— Не притворяйся, что не разбогател сегодня. Заплати кому-нибудь за уборку этого дерьма.

Я вошел в раздевалку вслед за Несторе.

Он уже снимал свои боевые шорты, все еще игнорируя меня. Если бы я не знал этого парня, то подумал бы, что это проявление неуважения.

— Это была не смертельная схватка, Несторе. Точно так же, как твой последний бой не был смертельным. Тебе необходимо взять себя в руки.

Он поднял голову.

— Он забрался в клетку вместе со мной. Он хотел умереть.

— Мне плевать, чего он хотел. Мы не объявляли, что это будет бой насмерть. И это значило, что ты не будешь убивать. Мы сами устанавливаем правила, Несторе. Если хочешь вырвать людям глотки, сражайся в Лос-Анджелесе, а не здесь. А пока тебе запрещено драться на Арене.

— Если это то, чего хочет мой Капо, — равнодушно ответил Несторе.

Я не был уверен, что именно этого хотел Римо, но кто-то должен быть голосом разума, и, как обычно, это был не мой брат. Никто не позволил бы такому человеку, как Несторе, стать младшем боссом. Я повернулся на кроссовках и оставил Несторе, чтобы он мог привести себя в порядок. Снаружи меня уже ждал Диего. Судя по сердитому выражению его лица, отец уже позвонил ему. Он преградил мне путь.

— Почему ты не позвонил меня, когда нашел здесь Джемму?

— Потому что ты был занят тем, что пренебрегал своими традициями с Дакотой.

Ярость промелькнула на его лице. Он разозлился, когда я напомнил ему о его лицемерии, но кто-то же должен был это сделать.

— Мой отец винит меня в этом!

— Он справится с этим. До сих пор он закрывал глаза на все твои ночные занятия.

— Я могу делать все, что захочу, но речь идет о Джемме. Надеюсь, ты держал свои чертовы руки при себе, когда вёз ее домой.

Я не стал утруждать себя ответом. И не только потому, что допрос Диего вывел меня из себя; но и потому, что я не был уверен, что он не поймет, что мои намерения по отношению к Джемме изменились.

Мик последовал за мной к бару. Я искоса взглянул на него.

— Ты ведь не прикасался к ней ней, верно?

В его голосе прозвучали странные нотки. Я не мог сказать, было ли это беспокойство или любопытство.

— Почему тебя это волнует?

Он пожал плечами.

Я усмехнулся.

— Только не говори мне, что она тебе нравится.

Он покраснел.

— Она самая горячая девушка в Вегасе.

Это была чистая правда.

— Она вне пределов досягаемости.

— Значит, ты не собираешься просить ее руки?

Я поперхнулся своим напитком, хихикая.

— Черт возьми, нет. Я ни на ком не женюсь.