Глава 24

Олдридж устанавливает «Линию Мажино»

Суббота, 14 декабря.

Постель Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.

Мигель с наслаждением потянулся.

— Я пипец какой липкий. Можно в душ?

— Э, да. Конечно. Ванная комната там, — Олдридж сполз с кровати и пошел за висевшим на вешалке халатом. Накинув его на плечи, мужчина почувствовал себя на несколько отметок лучше. Он ненавидел находиться на всеобщем обозрении — ирония от Олдриджа не ускользнула.

— Смежная ванная? Охренеть, — Мигель чертовски бодро сел на задницу.

Олдридж пристально на него уставился, что, наверное, было ошибкой. Тот выглядел чудесно помятым и замечательно затраханным. И если бы член Олдриджа был еще на это способен, он бы с радостью по такому случаю поднялся. Но, как бы там ни было, единственным, что поднялось в данный момент — уровень профессорской нервозности.

— Что? — спросил Мигель. Он поскреб подсыхающую на животе сперму.

— Я просто не ожидал, что ты придешь в такой восторг.

Мигель нахмурился.

— К твоему сведению, я не совсем в деревне вырос.

— Нет. Я только подумал, что ты, как ребенок. Смежная ванная не приводит в такой сильный восторг людей старше двадцати лет.

— Поживи с тремя сестрами, а потом уже говори, что отдельная ванная не является целью жизни. Короче, мой отец работал подрядчиком в строительной фирме. С детства я знал все о смежных ванных комнатах, затирке швов и подогреве полов. Я могу заметить разницу между мраморной, гранитной и кварцевой поверхностями. Я знаю, что такое обшивка стен. И у тебя, между прочим, очень даже ничего. Mi papá офигел бы.

Слова Мигеля стали совершенно неожиданными и мгновенно отвлекли Олдриджа от надвигающейся катастрофы.

— Вы не перестаете меня удивлять, мистер Кордеро-Руис.

Мигель ухмыльнулся.

— Это божий дар. Ну так что? Могу я помыться или как?

— Прости. Пойдем, — Олдридж направился в ванную, гадая по пути, что о ней подумает Мигель.

— Вау, — единственные его слова.

Олдридж попытался увидеть все глазами Мигеля. Помещение представляло собой еще и гардеробную. В одной стене было большое арочное окно с витражным стеклом. Самые крупные стекла заматировали для большей приватности. Тим выложил пол белым мрамором, а стены — белой плиткой под кирпич. В отличие от спальни, ванная комната выглядела исключительно элегантной и современной. Здесь был застекленный душ, массивная ванна в одном углу, и туалетный столик с двойной раковиной.

— Рад, что ты одобряешь.

Мигель включил душ и подождал, пока нагреется вода.

— Присоединишься ко мне? Так мы оба успеем помыться, прежде чем кончится горячая вода.

Олдридж подавил дрожь, но не до конца. Он еще не был готов обнажать свое тело под таким ярким светом и в окружении большого количества отражающих поверхностей.

— Нет, давай ты первый. Я принесу тебе полотенце, и, по-моему, у меня где-то была новая зубная щетка.

— Но...

— Не волнуйся насчет воды. Тим установил проточный водонагреватель. Горячая вода никогда не кончается.

Расстроенное лицо Мигеля растянулось в солнечной улыбке.

— Вызов принят.

— Постарайся все-таки не осушить озеро Мичиган, — сухо бросил Олдридж.

Мигель засмеялся, шагнув под водные струи.

Несколько секунд Олдридж жадно наблюдал, как тело Мигеля покрылось сотнями водных капель, а потом и густой мыльной пеной. Но особенно усердно тот намывал свой пах. Это напомнило Олдриджу его фантазию о том, как сперма вытекала из Мигеля, размазываясь по бедрам и заднице. Как Олдридж бы встал на колени перед своим мальчиком и вылизал бы его дочиста. Нужно купить смазку максимально приятную на вкус. Где ее вообще можно найти? Она существует?

— Papi, ты в порядке?

Олдридж вынырнул из оцепенения.

— Да-да

Стенки душа запотели от горячей воды, и виден было только размытый бежевый силуэт. Ощущения совершенно отличались от тех, когда он смотрел на Мигеля из укрытия своей башни. Сейчас Мигель был настоящим и находился на расстоянии вытянутой руки. Чудовищность этого факта заставила сердце Олдриджа заколотиться быстрее от страха и волнения одновременно. Приложив огромные усилия, мужчина оторвался от созерцания и стал копаться в ящиках в поисках новой щетки, затем открыл бельевой шкаф и достал большое пушистое полотенце. Олдридж оставил полотенце рядом с душевой кабинкой, а щетку — у раковины.

— Я тебя оставлю.

— Конечно. Спасибо, док.

Олдридж вышел в спальню и стал расхаживать по ней кругами. Он знал, что будет дальше. Мигель захочет спать вместе. В одной постели. Одного только этого хватало, чтобы Олдридж пропотел насквозь, но еще хуже становилось от мыслей положить Мигеля спать в старую комнату Тима. Кроме того, постель там давным-давно была разобрана и так и не перестелена заново. В сложившихся обстоятельствах самым правильным — точнее нормальным — будет лечь с Мигелем в одну кровать. Олдридж просто сомневался, что сможет. Не говоря уже о самом сне.

