаться, — сказал я, изо всех сил пытаясь сохранять голос спокойным.

— Может, он плохо прожевал его. — Мои челюсти дернулись, и Тереза добавила, — Зачем мне вредить твоему дяде? Мы работаем вместе. У нас сделка.

Я было вспыхнул, что это не помешало ей приказать слугам навредить Джоли, но прикусил язык. Если я подтолкну Терезу, то ее жадность и раненая гордость могут стать мстительными. То, чего я не мог себе позволить, так как нуждался в ее помощи.

— Скажи, кто твоя подруга.

— Она хотела оставить свою личность в тайне.

Я сжал зубы.

— Говори кто она, или нашей сделке конец.

— Хорошо. — Тереза скрестила руки. — Ее зовут Дезире, и она работает горничной у Лиама. Больше я ничего не знаю.

— Спасибо, — кратко ответил я и вышел. Там я пустил лошадь галопом к поместью Лиама.

Дворецкий Лиама сопроводил меня в комнату для завтрака. Лиам едва посмотрел вверх, когда я вошел. И хотя он и не приглашал меня, я присел. Лишь тогда он отложил газету. Его лицо было измождено, а одежда расхлябано висела на нем. Он ничего не произнес, просто уставился на меня.

— Дядя умер прошлой ночью. — Мой кадык стал весить тонну.

— Он был хорошим человеком. — Слабый голос Лиама был голосом опустошенного человека.

— Уверен, его отравил тот же человек, который отравил Мари.

Лицо Лиама ожесточилось.

— Не смей говорить о Мари.

Не желая потерять связь, я сказал:

— Мне нужно поговорить с твоей горничной Дезире.

Глаза Лиама расширились.

— Зачем?

— Потому что вчера она сопровождала Терезу на балу. Дезире была переодета волком и дала дяде шоколад, который он съел в момент перед смертью. Он был отравлен.

Лицо Лиама снова стало беспристрастным, и он посмотрел на меня.

— Аутопсия Мари не показала никакого признака отравления.

— Необычным способом. Мы имеем дело с черной магией. Дезире использует черную магию.

Смех Лиама граничил с истерией.

— Это чересчур даже для тебя. Черную магию тяжело достать. Нужно знать куда идти и иметь, чем заплатить. Сомневаюсь, что у горничной есть столько денег или что-то, что она могла бы предложить.

Я вручил Лиаму письмо со Змеиного Острова и подождал, пока он его прочтет.

— Зачем ты показываешь мне это? — спросил он.

— Думаю, Дезире это Делайла.

Лиам покачал головой.

— Невозможно.

Дрожь в его руке говорила, он не был полностью уверен в своем заключении.

— Пожалуйста, позволь мне увидеть Дезире.

Лиам пробежался рукой по мягким волосам, которые выглядели так, будто их мыли несколько дней назад.

— Она ушла два дня назад.

Я быстро вскочил. Мое кресло отъехало назад.

— И тебе не показалось это подозрительным? — Когда он ничего не ответил, я добавил, — куда она отправилась?

— Не знаю. Уборщик сообщил об ее уходе. Она не долго работала на меня, так что я не рассматривал ее уход, как большую потерю, особенно, после всего, что случилось недавно. — Слезы навернулись на его глаза, заставив меня поостыть.

— Я так сожалею о твоей потере, Лиам. Вы выглядели такими счастливыми вместе. Если бы я знал, что Делайла что-то замышляет, я бы… клянусь…