Глава 4

🥊Савио🥊

Джемме 15, Савио 19

В голове у меня пульсировало, а перед глазами все чернело, но я боролся с бессознательностью. Мне нужно быть готовым к бою. Фабиано бросил на меня испытующий взгляд.

Я слегка кивнул, хотя это и пронзило мой мозг насквозь. Я видел, что Фабиано пытается ослабить веревку, привязывающую его руки к спине. Взглянул на дверь, когда Римо и Нино вошли в комнату, ведомые предателями, которых моя мать наняла для выполнения своей грязной работы.

Мать подошла к Киаре и Алессио, жене Нино и приемному сыну, угрожая им зажигалкой. На меня напало сразу несколько придурков, и я не смог остановить ее, чтобы она не облила их бензином.

— Вы должны сложить все свое оружие или они оба сгорят.

— Мы забрали их оружие, — сказал Кармайн.

Если бы у меня была такая возможность, я бы всадил свой нож в его предательское горло.

— Нет-нет, я знаю сыновей Бенедетто, — сказала мама с улыбкой, от которой у меня на затылке зашевелились волоски.

Трудно было поверить, что его сумасшедшая жена - наша собственная плоть и кровь, если не считать ужасного напоминания о том, что у нее такие же серые глаза, как у Нино.

— Мы тоже твои сыновья, — сказал я, потому что она, казалось, забыла об этом маленьком факте.

Возможно, мы и облажались, но в значительной степени это было из-за нее. Протянув руку, я легонько коснулся своей головы. Мои пальцы стали красными. Дерьмо. Эти придурки здорово ударили меня.

Мама даже не взглянула на меня. Она смотрела только на Римо и Нино.

— Выстрел тоже может поджечь Киару и ее мальчика. Немного искры и все вспыхнет пламенем, вы действительно хотите рискнуть? Слышать их мучительные крики?

Кармайн забрал оружие у моих братьев, и впервые меня охватило беспокойство. Я верил, что Римо и Нино найдут выход из этой передряги. Они всегда находили. Они вырвали Лас-Вегас из рук недостойных людей. Сражались за наше первородство, за нашу территорию, наследие, когда никто не верил в фамилию Фальконе. Какое-то время я был уверен, что они непобедимы. Многие члены Каморры до сих пор так думали. Но была одна вещь, которая обладала силой уничтожить их, и она стояла посреди комнаты, как мученица.

— Что ты обещала им, когда они исполнят твой приказ? — спросил Нино.

Мать улыбнулась:

— Деньги. Власть. Месть.

— Власть, — усмехнулся Римо. — Вы действительно думаете, что мои люди последуют за вами? Нет. Они будут смеяться в ваши жалкие лица, а затем разобьют их. И даже если вам удастся захватить власть по какому-то счастливому стечению обстоятельств - это не продлится долго. Лука будет вытирать пол такими придурками, как вы, и просто заберет Каморру себе.

— Посмотрим, — сказал Кармайн.

— Помоги ему встать, — сказала мама, кивая мне, но все еще не встречаясь со мной взглядом.

В основном это касалось ее и Римо. Мы все это знали. Римо был сыном нашего отца больше, чем каждый из нас. Мать была слишком слаба, чтобы убить нашего отца, человека мучившего ее, и поэтому она попыталась убить еще одну лучшую вещь: его сыновей.

Один из предателей схватил меня за руку и попытался поднять на ноги. Я ударил его головой, несмотря на последующую агонию, и был вознагражден удовлетворительным звуком его сломанного носа.

— Иди нахуй, ублюдок, — я ухмыльнулся, когда этот чертов мудак направил на меня свой пистолет.

Наша мать помахала зажигалкой.

— Я же вам говорила. Они сгорят.

Я встал. Киара и Алессио. Я не хотел быть ответственным за их смерть. Боль пронзила мою лодыжку, когда я перенес на нее свой вес. Должно быть, в какой-то момент я ее подвернул.

— Где Адамо? — спросила мать, щелчком открывая зажигалку, отчего Киара вздрогнула.

Мать маниакально улыбнулась.

— Он исчез после того, как ты обманом заставила его помочь вам, — сказал Нино.

Адамо мог быть таким гребаным дураком. Я несколько раз говорил ему, чтобы он держался подальше от нашей матери, но он не слушал. Он верил в хорошее в людях. Может, теперь он наконец поймет, что большинство людей придурки. Римо и Нино всегда оправдывали его глупость тем, что он молод, но, когда мне было шестнадцать, я не был таким уж наивным.

— Бедный мальчик, — сказала мама, будто ей действительно было не все равно, словно она была способна на сочувствие. — Он слаб, потерян…Он не такой, как вы или Бенедетто! — она посмотрела на Римо. — Что насчет твоих детей и жены, Римо? Где они?

Ноздри Римо раздулись.

— Все знают о похищенной девушки и о близнецах, которые похожи на тебя, — продолжала она. — Особенно мальчик. Вылитый ты. Испорченный твоей кровью.

Все знали о Невио. Он был точной копией Римо, и на этом их сходство не заканчивалось. Мать не знала этого, но мальчик, который, скорее всего, продолжит наследие нашего отца - был Невио. Если она хочет, чтобы наша испорченная кровь закончилась, ей придется убить его.

Римо одарил ее широкой улыбкой, полной маниакальной темноты.

— Ты ведь меня знаешь, не так ли? Ты действительно думаешь, что у меня могла бы быть девушка, и я бы не убил ее?

Мать наклонила голову и закрыла крышку зажигалки.

— Ты убил ее?

