∙ ГЛАВА 28 ∙

— Я верну вам коротенькие сочинения на следующей неделе, — пообещала я классу по урокам грамотности, когда все начали собирать вещи.

— Приятных выходных, Ханна, — сказал Дункан с доброй улыбкой, когда направился к выходу.

Другие последовали за ним. Они были слегка подавлены на этой неделе, отчего у меня было чувство, что класс знал, почему я не смогла преподавать им в прошлый четверг.

Я уже начала собираться сама, когда, к моему удивлению, Лоррейн направилась ко мне. Пытаясь скрыть неверие, что она охотно сама шла ко мне, я замерла, ожидая ее слов.

Лоррейн начала беспокойно ерзать.

— Я, э… слышала нащет маленького мальчугана ис тваего класса. Жаль слышить такое.

Я быстро заморгала от неожиданного соболезнования.

— Спасибо.

— Аха, ну, вы выглядите, будто павидали дерьмишка, так что представляю, как вам сичас нелехко.

Я кивнула в безмолвном соглашении, честно говоря, не зная, что сказать.

Лоррейн пожала плечами, смотря куда угодно, но только не на меня.

— Аха, что ж… вы, наверное, хатите знать, что я, э… палучила роботу.

— Это великолепно, — улыбнулась я. — Где?

— Адна из сетей букмекерских кантор. — Она одарила меня улыбкой, и я чуть не свалилась с ног от такого крайне редкого зрелища. — Это, вроде как, харошие деньги.

— Лоррейн, я так рада за тебя.

Она опять пожала плечами и попятилась от меня, снова чувствуя себя слишком неуютно.

— Ну, я просто хатела сказать, что я, наверное, не получила бы ее, не будь я здесь. Увидимся позже. — Она выскочила из комнаты прежде, чем я успела сказать что-нибудь еще.

Я посмотрела ей вслед. Лоррейн была такой же грубой, как те, которые только приходят, и чертовски колючей. Я ей не нравилась, или, по крайней мере, она меня не понимала, но Лоррейн была первой ученицей после смерти Джаррода, которая заставила почувствовать, что у меня еще есть шанс все изменить.

***

Грязные зажимы Марко лежали на сложенной газете прямо у двери в мою квартиру. Я почувствовала, как что-то приятное шевельнулось у меня в груди при виде их, и после того, как закрыла за собой дверь, я наклонила голову, чтобы услышать его.

И услышала звук душа.

Чтобы доказать ему, что серьезно относилась к нам, я дала ему ключ от квартиры несколько дней назад. Я знала, несмотря на его решимость удержать наши отношения, что у меня был способ убедить его в том, что не собираюсь делать разворот на сто восемьдесят и придумывать другую причину, чтобы не работать над нашими отношениями. Подозрение, что Марко еще не совсем оправился от моего дезертирства, возникло из того, что эти выходные он провел с Диланом; он не предложил провести их вместе.

Я могла бы с этим жить.

Пока что.

Кидая ключи в тарелку на столике, я скинула туфли и пошла в гостиную. На столе стояла пустая кружка кофе; куртка висела на спинке кресла. Сбросив с себя свою куртку, я повесила ее на подлокотник кресла и расстегнула рубашку, направляясь в ванную. В течение последних восьми ночей Марко оставался со мной, но не трогал меня в сексуальном плане, позволяя мне справиться с потерей Джаррода и последствиями, которые коснулись детей в школе. Марко не хотел подталкивать меня к сексу, и это было обдуманно с его стороны, тактично и, по иронии, чертовски сексуально.

Поэтому я хотела прекратить эту вежливость с его стороны. Мне хотелось от него нового комфорта. И особенно в форме оргазмов.

Кидая рубашку на пол, я открываю дверь в ванную комнату, и в меня сразу ударяет пар от душа. Марко вскинул голову при виде меня, несмотря на сильно запотевшее стекло в душевой, после чего на его лице озарилась улыбка, которая расплавила мои внутренности.

Я расстегнула юбку-карандаш и кинула ее на кафельный пол, пожирая глазами слишком-горячего-чтобы-быть-реальным парня. К тому времени, как сняла нижнее белье, Марко уже был готов для меня. Я ступила к нему под душ, смотря на эрекцию, с чувством расширенных возможностей, и изящно опустилась на колени, чтобы помочь ему с тем, во что втянула.

***

Лежа в кровати с перекинутой рукой через живот Марко и покоящейся головой на его груди, я внезапно для себя позволила голосу озвучить блуждающие в голове мысли:

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы найти маму с папой?

Марко удивленно фыркнул:

— С чего такие мысли?

— Я просто думала о тебе и Дилане; как у тебя получилось стать замечательным отцом, несмотря на отсутствие таковой модели примера в твоем детстве.

— Думаю, что мне просто больше не нужны предки, понимаешь? Внутри меня горело отвержение. Долгое время. Но как только появился Дилан, я медленно начал понимать, что это была не моя вина в ненависти родителей ко мне. Ты держишь ребенка в руках, и, если в тебе нет переполняющего чувства защиты, тогда дело в тебе, а не в ребенке.

Я немного приподнялась, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты — один из сильнейших людей, которых знаю.

Его взгляд потеплел.

— После тебя, детка. — Дальше его выражение стало вдруг понимающим. — Я скоро представлю тебя Дилану как девушку. Обещаю.

Сморщивая нос, я взволнованно оттолкнулась от него.

