— Ты всё получишь. При твоём росте, тебе должно подойти всё от Карла-Хайнца.

— От какого Карла-Хайнца?

— Карл-Хайнц Грот. Водитель грузовика в нашей фирме. Наш постоянный свободный защитник. Ты, возможно, его не знаешь. Он уехал на похороны. Поэтому у нас и возникла сегодня эта проблема.

— А в-третьих, — сказал Вильгельм, — у меня не было тренировок с тех пор, как я сюда приехал. Что это значит, я думаю для вас ясно. Я не в форме. Я её тоже получу от Карла-Хайнца? — добавил он с иронией.

С этим действительно была проблема. Фридрих промолчал, Бранд, кажется, тоже сдался. Тут внес предложение Штуммель.

— А если полтайма, Вильгельм? Ты мог бы выдержать?

— Нет! — категорично ответил Вильгельм. — Раз и навсегда, нет.

— Ты хочешь нас подвести?

Штуммель был от природы психологом. Он знал, с кем имеет дело. Когда он увидел возмущённую реакцию Вильгельма, то в душе уже потирал руки.

— Что значит, «подвести»? — запротестовал Вильгельм. — Я этого не хочу. Это не так!

— Это действительно не так, — сделал Штуммель ещё один шаг вперёд. — Возможно, что для тебя не очень интересно то, что другим или мне, кажется важным.

— Как ты сказал? Что кажется вам важным?

— Игра в футбол.

— А для меня?

— Много добиться.

Через два с половиной часа свисток судьи начал матч между командами «Электро-Шторм» и «Брот-Мартин», где в рядах «Шторма» стоял Вильгельм Тюрнагель и старался показать всё своё мастерство, чтобы помешать сопернику одержать победу.

И это мастерство в этот день произвело сенсацию…

Штуммель, который, хоть и был просто болельщиком, проникался каждой игрой до такой степени, будто сам был её участником. Теперь на нём лежала ответственность за то, что Вильгельм Тюрнагель, совершенно неизвестный футболист, принят в команду. Если из-за него команда потерпит поражение, всякий может Штуммеля в этом упрекнуть. Поэтому он нервно ходил по краю футбольного поля, на котором стояли команды, готовые начать игру. Группа коллег по работе, которая всегда сопровождала свою команду, только и ждала момента, чтобы подшутить над ним.

— Штуммель, — сказал один из них, — у меня такое чувство, что сегодня это тебе просто так не пройдёт.

— Или вам, — подбадривал сам себя Штуммель.

— Может случиться так, — добавил другой, — что он со своим немецким не поймёт ребят во время игры.

— И не надейся, — сказал Штуммель. — Ты ему в подмётки со своим немецким не годишься. Когда ты последний раз с ним разговаривал?

— Уже давно, это правда. Я работаю в другой группе.

— Тогда скажу тебе по секрету, что ты его не узнал бы. Уже давно его немецкий лучше, чем рурский диалект Адольфа Тегтмайера.

— Штуммель, для меня сегодня важнее, — вставил своё слово третий, — чтобы он попал по мячу, когда тот окажется у него в ногах.

С этим мнением все согласились, так что Штуммелю нечего было больше сказать.

Уже в самом начале игры у электриков начались неприятности. Пекари атаковали. Со своей половины поля они пасанули вперёд, одиннадцатый номер получил мяч, пробежал вдоль левой боковой линии, и, не встретив сопротивления, продвинулся к границе штрафной линии. Здесь его встретил защитник электриков. Едва он к нему приблизился, пекарь резко рванул вперёд, потом немного влево, где в это время впереди появился полузащитник. Он пробежал ещё три, четыре шага и сделал решающую поперечную передачу. Не перехваченный никем из электриков, мяч влетел в штрафную зону и опустился точно на одиннадцатиметровую метку. В этом месте должен был находиться Курт, замещавший свободного защитника, и вмешаться в игру. Но его там не было. Тогда девятый номер пекарей принял мяч и продвинулся к воротам Удо, для которого не было ни малейшего шанса предотвратить судьбу.

Но этого оказалось недостаточно. Едва ли ни через шесть минут игры произошло примерно тоже самое. Единственное отличие заключалось в том, что атака прошла по правому краю. Самым слабым звеном опять оказался свободный защитник, который просто не разбирался в игровой ситуации и полностью выпал из «позиционной игры», как её называют специалисты. Свободный защитник вне позиционной игры то же самое, что рыбак без сети. Никакие другие позиции игроков в позиционной игре не важны так, как позиция свободного защитника.

Таким образом, всего через девять минут счёт стал 2:0 в пользу пекарей. Оставшиеся восеьдесят минут электрики могли «отдыхать».

Вильгельм Тюрнагель не получил ни одного мяча. Он одиноко стоял впереди, в нападении, и ожидал передачу. Однако её всё не было, и он вынужден был стоять и смотреть, как защитники отбивают волны атак соперника.

Счёт уже был бы 3:0, если бы пекари не завершили свою атаку тем, что с четырех метров не пробили мимо ворот. «Так дальше не пойдёт», — сказал себе Вильгельм и по собственной инициативе пошёл помогать защитникам. И с этого момента началась та самая, упомянутая выше, сенсация.

