Во второй половине дня в гости пришли мама, папа и Кристиан. Я видела своих родителей на похоронах Мансуэто, но мы только обменялись публичными любезностями. После нашей ссоры мы ни разу толком не разговаривали. Наверное, они обиделись на меня за то, что я попросила Луку пригрозить им. Вот почему я была удивлена, увидев их.

Кассио завис у окна, не поздоровавшись ни с одним из моих родителей, когда они вошли. Однако он пожал руку Кристиану, что заставило меня улыбнуться.

Мой брат повернулся ко мне и неловко обнял, потому что я держала Габриэле на руках.

— Поздравляю. И от Коринны тоже. Она бы пришла, но ее часто тошнит.

Его жена была беременна их третьим ребенком.

— Спасибо, — прошептала я.

— Мама с папой больше не доставят тебе хлопот. Я поговорил с папой и дал ему понять, что ему нужно взять себя в руки, если он не хочет потерять тебя и меня.

Меня захлестнула волна благодарности. Кристиан сжал мое плечо, прежде чем отступить назад, освобождая место для мамы и папы.

Мама подошла ко мне, ее глаза наполнились слезами.

— Ох, Джулия.

Ее радость была искренней, и это притупило мое негодование. Это был новый этап в моей жизни, и я не хотела быть обременённой багажом из прошлого.

Я улыбнулась.

Она обняла меня, стараясь не раздавить Габриэле. Она погладила его по щечке и взяла его маленькие пальчики в свою ладонь.

— Боже, я и забыла, какие маленькие дети.

Папа ждал в нескольких шагах позади нее, выглядя неловко, но его глаза тоже были полны эмоций.

Я улыбнулась ему, и он шагнул вперед.

— Поздравляю.

— Ты меня не обнимешь?

На его лице отразилось облегчение, и он, как и мама, нежно заключил меня в объятия. Он действительно не знал, что делать с Габриэле, но все же погладил его по головке, прежде чем отступить назад.

Взгляд Кассио словно застыл.

— Надеюсь, вы прислушаетесь к предостережению Луки.

— Кассио, — тихо сказала я. — Мои родители больше никогда не заговорят об этом. Так ведь? — я выжидающе посмотрела на них.

Если бы они любили меня, если бы хотели, чтобы я и их внук присутствовали в их жизни, они бы забыли то, что сказал им Мансуэто.

Папа вздохнул и кивнул.

— Если ты так хочешь, мы унесем эту тайну с собой в могилу.

— Так оно и есть.

Все было решено. Мы больше не упоминали об этом, и когда Симона и Даниэле присоединились к нам позже, мои родители обняли их и обращались с ними почти так же, как если бы они были их внуками. Это было доказательством того, как сильно они боялись потерять меня… и гнев Луки, но я сосредоточилась на первом, а не на втором. Жизнь была определенно более приятной, если вы предпочитали концентрироваться на позитиве, а не на негативе. И мне было за что быть благодарной. Любящий муж, разумно воспитанная собака и трое замечательных детей.