— Остановись, я… Ух… Хочу быть внутри тебя, но сейчас еле сдерживаюсь, — начинаю стонать я в его твердую грудь.

Айзек издает хриплый смешок и поднимает мой подбородок свободной рукой, чтобы прикусить нижнюю губу, быстро успокаивая жжение нежным движением языка. Одним последним решительным движением он проводит рукой вверх, достигая наших влажных концов, и еще сильнее втирает желание в чувствительную плоть.

— Я знал, что так и будет. Знал, что подсяду на тебя, — его одурманенный взгляд скользит по моему лицу, желая увидеть такое же вожделение в отражении моих глаз.

Прижавшись ртом к его губам, я показываю тем самым, что тоже чувствую это.

Мои пальцы скользят вниз по его груди, слегка сжимая сосок, пока я исследую тело мужчины.

Гладкая кожа уступает место дорожке мягких волос, ведущих в направлении его напряженного члена. Прерываю наш поцелуй, чтобы проследить языком путь своих пальцев, и когда Айзек начинает дрожать от желания, я утыкаюсь носом в подстриженные волосы паха, вдыхая землистый чистый мужской аромат.

Я не вижу разницы в оральном удовлетворении мужчины и женщины, поскольку точно также поглощаю каждый дюйм тела. От твердых мышц до соленого вкуса, когда провожу кончиком влажного языка по бусинке предсемени, которая украшает набухшую головку члена Айзека. Его бедра поднимаются вверх, а спина выгибается в желании большего. Прикосновений, ощущений. Меня. Так что продолжаю медленно поглощать его длину от основания до кончика, прежде чем принять так глубоко, как только могу, тем самым вызывая у Айзека мучительный стон.

Одной рукой я обхватываю основание члена мужчины, в то время, как другой скольжу по его эрекции, поглаживая и дразня ровно настолько, чтобы добавить новизну к ощущениям, накрывающих Айзека с головой. Я хочу, чтобы он находился на грани. Желаю, чтобы Айзек умолял меня трахнуть его.

Ощущаю, как его тело смещается, и мужчина приподнимается на локтях, чтобы посмотреть на меня. Когда наши взгляды встречаются, из моего горла вырывается стон, и Айзек вздрагивает от вибрации на своей чувствительной плоти.

— Где смазка? Воспользуйся пальцами, Флинн, — практически умоляет он. Его бедра поднимаются и опускаются в такт моим усилиям.

После одного последнего долгого облизывания, я медленно скольжу вверх, касаясь мужчины всем своим телом — каждой его частью, возбуждая нас обоих эротическим ощущением прикосновения разгоряченной кожи.

Когда мы оказываемся лицом к лицу, не теряя времени, я вторгаюсь в рот Айзека, давая ему попробовать самого себя на вкус, чем вызываю еще один восхитительный стон у нас обоих.

— Она в ванной. Я быстро схожу и заберу ее, но хочу, чтобы ты меня ждал. Хочу, чтобы ты встал на четвереньки, а твой сексуальный зад умолял о прикосновении.

Прикусываю зубами нижнюю губу парня, с трудом останавливая себя от того, чтобы ощутить его жар.

Если я не встану сейчас, то уже никогда не встану.

Почему у меня в спальне нет смазки и презервативов? Идиот.

Айз ложится обратно на кровать, приподнимается на одной руке и смотрит мне вслед. Я стараюсь не спешить, надеясь сохранить спокойствие, чтобы, когда вернусь к обнаженному мужчине в своей постели, у меня имелось достаточно самоконтроля, чтобы подготовить его, а не погрузить свой член прямо в жаркий вход, не думая о комфорте парня.

Я в нескольких минутах от того, чтобы объездить Айзека, мать его, Фокса.

Хватаю презервативы и смазку из шкафчика в ванной, мельком встречаясь со своим отражением в зеркальной двери. Мои губы влажные и припухшие, подбородок покраснел от царапин, оставленных щетиной, и когда я наклоняюсь ближе, то вижу небольшой след на шее, прямо в том месте, где она переходит в плечо.

След от зубов. Засранец оставил на мне свою метку. Что ж, завтра в гримерной сей факт поднимет не одну бровь.

Провожу по ней пальцами и ловлю себя на том, что улыбаюсь. Флинн, отражающийся в зеркале, хорошо выглядит. Он кажется счастливым, словно мужчина, решивший исполнить свое желание, о котором еще недавно даже не догадывался.

— Давай быстрее, а то я помогу себе сам, — кричит Айзек из спальни.

— Не смей, мать твою. Даже не трогай себя, — кричу я в ответ.

Человек в зеркале ухмыляется мне дерзкой ухмылкой, которая говорит «а ты везучий ублюдок».

Как будто я сам, блядь, не знаю.

Когда возвращаюсь в спальню, то первым делом замечаю, что Айзек стоит точно так, как я его просил. На четвереньках. Его голова свисает между плеч и упирается лбом в кровать. Ощущая мое присутствие, парень приподнимает ее и оглядывается на меня через плечо.

— Ты убиваешь меня, детка.

Мой член дергается от ласкового обращения в сочетании с чувственным взглядом в его глазах.

Вместо ответа я решительно шагаю к нему. Бросаю презервативы на кровать и щелчком открываю крышку флакона со смазкой, наливая щедрое количество в свою руку и позволяя прохладной жидкости слегка согреться. Стоя на коленях на кровати позади Айзека, я использую свободную руку, чтобы провести ею по его спине, от шеи до копчика, и мужчина практически мурлычет, выгибаясь, как человек, изголодавшийся по прикосновению.