— Ее и этих бесполезных детей.

Мама никого из нас не знала. Она жила только ради себя. Мы жили друг для друга. Каждый из нас готов умереть за другого. Римо скорее разрежет себя на мелкие кусочки, чем причинит вред Серафине или своим близнецам.

— Почему бы тебе не облить нас бензином? Таким образом, ты сможешь гарантировать, что мы не будем действовать вне очереди; и ты можешь отпустить Киару и Алессио, — предложил Нино.

От ответного смеха матери у меня мурашки побежали по коже. Я даже не помню, когда такое было в последний раз.

— О нет, нет. Я не позволю прошлому повториться. Она останется. И ты тоже, так же долго, как и она. Ты же не хочешь, чтобы она пострадала, правда?

— Нам нужно поторопиться, — сказал Кармайн, глядя на Римо. — Мы не знаем, предупредили ли они своих солдат. Пока они еще живы, каждый гребаный член мафии в городе будет следовать за ними.

— Ладно…вот как это будет, мальчики. Я хочу, чтобы вы перерезали себе вены, хорошо? — сказала мама таким тоном, словно говорила о наших планах на чертовы рождественские каникулы.

Я усмехнулся. Неужели она действительно думает, что мы сдадимся без чертового боя?

— Мне следовало убить тебя сразу после того, как они вырезали из тебя Адамо. Отец не стал бы меня останавливать. Он нашел бы себе другую женщину, чтобы теперь терроризировать ее, — прорычал Римо.

Мать посмотрела на Римо с печальной улыбкой.

— И я должна была сначала убить тебя первым, пока ты спал, но я не знала, насколько ты силен. Теперь знаю, сынок.

— Не называй меня так! — взревел он, заставив ее вздрогнуть.

— Это могло закончиться много лет назад. Это должно закончиться вот так, разве вы не видите? — прошептала мать. Она открыла крышку зажигалки. — Сейчас вы, все трое, перережете себе вены. Я дождусь, пока вы отключитесь, прежде чем сжечь особняк и ваши тела в нем. Если вы этого не сделаете, то я сожгу ее и ребенка прямо у вас на глазах, и прикажу своим людям застрелить вас в любом случае.

— Ты все равно их сожжешь. Как только мы потеряем сознание, ты сразу убьешь их, — сказал Нино, и на этот раз его бесстрастная маска исчезла.

Было все еще странно видеть страх на лице моего брата, когда он не был способен на какие-либо эмоции с тех пор, как я себя помню. До его жены Киары.

Наша мать с мягкой улыбкой покачала головой.

— Нет, нет, она такая же жертва, как и я. И мальчик не твой, так что, он тоже может жить. Мы должны уйти, но вы, мальчики, разве вы не видите?

Она действительно думала, что делает миру одолжение. Она думала, что это ее жизненная задача, тогда как это была всего лишь ее больная версия мести нашему отцу.

— Черт возьми, если бы я знал, какая ты сумасшедшая, я бы сам тебя убил, — сказал я.

Я мог бы навестить ее в психиатрической лечебнице, где Римо держал ее последние несколько лет, и всадить пулю ей в голову. По какой-то причине я предпочел притвориться, что ее не существует.

— Видишь? — сказала она. — Это в тебе, в них и в твоем отце, — она посмотрела на нас. Она указала на Кармайна, и тот протянул Нино нож. — Либо вы сейчас же перерезаете себе вены, либо я сожгу их. Я считаю до трех.

Киара тихо заплакала, укачивая Алессио. Она ничего из этого не заслужила, да и ребенок тоже. Они оба прошли через ад в своем прошлом, подверглись жестокому обращению со стороны людей, призванных защищать их.

Нино перерезал себе вены, не сводя глаз с жены и сына.

— Нет! — закричала Киара, глядя так, словно нож разрезал ее плоть, а не его.

— Два, — сосчитала мама. — Савио, Римо.

Римо с рычанием схватил нож и перерезал себе вены.

Конечно, он так и сделал. Римо и раньше горел за нас. Он умрет тысячью смертями, если это будет означать защиту его семьи. Взгляд Нино встретился с моим, и я понял, что сейчас произойдет. Теперь настала моя очередь. Диего и я планировали посетить домашнюю вечеринку в эти выходные. Я присматривал себе новую машину. Сегодня все это не имело никакого значения.

— Блядь, — я на мгновение закрыл глаза. Римо и Нино не боялись смерти. Это был их гребаный настрой давным-давно — примириться с неизбежным концом. Я предпочел бы проигнорировать возможность смерти. Это далекое понятие, которое меня не касалось, даже если бы я сам убил огромное количество людей.

— Один, — предупредила мать.

По какой-то причине смех Китти в последний раз, когда мы бились в клетке, промелькнул у меня в голове.

Я открыл глаза, вырвал нож из рук Римо и перерезал себе вены, прежде чем успел потерять самообладание и возненавидеть себя навсегда. На лице Нино отразилось облегчение.

Я посмотрел на свои запястья, на красные ручейки, стекающие по моим ладоням и пальцам. Вид крови никогда не беспокоил меня — ни ее запах, ни липкое ощущение — и сегодня это не тревожило меня. Возможно, мне следовало бы испугаться неведомой темноты впереди, но я чувствовал странное спокойствие. Это могла быть моя рана на голове и вызванное ею головокружение, но что бы это ни было, смерть не беспокоила меня так сильно, как я думал. А потом все случилось очень быстро. Внезапно в комнату ворвался Адамо и вонзил нож в спину нашей матери. Мы тут же все бросились в бой, подавляя предателей.