— Ты что, заделался телепатом?

Марко заулыбался, и было дерзко с моей стороны стереть улыбку поцелуем.

— Я читаю Ханну, и то, что я не представлю тебя на этих выходных, никак не относится к твоим мыслям. Я просто хочу сначала ему все объяснить.

Умиротворенная сказанным, я сказала:

— Хорошо. Поняла. — И легла к нему обратно, поцеловав грудь. — Ты делаешь так, как лучше для Дилана.

— Ты так считаешь?

— Конечно.

— Тогда извиняюсь, но… Никогда не говори с ним о коньках. Никогда.

Смех Марко раздался по всей квартире, пока пытался избежать удара, который я нацеливала на его плечо.

***

— Я так понимаю, на этот раз навсегда?

Я отвлеклась от Дилана, который тихо разговаривал с отцом. Марко сидел вприсядку, заново застегивая куртку сына, после того как тот начал снимать ее. Мы разговаривали с ним весь день, однако, и я сообразила, что говорил ему Марко, так как Дилан то и дело кидал в мою сторону озадаченные взгляды. Было сложно оторвать от них глаза, но пришлось из-за вопроса Лиа.

Прошло две недели с тех пор, как Марко установил для меня закон не брать Дилана на каток, но еще раз озвучил его, уточняя, что мне нельзя брать его кататься без тщательного присмотра, что, я подумала, было справедливым с его стороны, учитывая, что он сам видел в прошлый раз, когда я была на катке.

Это был мой первый выходной, проведенный с Диланом. Марко объяснил ему, кто я такая, что значу для отца и что буду с ним всегда, когда мальчик придет увидеть папу. Я не знала, как Дилан отреагировал на это. Хотя он и делил Лиа с Грэхемом, с тех пор как отчим появился во времена, когда Дилан уже все понимал, я не знала, что мальчик чувствовал насчёт того, чтобы делить с кем-то своего отца-супергероя.

Лиа только что привезла его к нам. Было раннее субботнее утро, и мой живот был наполнен бабочками. Я была не в настроении для допроса, но когда увидела улыбку в глазах Лиа, я поняла, что она дразнила меня.

— Ох, даже не знаю, — ответила я. — Как только мне станет скучно, я, вероятно, переключусь на другого одинокого папочку.

Она непонимающе посмотрела на меня.

— Это была шутка, — объяснила я. — Вероятно, не из хороших. Слишком рано?

Лиа приподняла бровь.

— Думаешь?

Э-оу. Я посмотрела обратно на Марко, который встал и слушал с весельем в глазах.

— Она мне нравится. — Я делаю кулаком небольшое энергичное движение, словно забила гол. — Она — смелая.

Плечи Марко затряслись от смеха. Дилан посмотрел на отца, как тот смеялся, и сам немного улыбнулся.

Взглянув снова на Лиа, я увидела, как та улыбалась, глядя на сына. Его взгляд вернулся ко мне и, к счастью, она не перестала улыбаться.

— Я рада, что все разрешилось, Ханна.

— И я, — призналась ей я.

Лиа улыбнулась сыну.

— Увидимся после школы в понедельник, дорогой. Хорошенько проведи выходные с папочкой.

В ответ Дилан поспешил к ней и обнял. По удивленному выражению лица Лиа у меня сложилось впечатление, что обычно он этого не делал, когда она оставляла его с Марко. Я догадывалась, что нужда в мамином утешении и комфорте была вызвана тем, что в гостиной его отца была странная, высокая блондинка, и она, как оказалось, никуда не собиралась уходить. Должно быть, беспокойство отразилось на моем лице, потому что Лиа сказала, гладя сына по волосам:

— Он просто немного стесняется. Да? — Она отстранилась от него, глядя в прекрасное лицо сына. — Но ты хорошо проведешь время с Ханной. Она — еще один лучший друг папы, и ты знаешь, если папе кто-то нравится, то это обычно крутые ребята.

Дилан с сомнением посмотрел на меня через плечо и повернулся обратно к маме.

— Ладно, — ответил он тихо.

Желание обнять его было велико. Дилан был так очарователен. Однако мне пришлось напомнить себе, что он был маленьким мальчиком, а не щенком. Я очень сомневалась, что он хочет, чтобы его душили поцелуями и объятиями, пока по-детски с ним разговаривали.

— Увидимся позже, дорогой. — Лиа поцеловала сына в лоб и нежно подтолкнула к Марко. — Позаботься о нем.

— Как и всегда, — ответил тот.

Лиа улыбнулась и последний раз взглянула на нас так, словно ее глаза смеялись от той правды, которую не знали мы.

Когда она ушла, я взглянула на Марко и сказала:

— Она мне действительно нравится.

— Лиа — хороший человек.

Все еще улыбаясь, я посмотрела вниз на Дилана, который наблюдал на наш разговор с папой словно хищник.

— Я слышала трехлетние любят зоопарк. Хочешь провести день в зоопарке, Дилан?

— Мне почти четыре, — ответил мальчик, поднимая вверх четыре пальца.

Не. Должна. Тискать.

Отодвигая на задний план овладевшую мной очаровательность я серьезно ответила:

— Ну, я слышала, что четырехлетние тоже любят зоопарк.

Дилан свел брови.

— Там будут львы?

— Помнится, у них два льва и большие кошки.

На этом Дилан опустил лицо и затем пошел к ногам отца.