Когда обмотанный полотенцем Мигель вышел из душа, Олдридж показал ему на одежду, сложенную стопкой в одном из каминных кресел.

— Это одежда для сна. Для тебя, — сказал он и испарился в ванной. Мужчина запер за собой дверь и мгновенно почувствовал себя лучше, просто за гранью нормального. Тем не менее, Олдриджа устраивал по большей степени символический барьер.

Профессор включил воду и долго стоял под горячими струями. Может, ему сильно повезет, и Мигель будет уже спать к тому времени, как Олдридж наберется смелости переступить порог спальни, чтобы лечь в кровать с другим человеком.

От и этих мыслей в жилах стыла кровь, пришлось даже воду погорячее сделать.

Когда профессор, натянув на себя футболку и пижамные штаны, наконец покинул ванную, он обнаружил также полностью одетого Мигеля у камина. Парень даже разобрался, как включить газовую горелку. Мигель что-то печатал в своем телефоне. Услышав Олдриджа, парень поднял на него взгляд.

И видимо что-то в глазах профессора разглядел, потому что, практически поднявшись, он опустился обратно в кресло. Но ничего не спросил о состоянии Олдриджа.

— Я так понимаю, раз ты мне дал пижаму и новую зубную щетку, значит не хочешь отпускать меня домой?

Олдридж почувствовал, как сдавило сердце. Мигель очень прямолинеен. Как и Тим был в конце их отношений. Словно после быстрой перемотки от вежливого «знакомства-друг-с-другом» они сразу же перешли к финалу отношений. «Мигель, — мрачно подумал Олдридж, — очень оперативный».

Олдридж лишь кивнул, не в состоянии произнести ни слова. Но затем сглотнул и прохрипел:

— Можешь остаться, — спустя несколько секунд он добавил: — Пожалуйста.

Мигель внимательно рассматривал его своими бездонными глазами.

— Где мне лечь, Олдридж?

От собственного имени мужчина дернулся. Мигель редко так обращался. Олдридж попытался ответить, но не смог. Он раздосадовано покачал головой.

— Здесь?

Олдридж вздрогнул и начал:

— Здесь...

— Я могу лечь в другой спальне.

Олдридж покачал головой. Нет. Это было бы еще хуже. Больше напоминало бы Тима.

— Хорошо. Тогда на диван? Диван внизу и большой круглый пуфик... выглядели довольно удобными.

— Нет, — выдавил Олдридж. — Здесь.

— В твоей постели, — видимо Олдридж выглядел ужасно, потому что Мигель поправился: — Если так будет проще, я могу и на пол лечь. Ковер очень мягкий. Дай только подушку и одеяло, мне хватит.

— Нет, господи, — из Олдриджа вырвались эти слова.

— Тогда, где?

Олдридж вымотался во всех смыслах: физическом, моральном и эмоциональном. Мужчина знал ответ на их дилемму, но оцепенел настолько, что не мог даже думать.

Мигель снова что-то напечатал в телефоне и поднял на профессора глаза.

— Подушки. Есть еще?

Олдридж закивал, радуясь, что у него появилось отвлеченное занятие.

— Сколько?

— Трех хватит, я думаю. Давай попробуем так и посмотрим, что из этого получится.

Олдридж вернулся с подушками и заметил, что одеяло на его кровати откинуто.

— Складывай подушки в линию посередине. Таким образом, мы разграничим половины кровати. И ты посреди ночи не проснешься от ужаса, что я сложу на тебя ноги и руки. Так лучше?

Олдриджу казалось это волшебным. «Линия Мажино²⁹» из подушек.

— Хорошо, — ответил он. — Давай попробуем.

Впервые в жизни Олдридж ложился с другим человеком в одну постель с явным намерением поспать. Несколько предыдущих попыток закончились катастрофой. Именно поэтому Тим занял отдельную комнату после переезда, по крайней мере, это была одна из причин. Этот раз, наверняка, ничего не изменит, но Олдриджу хотелось попробовать.

Мигель забрался на кровать и натянул одеяло на себя и линию из подушек. Олдридж присел на противоположный край, выключил свет, оставив включенным только камин.

— Может его выключить? — спросил Мигель, показывая на огонь.

Лежать в одной постели и обсуждать такие обыденные вещи создавало одновременно удивительную и пугающую комбинацию. Такие будничные вещи не должны наводить ужас. Но все же было страшно. Как и всегда.

Олдридж откашлялся.

— Нет. Все в порядке. Через пару часов пламя автоматически погаснет. Мы можем его оставить.

«Мы». Замечательное слово. Короткое, счастливое и безобидное. «Мы». Олдридж слегка поежился.

— Все хорошо, док?

— Ага? — ответил Олдридж больше с вопросительной интонацией.

— Уверен?

«Нет. Совершенно не уверен».

— Все нормально. Просто устал.

Стопроцентная ложь.

— Окей. Спокойной ночи, — Мигель повернулся на бок и поглубже зарылся в одеяло.

— Приятных снов, — Олдридж тоже развернулся и откинулся на подушки. Мигель — другой человек — лежал за «Линией Мажино» из подушек. Несмотря на свои сомнения, что быстро не заснет, мужчина не паниковали из-за договоренностей с Мигелем.

«Интересно, в чем разница», — подумал Олдридж, сердце в груди колотилось так сильно, пугая сердечным приступом.