Первым же ударом в прыжке, через себя, на высоте человеческого роста, Вильгельм выбил мяч с линии ворот, после того как тот отскочил от Удо. Этим он склонил мнение зрителей к тому, что знает толк в игре. И один из них даже выразил открыто свой восторг тем, что воскликнул:

— Вы это видели?

Это был Штуммель.

Другое выдающееся достижение Вильгельма не заставило себя долго ждать. В пятиметровой зоне он головой отбил летящий как пуля опасный мяч. С этого момента стало ясно, что ход игры ещё не совсем поменялся, но уже изменился. Атаки пекарей неожиданно с грохотом разбивались о скалу.

В первом периоде счёт больше не менялся, хотя игра проходила в основном на половине электриков, и пекари всё время атаковали. Во время перерыва в помещении для отдыха и среди зрителей все разговоры были только о Вильгельме.

— Скажите, — спросил капитан команды пекарей своих ребят, — знает кто-нибудь из вас, что это за парень играет под девятым номером? Он хоть раз где-нибудь выступал? Или они его только сегодня приобрели? Он что, играет «по-черному»?

Никто не ответил. Все или покачали в ответ головами, или пожали плечами.

— Мы могли бы игру опротестовать, — заявил капитан.

В комнате команды электриков Удо высказал общее мнение:

— Послушай, Вильгельм, ты великолепен! Ты что, в российской национальной сборной играл?

Тяжело дыша, Вильгельм ответил:

— Должен вам сказать, что я выдохся. Как и обещал, я отыграл один период. Мне напомнить вам об этом?

Среди гула голосов, который он услышал в ответ, до него долетел голос, прокричавший:

— Ты не хочешь играть дальше?

— Я не смогу!

Тот же парень обратился ко всем:

— Может ему сделать укол?

Все расхохотались.

Тогда заговорил Удо:

— Если серьёзно, Вильгельм, то ты нам нужен. Мы без твоей помощи в защите окажемся совершенно в безвыходном положении, и ты это сам видел.

Вильгельм покачал головой. Поэтому Удо решительно заявил:

— Ты не должен нас бросать!

Вильгельм взглянул на него с упрёком, посмотрел вокруг, заметил, что все смотрят на него с надеждой, соскользнул со скамейки, на которой сидел, на пол, закрыл глаза и остался лежать неподвижно, набираясь сил.

Снаружи Штуммель держал речь перед зрителями. Группа, которая его окружила, увеличилась в пять раз. При этом не было ни одного, кто бы не возвышался над ним, по меньшей мере, на две головы.

— Эй, слабаки, — говорил он, — я надеюсь, вы уже посчитали свои денежки. Или наберётесь смелости утверждать, что я тот, кто зря пачкает место?

Раздались одобрительные выкрики. Однако он всё-таки допустил одну ошибку, сказали ему.

— Какую?

Так как ему было известно о футбольной квалификации Вильгельма, он должен был бы позаботиться о том, чтобы на позицию свободного защитника с первых минут игры поставили именно его. Тогда сейчас бы счет был бы не 2:0 в пользу булочников, а, во всяком, случае 0:0.

— Я что, Юпп Дервалль? — ответил Штуммель. — Я не вмешиваюсь в компетенцию Удо по расстановке игроков.

Команды снова вышли на поле. Неожиданно для всех болельщики «Шторма» встретила свою команду громкими аплодисментами. А фанаты булочников даже не думали о том, чтобы подбодрить своих парней. Партия-то уже выиграна.

С этой точки зрения и начались вторые сорок пять минут игры. Ничего не изменилось. Опять следовали атаки пекарей, опять электрики защищались. В штрафной площадке перед воротами Удо довольно часто разгорался огонь, однако одновременно с этим на передний план выдвигался пожарный каток, чтобы его погасить.

Пекари измотались и устали. Их натиск ослаб, темп упал. Всё больше и больше падало настроение, особенно у нападающих, от которых зависело увеличение счёта. Бомбардир под номером 1, центральный нападающий, выразил это тем, что сказал другому игроку:

— Нет смысла забивать ещё.

— Знаешь что? — ответил ему другой. — Здесь поможет только жёсткая игра против этого парня. Тогда он успокоится. Иначе не получится.

И среди пекарей прошла команда: «Бейте ему по ногам!»

Однако очень быстро оказалось, что это решение обернулось против них. После того, как два раза подряд они грубо сыграли против Вильгельма, он понял, на что они решились, и последовал соответствующий ответ. С этого момента не было ни одного столкновения с ним, из которого его соперник выходил бы невредимым, и которого можно было считать счастливым, что его кости оставался целыми.

— Слушай, — пожаловался на свои страдания игрок пекарей, который предложил бомбардиру играть жёстче, — ты когда-нибудь пробовал столкнуться с пожарным гидрантом? Я теперь знаю, что это такое.

— Да, — ответил бомбардир, — я тоже. Я как раз после тебя предпринял то же самое, и тоже в глазах всё потемнело. Так что можешь мне об этом не рассказывать.

— Понятно, — вздохнул тот, ощупывая рёбра, грудную клетку, таз и прочее.

Пекари быстро вернулись на свою половину поля, и Штуммель, выражая мнение зрителей, прокомментировал это как «вежливость». Таким образом, стало видно, что команда начала рассыпаться. Её попытки атаковать закончились. И это имело свои последствия.