Ныряю влажной рукой вниз, чтобы обернуть ее вокруг каменно-твердого ствола Айзека, в то время другой рукой скольжу по его спине, а затем продолжаю спускаться к полушариям шикарного зада. Неторопливыми движениями я провожу пальцем между ними, пока не чувствую неровную кожу его тесного входа. Мужчина дергается под моим нежным прикосновением, и его бедра движутся назад, прямо к моей руке.

— Ну, давай же, — говорит он. — Прекрати дразнить меня и трахни уже своими пальцами.

— Какой властный, — шлепаю его по заднице открытой ладонью, и голова Айзека откидывается назад со стоном разочарования.

— Засунь. Свои. Пальцы. В. Меня. Сейчас же. Блядь.

— А где волшебное слово? — издеваюсь я, еще раз обводя кожу отверстия кончиком пальца.

— Иди на хер.

— Нет уж, лучше я сам тебя трахну.

Отпустив член Айзека, я раздвигаю его ягодицы одной рукой и подношу свои скользкие пальцы к его сжатому входу.

Время игр закончилось.

Используя один палец, я прижимаю подушечку к отверстию и массирую тугое кольцо мышц, пока Айзек не растворяется в желании. Когда он не замечает ничего, кроме восхитительного давления на свой жаркий вход, я преодолеваю первоначальное сопротивление, пока его тело не заглатывает мой указательный палец до середины.

— Блядь, ну что так медленно?

— Потерпи. Не хочу причинить тебе боль. Дай мне сделать как надо.

— Да не будет мне больно. Ну давай уже, блядь, — извиваясь, задыхается Айзек, и я сам желаю прекратить исследовать его пальцами, вместо этого погрузившись внутрь своей длиной.

Продолжая работать рукой туда-сюда, я хватаю смазку и лью ее прямо на кожу между ягодицами, пока она не начинает капать на простыни. Когда смазки становится достаточно, я добавляю второй палец и погружаю полностью оба, стимулируя простату мужчины. До меня доносится искаженный стон Айзека вместе со случайными ругательствами.

— Ах-мать твою-да-именно-так!

Повторяя движение, я разрабатываю мышцы ануса и слегка раздвигаю свои пальцы, чтобы моему члену было легче войти. Члену, который, похоже, вот-вот лопнет.

Когда Айзек снова начинает подо мной извиваться, я вынимаю пальцы, заработав тем самым очередной стон парня. Вытерев излишки смазки с рук о простыни, быстро срываю обертку и надеваю презерватив.

Затем своими ногами охватываю раздвинутые бедра Айзека, одной рукой удерживая его за плечо, пока другой, до боли медленно, располагаю свою эрекцию у его входа.

— Ну же, трахни меня, детка. Мне это нужно, — подбадривает мужчина, толкая свою задницу назад, пока кольцо мышц не поглощает начало моей длины.

Удерживая обеими руками бедра Айзека, на которых из-за моей хватки определенно останутся синяки, я торможу движения парня и медленно, ужасно медленно, вхожу в его тело.

Он невероятно тесный и горячий. Мне требуется вся сила воли, чтобы не трахнуть Айзека быстро и жестко, потому что его тело лишает меня последнего контроля. Дюйм за дюймом я толкаюсь глубже, пока полностью не погружаюсь в Айзека Фокса. Когда мои яички упираются в его гладкую кожу, мужчина издает чувственный стон, а его внутренние мышцы напрягаются еще сильнее. Не отстраняясь, я прижимаюсь к Айзеку и обвожу рукой талию, прикасаясь к его длине.

— Флинн... Я хочу... Ты должен… — бессвязно произносит Айзек. Но я точно знаю, чего он хочет, потому что хочу того же. Мужчина умоляет, чтобы я двигался.

Наклоняюсь над его спиной, пока полностью не накрываю ее: одной рукой держусь за кровать, а другой сжимаю его член, словно тиски, и когда отодвигаю бедра, чтобы медленно выскользнуть из тесного входа, то скольжу губами в изгиб шеи Айзека, переходящий в плечо.

Когда внутри мужчины остается лишь начало моей длины, я наклоняю бедра и толкаюсь вперед, одновременно открывая рот и впиваясь зубами в его кожу.

— Дааааа, — стонет Айзек, когда я повторяю движение и толкаюсь сильнее, от чего он сходит с ума.

— Теперь. Ты. Мой, — с каждым толчком произношу я отдельные слова. — Ты оставил на мне след, и я тоже решил от тебя не отставать.

Совершаю еще три толчка со словами: «Не забывай об этом», прежде чем Айзек со стоном содрогается в оргазме, а его семя окрашивает простыни и проливается на мою руку в тот же самый момент, как мой собственный экстаз проходит сквозь меня, заставая врасплох и выбивая воздух из легких. Руки Айзека дрожат, интенсивность оргазма лишает его силы, пока отголоски удовлетворения отдаются по всему его телу. Я в изнеможении падаю на мужчину. Мой вес вдавливает его тело глубоко в матрас, вероятно, ограничивая доступ воздуха в легкие, но Айзек не жалуется, поэтому я не двигаюсь.

Я лежу, находясь глубоко внутри другого парня, моя грудь прижата к его спине, а остатки его освобождения стекают по моим пальцам. И могу сказать наверняка: я никогда ещё не чувствовал себя настолько умиротворенным.